стр. 133
Р. ЛАНДАУ
ЧЕХО-СЛОВАЦКИЙ ФОРД - ТОМАС БАТЯ
Еще недавно Чехо-Словакия была настолько малоизвестной страной, что в Лондонском верховном суде (в феврале 1928 года) произошел следующий забавный случай:
Во время судебного разбирательства было произнесено слово Чехо-Словакия. Судья остановил адвоката и заявил, что это величайшая географическая загадка. "Да знаете ли вы точно, где она находится, эта Чехо-Словакия?" Адвокат признался, что не мог бы показать на карте, где находится эта страна, - "но, - прибавил он, чем развеселил всю публику, присутствующую в суде, - у меня есть друзья, которые жили в местности, носящей теперь название Чехо-Словакии".
Есть, однако, одно чехо-словацкое имя, которое стало известно всему миру. Это имя Томаса Бати, маленького деревенского сапожника, разбогатевшего на военных поставках и создавшего хитроумную систему эксплоатации рабочих, которую он выдает за разрешение вопроса о взаимоотношениях между трудом и капиталом.
*
Чехо-Словакия в последнее время необычайно выдвинулась в области обувного производства.
В 1926 и 1927 годах она заняла уже второе место во всем мире, а в первой четверти 1928 года статистика дает следующие данные:
1. Чехо-Словакия . . . . . . . . 3 615 208 пар обуви
2. Великобритания. . . . . . . . 3 235 704 " "
3. Соединенные штаты . . . . . . 1 234 339 " "
4. Германия . . . . . . . . . . 576 557 " "
Сейчас в Германию ежемесячно поступает на два миллиона марок обуви чешского производства. В сотнях магазинов покупают
стр. 134
немцы продукцию соседней страны и понятия не имеют, что это за место Злин и что это за Форд обувной промышленности - Батя.
Чехо-словацкая область Моравия давно уже была центром производства домашней обуви, и особенно Злин, занявший благодаря Бате такое огромное место в обувной промышленности. Теперь Батя диктует всей Европе цены на обувь, заработную плату рабочим и служащим.
За три года его ежегодная продукция с трех миллионов пар обуви подскочила до 22 1/2 миллионов.
Особенно интересен этот феномен с социальной точки зрения потому, что колоссальный рост продуктивности почти не сопровождается увеличением числа рабочих. Мало того - квалифицированные рабочие большей частью заменяются рабочей молодежью.
Батя не довольствуется положением европейского предпринимателя, выколачивающего максимум продуктивности из своих рабочих. Подражая Форду, он апеллирует к общественному мнению и старается доказать, что не думает о своем благе, а только о пользе человечества, что применение его системы уничтожит нищету и голод.
Если против него начинаются выступления, он ведет судебные процессы. Обыкновенно за него центральная власть, против него профсоюзы, но они действуют в высшей степени нерешительно. До сих пор не нашлось никого, кто бы вывел на чистую воду всю сложную систему Бати.
В то время как противники Бати действуют по-дилетантски, сам он забрасывает мир объявлениями, передовыми статьями, издает две газеты, рассылает книги во все крупные страны, преподносит даже каждому немецкому депутату книгу с иллюстрациями, где изображает свое предприятие в розовом свете.
Немецкий журналист Рудольф Филипп, посетивший Батю, только четыре дня был его гостем, но прожил несколько недель в Злине и вошел в контакт с рабочими, с сотнями служащих всех категорий, обсудил все плюсы и минусы этой системы.
Для распознания истинной физиономии Бати Филиппу помогли его служащие, от заведующих отделениями до рабочей
стр. 135
молодежи, которая оплачивает тысячами неоплаченных часов снижение цен, обещанное Батей к 1935 году, когда пара мужской обуви будет стоить 2 марки 45 пфеннигов.
Когда выяснилось, что в Злин приехал журналист, желающий дать настоящую картину эксплоататорской системы, к нему посыпались письма рабочих, счета, договоры. Эти договоры - достаточное доказательство того, что Бате не только не удалось из рабов капитала сделать хозяев капитала, но что обвинение в социальном обмане имеет полное основание.
