Рабочая поэзия
Человеческое сознание обладает удивительной способностью творить мифы из самых обыденных и прозаических вещей, его окружающих. Даже изобретенные им самим предметы и устройства в его представлении вдруг начинают жить собственной жизнью и даже получают власть над своим создателем. Одно из таких парадоксальных явлений — пролетарская поэзия десятых-двадцатых годов ХХ века, предметом которой являются в основном металлургические заводы, деревообрабатывающие станки и фабричные помещения.
Черты мифологического мышления, обнаруживающиеся у большинства рабочих поэтов революционного времени, выражаются в том, что окружающее их заводское пространство наделяется сверхъестественной силой: оно дарует пролетарскому поэту голос и поэтическое вдохновение, способность творить. Завод делает из человека — Пролетария, а из рабочих — всесильный Пролетариат, Коллектив, который призван перевернуть мир, переустроить его по новым и правильным законам. Именно так — с заглавных букв пишутся эти важные слова пролетарскими поэтами, в чьих стихах удивительным образом сочетаются мифологическая картина мира и влияние поэтов-символистов (прежде всего Белого и Блока). С тем же восхищением и восторгом, с какими Блок воспевал Прекрасную Даму в первом томе своей лирики, пролетарские поэты воспевают металлообрабатывающие станки и гигантские заводы:
Каждодневно быть в Заводе, быть в Заводе — наслажденье,
Понимать язык Железный, слышать Тайны Откровенья.
У машин, станков учиться буйной Силе — разрушать,
Ярко-новое, другое, непрерывно созидать, —
восторженно пишет Илья Садофьев. Владимир Кириллов и Михаил Герасимов вообще воспринимают завод как инстанцию, наделившую их сознанием и подарившую творческий дар. Для крестьянских детей, пришедший к станкам из деревни, завод открывает новый мир: в отличие от поэтов-самоучек предшествующего поколения они не воспринимают утомительный и механический труд на заводе как мучительную необходимость, но — по крайней мере, в стихах — как счастье и радость сознательной жизни.
Позже этой странной поэтической концепцией воспользуется советская пропаганда и, приняв ее в качестве обязательной, упростит и сделает шаблонным этот парадоксальный поэтический мотив радости труда и божественных вдохновляющих станков. А в 1919 году символистская пролетарская поэзия, хоть и довольно наивная, была на удивление искренней и яркой.
