стр. 31

     Мих. Зощенко.

     ЛЯЛЬКА ПЯТЬДЕСЯТ.

     I.

     И какой такой чудак сказал, что в Питере жить плохо? Замечательно жить. Нигде нет такого веселья, как в Питере. Только были бы денежки. А без денег... Это точно что, пропадешь без денег. И когда же придет такое великолепное время, что человеку все будет бесплатно?
     По вечерам на Невском гуляют люди. И не так чтобы прогулкой, а на углу постоят, полюбопытствуют на девочек, пройдут по-весеннему - танцуют ноги, и на угол снова... И на каждый случай нужны денежки. На каждый случай особый денежный расчет...
     - Эх, подходи, фартовый мальчик, подходи! Угощай папиросочкой...
     Не подойдет Максим. У Максима дельце есть на прицеле. Ровнехонько складывается в голове как и что. Как начать и себя как повести. У Максима замечательное дельце. Опасное. Не засыпется Максим - холодок аж по коже - в гору пойдет. Разбогатеет это ужасно как. Ляльку Пятьдесят к себе возьмет. Вот как! И возьмет.
     Очень уж замечательная эта Лялька Пятьдесят. Деньги она обожает - даст Максим ей денег. Не жалко. Денег ей много нужно - верно! Такой-то немало денег нужно. Ковер, пожалуйста, на стене, коврище на полу, а в белой клетке - тропическая птица попугай. Сахар жрет... Хе-хе...
     Конешно, нужны денежки. Нужны пока не пришло человеку бесплатное время.
     А Лялька Пятьдесят легка на помине. Идет - каблучками постукивает.
     - Здравствуй, Ляля Пятьдесят... Каково живешь? Не узнала, милая?
     Узнала Лялька. Как не узнать - шпана известная... Только корысти-то нет от разговоров. У Ляльки дорога к Невскому, а у Максима, может, в другую сторону.
     Нелюбезная сегодня Лялька. В приятной беседе нет ей удовольствия. Не надо.
     Подошел Максимка близко к ней, в ясные глазки посмотрел.
     - Приду - сказал - к тебе вечером. С большими деньгами. Жди-поджидай.
     Улыбнулась, засмеялась Лялька, да не поверила. Дескать, врет шпана. И зачем такое врет? Непонятно.
     Но прощаясь, на всякий случай, за ручку подержалась.

стр. 32

     Пошел Максим на Николаевскую, постоял у нужного дома, а в голове дельце все в тонкостях. Отпусти, скажет, бабка Авдотья, товарцу на десять косых. Отпустит бабка, а там как по маслу. Не будет никакого заскока. А заскока не будет - так придет Максимка к Ляльке Пятьдесят. Выложит денежки... Бери, скажет, пожалуйста. Не имею к деньгам пристрастия. Бери за поцелуй пачечку...
     А Лялька в это время вышла к Невскому, постояла на углу, покачала бедрами, потопала ножками, будто чечетку пляшет и сразу заимела китайского богача.
     Смешно, конешно, что китайского ходю.
     Любопытно даже. Да только по-русски китаец говорит замечательно.
     - Пойду, - говорит, - к тебе красивая.

     II.

