стр. 97

     Демьян Бедный.

     ПЕЧАЛЬ.

     Дрожит вагон. Стучат колеса.
     Мелькают серые столбы.
     Вагон сожженный у откоса,
     Один, другой... следы борьбы.
     Остановились. Полустанок.
     Какой? Не все ли мне равно?
     На двух оборванных цыганок
     Гляжу сквозь мокрое окно.
     Одна - вот эта, что моложе -
     Так хороша, в глазах - огонь.
     Красноармеец - рваный тоже -
     Пред нею вытянул ладонь.
     Гадалки речь вперед знакома:
     Письмо, известье, дальний путь...
     А парень грустен. Где-то дома
     Остался, верно, кто-нибудь.

     Колеса снова застучали.
     Куда-то дальше я качу.
     Моей несказанной печали
     Делить ни с кем я не хочу.
     К чему? Я сросся с бодрой маской.
     И прав, кто скажет мне в укор,
     Что я сплошною красной краской,
     Пишу - и небо, и забор?
     Души неясная тревога
     И скорбных мыслей смутный рой -
     В окраске их моя дорога
     Мне жуткой кажется порой.
     О, если б я в такую пору,
     Отдавшись власти черных дум,
     В стихи оправил без разбору
     Все, что идет тогда на ум, -
     Какой восторг, какие ласки
     Мне расточал бы вражий стан,
     Все, кто исполнен злой опаски,
     В чьем сердце - траурные краски,
     Кому все светлое - обман.

стр. 98

     Не избалован я судьбою.
     Жизнь жестоко меня трясла.
     Все ж не умножил я собою
     Печальных нытиков числа.
     Но полустанок захолустный...
     Гадалки эти... ложь и тьма...
     Красноармеец этот грустный
     Все у меня нейдет с ума!
     Дождем осенним плачут окна.
     Дрожит расхлябанный вагон.
     Свинцово-серых туч волокна
     Застлали серый небосклон.
     Сквозь тучи солнце светит скудно,
     Уходит лес в глухую даль,
     И так на этот раз мне трудно
     Укрыть от всех мою печаль!

     Полесье, 13/IX 1920 г.