Южный город
Южная романтика Одессы складывается из контрастных составляющих: Пушкин и Беня Крик, «Ликвидация» и Жванецкий, «Белеет парус одинокий» Катаева и «Шаланды, полные кефали…» в исполнении Марка Бернеса. Пираты и флибустьеры — типичные персонажи романтической литературы — на одесской почве превращаются в биндюжников и карманных воришек, приобретая характерные речевые черты, но не теряя очарования. Улицы, переулки, дома и гостиницы Одесса наполняет культурной символикой: Дерибасовская, Потемкинская лестница, Дюк Ришелье, Тенистая улица, Молдаванка и Пересыпь — не просто топографические точки, а семантически насыщенные и яркие объекты, вызывающие море ассоциаций даже у тех, кто никогда не бывал в этом городе.
В восприятии одесского пространства любопытным образом сплетается множество линий, каждой из которых с лихвой бы хватило на создание символической ауры для другого города: юг и море, курорты, санатории и пляжи, лиманы с их целебной грязью, одесский юмор и одесские писатели, бандиты и оседлое население. Маленький Париж, Южная Пальмира и Одесса-мама одновременно присутствуют в одном небольшом городе. В героях «Одесских рассказов» Исаака Бабеля — одно из самых точных произведений, в котором уловлены существенные одесские черты — объединяются романтика и жестокость, благородство и меркантильность. И удивительный коктейль, появляющийся в результате, результат этого единства противоположностей, обладает потрясающим обаянием. К Одессе невозможно относиться равнодушно: одно упоминание этого имени вызывает улыбку. Хотя сама Одесса к гостям относится по-бендеровски скептически и насмешливо одновременно. Оставшиеся еще с советских времен гостиницы Одесса холит и лелеет, и даже новые отели быстро превращаются в домашние и по-семейному суматошные уютные пристанища. Ореол жульничества и коммерческой смекалки, внезапного и необъяснимого радушия, легкой фамильярности и типично одесского ехидства присутствует везде — и в ответах справочного бюро, и в речи гостиничного менеджера, и в объяснениях экскурсовода. Уникальный одесский говор, обеспечивший сериалу «Ликвидация» львиную долю успеха, все еще живет в городском пространстве, и пока не не собирается исчезать.