     Написано мелом на дверях: портной. Да только нет здесь никакого портного. И никогда и не было. А живет здесь Авдотья спекулянтка. У ней закрытое мелочное заведение. Она и написала мелом на дверях для отвода глаз.
     К этой-то бабке Авдотьи и пошел Максим.
     В дверь, где мелом "портной" сказано, постучал условно.
     А когда открыли ему дверь - так сразу покосился весь Максимкин план. Не Авдотья, а муж бабки Авдотьи стоял перед Максимом.
     Шагнул Максим за порог, лопочет непонятное. Сам соображает, как и что. Покосился план, да и только. Не во время приехал чортов муж...
     Говорит Максимка глупые слова:
     - Отпусти, - говорит, - бабка Авдотья, на десять косых...
     Усмехнулся бабкин муж и в комнату пошел.
     А Максим за ним.
     Бабкин муж веса ставит, а Максимка примеряет: как и что. Да только покосился план, мыслимо ли сразу лазеечку найти.
     А бабкин муж интересуется:
     - Какого же тебе товарцу, кавалер?
     - Разного товарцу отпусти...
     - Из кисленького может быть, - интересуется, - капусточки?
     - Из кисленького, бабка Авдотья.
     Стал тут бабкин муж капусту класть из кадочки, а Максим метнул сюда-туда глазом, Максим схватил гирьку и трехфунтовой гирькой тюкнул по голове бабкиного мужа.
     Рухнул бабкин муж у кадочки. В руке вилка. На вилке капуста.
     А Максим к прилавку. На прилавке - ящик с деньгами. Шарит Максим - в пальцах дрожь. Вытащил деньги, да маловато денег. Где же такое деньги?
     Роет Максим по комнате - нету денег. А в руку все ненужное лезет - гребенка, например, или блюдечко.
     - Тьфу, бес, - где же денежки?
     А в дверь на лестнице кто-то постучал условно.
     Прикрыл Максим бабкиного мужа рогожкой. И к двери подошел. Слушает. Открыть, не открыть? - открою. Сердце успокоил и дверь открыл.
     Малюсенький вошел старичок и тоненько сказал: бабку бы Авдотью мне...

стр. 33

     А Максим старичку такое:
     - Нету, старичок, Авдотьи. Иди себе с Богом. Иди, сделай милость.
     Сказал это и видит: гирька трехфунтовая в руке. Испугался Максим, что старичок гирьку заметит, пихает ее в карман, прячет гирьку-то, а старичок бочком, бочком и протискался тем временем в комнату.
     - Подожду, - говорит, - бабку Авдотью. У бабки Авдотьи славная картошечка... Э, да у ней и капустка, наверное, славная! Да. Ей-Богу, славная капустка...
     И такой говорун научный старичок, Максимке б с мыслями собраться, а старичок такое:
     - Ну, хорошо, человеку все бесплатно... Согласен. Да только, на мой научный взгляд, общественное питание - это уж извините, это сущий вздор и совершенно ложные слова. На все согласен, а тут уж к бабке Авдотьи пойду. Не могу... Извините. Я, скажем, головой поработал - рыбки захотел - фосфор в рыбке. Ты языком поболтал - молочную тебе диэту... А вы говорите - общественное питание. Из корыта... Да-с, молодой человек, на все соглашусь, а уж бабку-то Авдотью мне оставьте... Совершенно ложные слова.
     - Да я ничего, - оробел Максимка.
     И в коридор вышел. А там на лестницу, да по лестнице, да вниз через три ступеньки.
     На улицу вышел, нащупал деньги в кармане.
     - Эх, мало денег! Где ж такое были денежки?
     И пошел покачиваясь.

     III.

     Эх, подходи, фартовый мальчик, подходи.
     Угощай папиросочкой...
     Не полюбопытствовал Максим на девочек.
     Встал Максим на углу и к окну прислонился.
     Убить не убил человека и по голове ведь не шибко тюкнул, а человеку вредно, человека жаль. И хоть и жалко человека, а ведь как же, господа, иначе.
     Да, лежит теперь бабкин муж у кадочки. В руке вилка, на вилке капуста. А в комнате научный старичок бабку ждет...
     Постоял Максим и подумал, а мысли-то уж все веселые идут.
     Глядит Максим королем на всех. Глазами ищет Ляльку Пятьдесят. Да нету Лялечки.
     А на углу белокуренькая папиросочкой дымит и Максиму улыбается. На ней высокие сапожки до колен и шелковая юбочка фру-фру... Повернется - шумит и засмеется - шумит.
     Зашумела и без слов к Максиму подошла. Подошла и тихо за руку взяла.
     Да вдруг как зашумело все, затопало.
     - Облава, дамочки! - вскричала белокуренькая и от Максима в сторону и в железные ворота.
     За белокуренькой шагнул Максим, а на Максима человек. Весь в шпорах. Шпорами бренчит, саблей стучит, а в руке пятизарядный шпаллер.
     Задрожал Максим и пустился бежать.
     И бежит и бежит Максим. Гремит сердце. Через Лиговку бежит - на него забор. Максим через забор, а в ноги кучи. Через кучи Максим... Пробежал еще и свалился в грязь. Да не сам свалился.

