ПОДМОСКОВЬЕ


       1

Март намечается.
                 Слезою со щеки
вдруг скатывается издалека...
И вербины цветы, как серые щенки,
ерошат шерсть и просят молока.
И тополи попеременно
босые ноги ставят в снег,
                         скользя,
шагают, как великие князья, -
как будто безнадежно, но надменно.


       2

Кричат за лесом электрички,
от лампы - тени на стене,
и бабочки, как еретички
горят на медленном огне.
Сойди к реке по тропке топкой,
и понесет сквозь тишину
зари вечерней голос тонкий,
ее последнюю струну.


Там отпечатаны коленей
остроконечные следы,
как будто молятся олени,
чтоб не остаться без воды...


По берегам, луной залитым,
они стоят: глаза - к реке,
твердя вечерние молитвы
на тарабарском языке.


Там птицы каркают и стонут.
Синеют к ночи камыши,
и ветры с грустною истомой
все дуют в дудочку души...


       3

На белый бал берез не соберу.
Холодный хор хвои хранит молчанье.
Кукушки крик, как камешек отчаянья,
все катится и катится в бору.


И все-таки я жду из тишины
(как тот актер, который знает цену
чужим словам, что он несет на сцену)
каких-то слов, которым нет цены.


Ведь у надежд всегда счастливый цвет,
надежный и таинственный немного,
особенно, когда глядишь с порога,
особенно, когда надежды нет.


       4

А знаешь ты,
что времени у нас в обрез
и кошельки легки без серебра,
учитель мой, взъерошенный как бес,
живущий в ожидании добра?


Когда-нибудь
окончится осенний рейс,
и выяснится, наконец, кто прав,
и скинет с плеч своих наш поздний лес
табличку медную:
                "За нарушенье - штраф!"

Когда-нибудь
внезапно стихнет карусель
осенних рощ и неумытых луж,
и только изумленное:
                    "Ужель
возможно это?!" -
                  вырвется из душ.

И в небеса
взовьется белый дым змеей,
и, словно по законам волшебства,
мы пролетим над теплою землей
в обнимку,
как кленовая листва...


       5

Где-то там, где первый лег ручей,
где пробился корм, парной и смачный,
начинаются бунты грачей
и жуков торжественные свадьбы.
И меж ними, словно меж людьми,
разворачиваются,
                как горы,
долгие мистерии любви
и решительные разговоры.

И к коричневым глазам коров,
и к безумным бусинкам кошачьим
подступают из глубин дворов
и согласие и неудачи...

И тогда доносится с небес,
словно мартовская канонада:
- Вы хотите друг без друга,
                                                         без
маеты?..
- Не надо! Нет, не надо!

                    1956-1957