До сих пор нападки на самого богатого человека Чехо-Словакии были несерьезны, потому что не были направлены на самую систему. Даже профсоюзы не вели той интенсивной борьбы, которая нужна была с таким сильным врагом рабочего класса.
Необходимо сорвать маску с лицемерного благотворителя и показать всему миру, какой страшной ценой дается "дешевая обувь".
Важно не то, чтобы задержать импорт батиной обуви, важно помешать и затруднить перенесение батиной системы в другие страны.
*
В английской газете кожевенной промышленности "Рекорд" в сентябре 1927 года появилось описание батиного предприятия, сделанное директором крупнейшего обувного предприятия Англии мистером Итефом. Приводим отрывки из этого восторженного описания, не имеющего, как мы потом увидим, ничего общего с действительностью. Оно является возражением против слов одного из конкурентов Бати:
"Я был удивлен, когда узнал, какой системой выжимания рабочего пота достигнуто процветание чехо-словацкой обувной промышленности".
Итеф возмущенно говорит:
"Поведение рабочих меня вполне убедило, что они счастливы и довольны, хотя тяжело работают. Я наблюдал за ними во время обеденного двухчасового перерыва. Армия в 10 тысяч рабочих продефилировала мимо меня, и я был поражен как царящим здесь порядком, так и цветущим внешним
стр. 136
видом рабочих. Я бы гордился, если бы стоял во главе такого предприятия. Батя в европейской обувной промышленности то же, что Форд в автомобильной.
Осмотрев 34 фабрики Бати, я пришел к тому заключению, что это гениальный человек. Но этого мало: Батя обладает необычайно добрым сердцем и неустанно заботится о благе своих 12 тысяч рабочих. В свою очередь рабочие обожают его. Все устроено по последнему слову гигиены, кухня оборудована образцово - тысячи рабочих могут пообедать в течение 15 минут.
После обеда рабочие гуляют в парке, окружающем фабрику, или сидят и слушают музыку фабричного оркестра, принимают ванны, занимаются спортом. Кто жаждет отдыха, может пользоваться читальней. Все развлечения предоставляются рабочим бесплатно, за исключением обеда.
На склоне холма построено 600 домов для рабочих, и я узнал, что строится еще 500. Я побывал внутри одного из этих домов и нашел его чрезвычайной комфортабельным и уютным.
Рабочих часов в неделе 48, в дне - 8. Работают с 7 часов утра до 12, потом двухчасовой обеденный перерыв и снова работа с 2 до 5.
Особенно сильное впечатление на меня произвело то обстоятельство, что у Бати заработная плата выше, чем во всех чехо-словацких обувных фабриках, где она контролируется профсоюзом. Батя не хочет иметь ничего общего с профсоюзами, он за всем следит сам. Его можно сравнить с Муссолини, потому что он все делает по-своему. Он положительно благодетель своей страны".
А вот, что пишет центральный орган немецкой социал-демократической партии:
"Кто самый известный человек в Чехо-Словакии? Не министр иностранных дел, не президент Массарик, не величайший поэт или музыкант, не первый футболист, даже не "бравый солдат Швейк", а смелый, отважный предприниматель - обувной король Томас Батя. В далеких Карпатах, где еще существует неграмотность, куда никогда еще не проникает газета, он так же известен, как в самых промышленных центрах Чехо-Словакии. Его обувь продают в Праге и Берлине, Амстердаме и Копенгагене,
стр. 137
Париже и Константинополе, Вене, Женеве, Индии и Японии. Быстрота, с которой этот человек поднял свои предприятия и приобрел общемировое значение, достойна уважения".
В январе 1928 года Злин посетила экскурсия немецких журналистов, преимущественно партии католического центра.
"Вот, что необычайно, - пишет руководитель экскурсии: - рабочие (их уже 12 тысяч) являются сотрудниками в предприятии, не только в материальном отношении, но и в смысле внутреннего распорядка.
