Современный самиздат
Эрика берет четыре копии...
А. Галич
Символ русской неофициальной поэзии 1960-х годов — печатная машинка. Конечно, ею пользовались и вполне официальные советские литераторы, но для «альтернативной поэтики» печатная машинка была единственным способом существования и обретения читателя: печать и перепечатывание машинописей, обмен ими создавало особый специфический круг посвященных, причастных «настоящей» литературе. В антологии Константина Кузьминского «У Голубой Лагуны» многие опубликованные тексты воспроизводят печать тех самых машинок — «Эрик» и «Любав». Когда в России появились первые принтеры, казалось, что они обеспечат прорыв в самиздатовском деле: нажал на кнопку — и у тебя уже готова книжка, остается только переплести. Маньяки и энтузиасты, попав за компьютер, продолжили самиздатовские труды, набивая теперь уже в Word’e тысячи страниц своих любимых текстов. Открылись широчайшие возможности для самопальных издательств: в девяностые годы появилось море более или менее удачно распечатанных на принтере малотиражных брошюр и книг (да и сейчас они встречаются). Была попытка даже поставить подобный метод на поток — проект «Print-on-demand» А. Н. Житинского. Однако, как и множество других утопических замыслов, этому не было суждено реализоваться: в отличие от тысяч машинописей, ходивших по рукам в 60-80-ые годы, распечатки на принтере гораздо менее популярны. Самопальные издательства выросли и печатают типографским методом (в крайнем случае на ризографе, только напоминающем принтер), «альтернативщики» предпочитают читать с экрана, а молодое поколение слушает аудио-книги, а старые фанаты самиздата — новые фанаты электронных библиотек — сканируют и набирают тексты для Интернета.