стр. 34

     - Подножка, - сказал Максим и потрогал денежки.
     А на Максима Черный вдруг насел. И мало того, что насел, а еще и душит.
     - Пусти, - хрипло сказал Максим, - пусти... дышать трудно.
     И Черный отпустил его слегка.
     Сидит Черный на Максимке и разговаривает:
     - Бежит, вижу, человек по кучам. Стой, думаю. Даром не побежит. Спасибо. Либо вор, либо от вора... Даешь денежки?
     Охнул Максим, повернулся под Черным. А Черный снова душит. Обиделся.
     - Рипаться шпана... Рипаться. Даешь денежки?
     А сам уж по карманам шарит.
     Ох, вытащил пачечку. Ох, вытащил другую. Ох, опять душит сатана.
     - А это что?
     - Гирька, - сказал Максим и вспомнил бабкиного мужа.
     - Гирька? - усмехнулся Черный и стукнул гирькой по Максимовой голове. - Беги теперь, да не оглядывайся. Беги, шпана, говорю... Стой. Гирьку позабыл. На, гирьку.
     Взял гирьку Максим и побежал. Пробежал немного и сел на кучу.
     Зачем же человека бить по голове?

     IV.

     Посидел Максим на куче, унял сердце и в город пошел. Нужно бы домой, а ноги на Гончарную идут к Ляльке Пятьдесят. Идет Максим на Гончарную. На улицах пусто. И в сердце пусто...
     А вот и Лялькин белый дом.
     - Здравствуй, Лялькин милый дом.
     Поднялся Максим и постучал и к Ляльке в комнату вошел.
     На стене ковер, на полу коврище, а в белой клетке попугай.
     А Лялька сидит на китайских коленях, ерошит ручкой китайские усы.
     - Принес? - спросила Лялька и к Максиму подошла.
     - Принес, - сказал Максим тихо. - Гони только китайскую личность. Смотреть трудно...
     А китаец по-русски понимал замечательно. Обиделся и встал. И чашечку с кофеем на пол выплеснул.
     - Зачем же, - говорит, - выносить такую резолюцию? Уйду и денег не заплачу.
     - Уйди, - закричал Максим. - Уйди, пожалуйста, заграничное рыло.
     Ушел китаец и дверькой стукнул. А Максим тут к Ляльке подошел. К Ляльке наклонился и Лялькину целует щеку.
     - Нет у меня денег, Лялька Пятьдесят. Прости, пожалуйста. Были деньги, да Черный за горло схватил и заначил денежки. Не гони, Христа ради, Лялька Пятьдесят. Прогонишь - смерть моя. Очень трудно мне в эту минуту.
     - А, - вскричала Лялька Пятьдесят, - денег нет!
     - Нету денег. Пожалей меня, Лялька. Очень мне трудно. Без денег пожалей. Ну, скажи, что жалко.
     Как закричала тут Лялька:
     - А китайские убытки кто возместит? Кто, шпана, отвечай, спрашиваю? Нажрал китаец, даром пойми нажрал на сумму... Пришел такой, -

стр. 35

гони, говорит, китайскую личность... А сам - шпана проклятая... Даром ему скажи... За амбаром даром...
     - Есть в тебе сердце? - сказал Максим и на коврище сел и Лялькины ноги обхватил. - Есть ли сердце, спрашиваю? Птицу жалеешь? Жалеешь попку?
     Как ударила тут Лялька Пятьдесят Максима - помутилось все.
     Охнул Максим. Охнул и с полу поднялся.
     А как поднялся, так понял, что теперь все равно.
     Гирьку нащупал в кармане. Вытащил гирьку, хотел ударить по Лялькиной голове, да не ударил. Рука не посмела.
     Замахнулся Максим и ударил по птицыной клетке.
     Ужасно тут закричал попугай и тонко закричала Лялька. А Максим бросил гирьку и снова на коврище сел.
     - Ну, скажи, что жалко, Лялька Пятьдесят...