стр. 331

     Демьян Бедный

     КОГДА Ж ОН ПРОСНЕТСЯ?

     (Крестьянский сон.)

     Господи-боже, давно ли?
     Будто вчера.
     Будто вчера.
     Плечи мне ломит от боли.
     Спит разомлелое поле.
     Эка жара!

     Рожь шелестит под косою:
     Шу! Шу-шу-шу!
     Шу! Шу-шу-шу!
     С утренней встал я росою.
     В пятый иду полосою.
     Сам я кошу.

     Сам я берусь за уборку.
     Копны кладу.
     Копны кладу.
     Кто там идет с косогорку?
     Хлебца бы, хлебца хоть корку!
     Ох, упаду!

     * * *

     Ушла жена в село за хлебом.
     И нет ее. И нет ее.
     И я в слезах под знойным небом
     Упал на жесткое жнивье.

     Там, дома, дети плачут тоже...
     Пустое, нищее жилье...
     Где справедливость, правый боже?
     Где милосердие твое?

     К попу ли жирному с тоскою
     Жена стучит в глухой забор?
     Или с протянутой рукою
     Пошла к помещику на двор?

стр. 332

     И барин, может быть, за крошки,
     Которых так я жадно жду,
     Ей расчищать велел дорожки
     В своем запущенном саду?

     * * *

     Я так устал. Так сердце остро ныло.
     Кончался день. А я не ел с утра.
     Все помню я, как будто это было,
         Как будто было все вчера.

     Я так устал. И голова кружилась.
     Я ржи своей не докосил в тот день.
     День угасал. И на поля ложилась
         Вечерняя густая тень.

     И кто-то мне глаза накрыл рукою.
     Иль это ночь глаза закрыла мне?
     Иль то был сон, не давший мне покою?
         И не доселе ль я во сне?

     * * *

     Лежу я, братья, в темноте великой,
     В темноте великой,
     Среди равнины дикой,
     Глухой и дикой.
         О-о-о-о-й!
     В разбитом теле все онемело,
     Все онемело.
     И злые пьявки впились мне в тело,
     Впились мне в тело.
         О-о-о-о-й!
     Я истекаю последней кровью,
     Последней кровью.
     Кто отзовется на мой стон с любовью,
     На мой стон с любовью?
         О-о-о-о-й!
     Не слышат люди. И бог не слышит.
     И бог не слышит.
     И смертный ужас в лицо мне дышит,
     В лицо мне дышит.
         О-о-о-о-й!
     Я встать хочу, хочу рвануться,
     Хочу рвануться,
     Хочу кричать, хочу проснуться,
     Я не могу проснуться!
         О-о-о-о-й!

     * * *

     По чугунному небу вдали...
     Вдали...
     У края земли,
     Средь чадного, дымного марева,
     Зажглись, протянулись, легли

стр. 333

     Огневые полосы зарева.
     О, страшная, страшная, страшная жуть!
     Роковая морока всесветная!
     Ползет на меня, заграждает мне путь
     Чудовищ клубящихся сила несметная!..
     Спа-си-те!.. Спас-си... Я не в силах дохнуть...
     Я не в силах дохнуть моей грудью придавленной!
     Не уйти, не уйти мне от страшной змеи,
     Все крепче сжимающей кольца свои,
     Закрывшей полнеба губой окровавленной!..
         О-о-о-о-й!
     Я встать хочу, хочу рвануться,
     Хочу рвануться,
     Хочу кричать, хочу проснуться, -
     Я не могу проснуться!
         О-о-о-о-й!

     * * *

     Заря!.. Заря!.. В ее свете ясном,
     В ее свете ясном,
     Пришли бойцы в одеяньи красном,
     В одеяньи красном:
         - "Гей-гой!"
     Мечей их крепких сильны удары,
     Сильны удары.
     Бегут и тают ночные чары,
     Лихие чары.
         - "Гей-гой!"
     Простерлись гадов немые туши,
     Гнилые туши.
     И клич победный вошел мне в уши,
     Вошел мне в уши:
         - "Гей-гой!"
     - "Вставай, простися со сном суровым,
     Со сном суровым!
     Восходит солнце над миром новым,
     Над миром новым!
         Гей-гой!"
     Я встать хочу, хочу рвануться,
     Хочу рвануться,
     Хочу кричать, хочу проснуться!..
     Я не могу проснуться!!
         О-о-о-о-й!!

     1921 г. Октябрь.