Белые ночи
Идея романтичности петербургских белых ночей принадлежит Достоевскому. История платонической любви, которая началась со случайного знакомства на улицах Петербурга в белые ночи, стала импульсом для дальнейшего восприятия этого официального и чиновничьего города как пространства влюбленных. До повести «Белые ночи» на набережных и в особняках происходили довольно грустные любовные истории. «Медный всадник» Пушкина — разрушенная в апокалипсическом катаклизме перспектива семейного счастья, «Пиковая дама» — ложная любовь, оказавшаяся стремлением к материальному достатку, гоголевские «Петербургские повести» вообще обнаруживают обман, иллюзию и ложь этого города, где женский идеал оказывается пошлой проституткой: «он лжет во всякое время, этот Невский проспект». Романтики 1820-1830-х годов видят только чертовщину, окутывающую и заслоняющую реальность. И только Достоевский неожиданно рисует картину идиллической, почти идеальной любви, любви в высшем смысле: жертвенной и братско-сестринской. Именно после него и из-за него белые ночи, Поцелуев мост и питерские набережные стали туристической Меккой, куда летом съезжаются влюбленные для прогулок в городе, наконец оправдавшем давнее название «Северной Венеции».
