Леонид Губанов
ПАМЯТИ АЛЕКСАНДРА ПОЛЕЖАЕВА
Погибну ли юнцом и фатом на фанты?
Юсуповым кольцом на Гришкины следы?
Не верю ни жене, ни мачехе, ни другу
В чахоточной стране, где казни пахнут югом.
Где были номера, и Англии, и ангела,
тень моего пера, что грабила и лапала.
Сходились на погост, и в день рожденья сыщика
мы поднимали тост за лучшего могильщика.
И шебуршала знать, когда нас запрещали
в такие годы брать. Мороз по завещанью,
стеклянная пора, где глух топор и сторож,
где в белый лоб дыра, где двух дорог не стоишь.
Где вам жандармы шлют гнилой позор допросов.
Где всем поэтам шьют дела косым откосом.
Где узнают карниз по луже с кровью медленной
полуслепых кулис... Там скрылся всадник медный.
Где девки, купола, где чокнутое облако...
Россия, как спала? С утра, наверно, робко вам?!
И щами не щемит во рту народовольца,
и брежжит динамит, и револьвер готовится.
Горбатая Москва Россия зубы скалит.
Копеечной свечой чадят ее секреты.
Печоркин горячо напишет с того света.
Ворую чью-то грусть, встречаю чью-то лесть.
Белеющая Русь, я твой порожний рейс!
Толпа, толпа, толпа, среди бровей поройся.
Не дура та губа на бронзовом морозе!
О, если б был пароль для тех ночей начальных,
то тот пароль - мозоль. Храни меня, отчаянный!
Как снятие с креста, судьба моя печальная,
Храни меня, звезда, счастливая, случайная!
| Предыдущее стихотворение |
Следующее
стихотворение |
