стр. 284

     П. Сапожников.

     Л. Троцкий. "Между империализмом и революцией". 131 стр. Госиздат. Москва 1922 г.
     "Нельзя отрицать того, - говорит Троцкий, - что пролетарская революция нанесла ущерб некоторым карманам и кошелькам, считающим себя самым священным из принципов, на коих покоится общение между цивилизованными народами" (стр. 13). Империалистический Запад обрушился на нас за это критикой оружия. Однако успехи Красной армии и растущие симпатии к Советской России со стороны трудящихси масс всего мира принудили правительства буржуазной Европы и Америки и их лакеев из II Интернационала перейти на путь позиционной войны против нас, в которой средством борьбы им служит не оружие, а дипломатия, интриги и потоки грязной лжи, направленной к "омрачению обаяния революцией". При этом "между буржуазией и ее собственной социал-демократией соблюдается... разделение труда: дипломатия ведет официальные интриги, социал-демократия мобилизует общественное мнение против республики рабочих и крестьян", пользуясь "бумажными принципами" демократии и права и воспроизводя при этом in octavo то, что ранее империалисты преподносили in folio.
     Защищать сов. хозяйственную систему и суверенитет рабочего государства от дипломатических посягательств буржуазных правительств - дело нашей красной дипломатии и Чичерина.
     Но против инсинуаций II Интернационала нужны не дипломатические "убеждения", а беспощадное разоблачение всей предательской, лакейской, мелкобуржуазной сущности королевских и республиканских социал-демократов перед лицом рабочего класса и трудящихся масс всех стран.
     Еще во время войны за самостоятельность Сов. России Троцкому не раз приходилось откладывать меч и браться за него, чтобы парировать удары клеветы и лжи против Сов. Республики со стороны вождей, так называемого, II Интернационала. Из-под пера Троцкого не раз выходили политические памфлеты против социал-предателей рабочего дела Макдональд, Гендерсон, Вандервельде, Каутский и другие вожди, так называемой, социал-демократии, благословлявшие войну и одобряющие насилие своих империалистических хозяев, выдвигают, как очередной номер, "мобилизации общественного мнения против республики рабочих и крестьян" - совершенное якобы Сов. Россией "насилие над демократией и свободой национального самоопределения" б. меньшевистской Грузии.
     Т. Троцкий, как трибун революции и вождь Красной армии, которая будто бы и совершила это насилие, вновь берется за перо, благо теперь меч в ножнах, и дает сильную яркую отповедь на эту очередную клевету в своем новом, едва ли не самом блестящем, политическом памфлете, озаглавленном - "Между империализмом и революцией".
     В нем т. Троцкий разоблачает "миф о грузинской демократии и о большевистских захватчиках", созданной "коллективной мистрисс Сноуден", как насмешливо и метко называет автор вождей II Интернационала и глубоко вскрывает мелко буржуазную сущность грузинской демократии, которая, будучи поставлена между империализмом и революцией, все время плелась в хвосте первого, действуя против последнего.
     Пользуясь "для большей убедительности" документами, доставленными меньшевистскими "демократическими телятами" после их бегства из Грузии, т. Троцкий шаг за шагом прослеживает историю грузинской

стр. 285

демократической республики. Начав с "выяснения личности" руководителя грузинской демократии, - "мелких дворян по происхождению, мелких буржуа по образу жизни и складу психологии, с фальшивым марксистским паспортом в кармане" (стр. 83), т. Троцкий документально показывает, как эти грузинские демократы в начале 1918 года бежали из Питера на Кавказ и там "самоопределили" Грузию, насильно отделив ее от Сов. революции и пушками установив в ней демократический режим. Дальнейший их путь - "зигзаги, противоречия, измены, но всегда против революции пролетариата (стр. 34). "Борьба с большевизмом" - белой нитью проходит через все существование меньшевистской Грузии, которая в этом являлась лучшим слугой мировой реакции. Ради этой борьбы меньшевики, "соблюдая строжайший нейтралитет", как утверждает Каутский, пригласили к себе войска Гогенцоллерна, затем сменили их на английские войска, заключили союз с казацкой Вандеей, отказали Сов. России на ее предложение совместно выступить против Деникина, помогали всеми средствами Врангелю создать армию, устраивали у себя легальную и нелегальную штаб квартиру контр-революции, рукоплескали каждой победе над Сов. Россией, раболепствовали и хвастались перед "цивилизованной" Европой и белыми генералами своими кровавыми победами над крестьянскими восстаниями и террором над внутренним большевизмом и т. д. и т. д. Словом, меньшевики Грузии, при одобрении и восхищении хитроумных Каутских и елейных Сноуден, творили в этой стране настоящий "социал"-демократический и меньшевистский рай. Их белый режим при помощи иностранных войск, "дополненный бумажными цветами риторики" (стр. 55) и ссылками на Маркса, привел в конце-концов к тому, что восставшие под руководством коммунистов рабочие и крестьяне Грузии, опираясь на силу Красной армии, у которой они просили помощи, свергли демократический режим Жордания - Церетели и отправили их во II Интернационал жаловаться на насилие и обиды со стороны большевиков.
     Но грузинская демократия меньшевиков есть воплощение сущности всего II Интернационала. Поэтому Троцкий пользуется грузинской жирондой, как политическим типом, и следующими словами характеризует, так называемую, социал-демократию: "национальные предрассудки и осколки социализма, Маркс и Вильсон, риторические увлечения и мелко-буржуазная ограниченность, пафос общих мест и плутовство, Интернационал и Лига наций, немножко искренности и много шарлатанства" (стр. 85) - такова сущность этих политических лакеев империализма - "амбициозных, многословных, всегда колеблющихся, всегда ненадежных, но лакеев до мозга костей" (45)... являющихся "плотью от плоти европейской цивилизации" (стр. 86).
     Опыт грузинской демократии, которая является "амебой" по отношению к великобританскому империализму, позволяет Троцкому еще раз "сравнить" демократию и Сов. систему и показать всю капиталистическую сущность первой и устойчивость, близость к массам и пролетарскую сущность второй.
     Говоря о праве национального самоопределения, Троцкий показывает, что оно возможно только при Сов. системе, которая делает уступку национальным иллюзиям при условии хозяйственного единства всей федерации. Требование же самоопределения при империализме есть лишь одна из вывесок для его захватных стремлений.
     В заключение Троцкий показывает, как создается буржуазное общественное мнение, которое "есть плотная психологическая ткань,

стр. 286

предохраняющая орудие и инструменты буржуазного господства от толчков и разрушения". И в создании этого общественного мнения одну из главных ролей играет компания господ из II Интернационала.
     В конце книги приложено "Воззвание съезда Советов Грузии к трудящимся всего мира" по поводу инсинуации II Интернационала о Грузии.
     Надо сказать, что в противовес "плутовато-уклончивому" стилю бумажной стряпни II Интернационала, стиль этого памфлета т. Троцкого пламенно-гневный, чеканный и неопровержимо убедительный. Стиль - это человек, говорит Троцкий. И это верно: в стиле своей книги Троцкий сказался весь, как революционный трибун и вождь Красной армии.