Другое замечательное, нигде не виданное обстоятельство, - рабочие не работают у машины, а лишь контролируют машины. Необычайное достижение - интернат для молодых людей, которые воспитываются таким образом, что по истечении некоторого времени могут стать на собственные ноги и к 24 годам не только обладают самостоятельностью и образованием, но и недурным скопленным капиталом".
Постараемся выяснить, является ли система Бати тем, что о ней говорит его герольд и глашатай мистер Итеф и другие его сторонники.
Посмотрим, не новый ли это яд, не новое ли это шарлатанство, украшенное вульгарной экономической фразеологией.
Об одном только обстоятельстве журналист Филипп, дающий весь материал о Бате, предупреждает читателя: он не может быть нейтральным. Если видит эксплоатацию, немедленно переходит на сторону эксплоатируемого.
Многие тысячи рабочих с проклятием произносят имя Бати, те, которых он заманил на свои фабрики, те, которые бросили свои мастерские и стали его "помощниками".
Против него ведутся судебные процессы, поднимаются протестующие голоса. Напрасно.
Батя отвечает ежедневным увеличением продуктивности, бешеным увеличением темпа работы.
Квалифицированный рабочий делает в день 2 - 3 пары обуви.
У Бати малообученные крестьянские девушки и парни делают 10 - 12 пар в день.
Батя не заставляет своих рабочих работать больше восьми часов в день, это делает его система. Система, перекладывающая
стр. 138
весь риск предпринимателя на плечи служащих и рабочих, благодаря чему заведующий отделением эксплоатирует управляющего, управляющий - мастера, мастер - рабочих...
Посмотрим, кто такой этот знаменитый Батя. Его родина местечко Злин, находящееся в прежней австрийской провинции Моравии на северо-западных отрогах Карпат. Население здесь бедное, привыкшее голодать и работать. Единицы уезжают в центр, - Прагу или Вену, - но большинство остается на родине и добывает себе пропитание изготовлением войлочных туфель. Отец Бати был сапожником, мать - благочестивая до тупости женщина. Отец Бати изготовлял войлочные туфли, но в глубине души мечтал стать купцом. Но он много курил, еще больше пил и совсем не умел делать сбережений. Томас рано узнал цену деньгам: четырехлетний мальчик, показывая родственникам и знакомым свое знание молитв, требовал за это крейцер. В том возрасте, когда дети играют "в разбойники", он подбирал обрезки кожи и войлока и делал кукольные туфли, причем установил на них определенную рыночную цену - от 4 до 10 крейцеров.
Школы Томас не любил, потому что там нельзя было ничего заработать. После непродолжительного учения его исключили за чужую вину, и он всю жизнь чувствовал антипатию к учителям. Но в школе никогда не решался противоречить преподавателям, считал их высшими существами. Учение казалось ему священнодействием, которого он не понимал и в котором не мог участвовать.
С самого детства у Бати было тяготение к торговле и явное отвращение к физическому труду. Пятнадцатилетний мальчик стал бродячим торговцем, ездил с места на место, и его рассказы о путешествиях производили на злинских сапожников неотразимое впечатление. Они видели в Томасе нового Колумба.
К этому времени скромная мастерская отца начала процветать, но Томас разрушил ее одним ударом - он потребовал свою часть материнского наследства (200 гульденов), вложенного в мастерскую, сестру и брата уговорил сделать то же самое. Таким образом старик одновременно лишился помощников и капитала. Больше Батя никогда уже не упоминает об отце.
стр. 139
Дальнейший его жизненный этап - работа в мастерской брата, тяжелая, трудная работа, о которой он вспоминает со скрежетом зубовным. Он хочет, он должен продвинуться вперед.
Путь найден. Томас специализируется на изготовлении полотняной обуви, берет у венского торговца заказ на несколько тысяч пар и для этого приобретает на свои скромные сбережения машины. Но конкуренция велика, Батины дела не блестящи, и в 1904 году он отправляется в Америку. Здесь он окончательно убеждается, что физическим трудом не наживешь капитала. Вернувшись на родину, в Злин, он пытается эксплоатировать своих немногочисленных рабочих, чтобы приобрести нужные ему машины.
Счастьем Бати была война. Благодаря своей необычайной ловкости он становится поставщиком армии. Маленький злинский сапожник получает заказ на 50 тысяч пар солдатских сапог.
Тяжелое время переживал Злин. Купцы потеряли голову, предприниматели дрожали за свой капитал. Рабочие (те, которые не были призваны) оказались безработными.
Понятно, что Батя - военный поставщик - является их спасителем и господином. Ужасен этот военный период батиной деятельности. Вот, что рассказывает о нем очевидец:
"Я часто бываю в Злине и беседую с его жертвами. Ко мне приходили плачущие люди в одиночку и целыми группами. Один потерял на фабрике зрение, другой - пальцы. Большинство в этой адской работе получило туберкулез, ревматизм, потому что бедняги работали в деревянных помещениях, куда попадал снег. Один восьмидесятилетний старик мне рассказал: "Они сварили моего сына в котле с восьмидесятиградусной температурой. С него свалились куски обгоревшего мяса, а ведь он был нашей единственной поддержкой. Моя жена умерла от голода, а Батя мне дал за сына 100 крон".
"Вы заработали миллионы на военных поставках, господин Батя, при помощи полковника Бубела, который, в награду за истязание ваших рабочих, служит офицером в чехо-словацкой армии в Праге и потихоньку спекулирует. С этим типом мы еще когда-нибудь расправимся. За свою трехмесячную
стр. 140
деятельность он присудил 210 рабочих к 700 дням ареста. Рабочий, прослуживший у вас 17 лет, пропустил полдня работы, потому что ночью рожала его жена, и за это его посадили под арест на 5 дней. Вы построили тюрьму при фабрике, и она всегда была переполнена. В тюрьме было столько вшей, что заключенные предпочитали стоять всю ночь, чем сидеть или лежать, и считали себя счастливыми, если утром отправлялись на работу. Тюремщики по вашему приказу до крови избивали провинившихся. Они привязывали их к столбам и били до тех пор, пока те не теряли сознания. Такой случай вы сами расследовали, но не подумали наказать разбойников. Это и еще многое сделали вы, друг и благодетель человечества. Во время войны ваши служащие работали до поздней ночи, также и все воскресенья. Они трудились 14 - 17 часов в день. Если рабочий сваливался с ног от усталости, вы отсылали его на фронт. Вы систематически преследовали тех рабочих, политические воззрения которых вам не нравились. Вы выбрасывали на улицу представителей рабочих, когда они заступались за интересы бедняг, потерявших здоровье на вашей фабрике. Они умирали за воротами фабрики, куда вы, друг человечества, их выбрасывали".
*
Может быть, автор этого письма был несправедлив к Бате. Злинская фабрика ничем не отличалась от других фабрик воюющей Европы, но никто из предпринимателей не проявлял столько низкого лицемерия, как Батя.
"Благодаря нашей работе мы осушаем слезы миллионов матерей, главная забота которых снабдить своих детей обувью".
Несмотря на его великолепные отношения с военными властями, однажды не был принят огромный транспорт изготовленных на его фабрике сапог, признанных недоброкачественными.
В то время австро-венгерская армия потеряла бесчисленное множество солдат не в боях, а благодаря невозможности совершать большие переходы. Конечно, причиной этого была скверная обувь.
Целые вереницы бородатых ландштурмистов лежали в рвах и канавах Восточной Галиции и обматывали тряпками окровавленные ноги...
стр. 141
Но какое дело такому сердобольному человеку, как Батя, до неинтересных, мелких подробностей.
Год спустя недостаток амуниции был так велик, что военные власти купили у Бати тот же бракованный товар на 50% дороже.
Батя не единственный в своем роде и не самый дурной. Но ведь на нем фрак "благодетеля человечества".
Война давно миновала, но и теперь уволенным рабочим грозят если не тюрьма и фронт, то немалые беды. Когда Батя выбрасывает на улицу рабочего или служащего, тот не только становится безработным, но теряет все свои сбережения - они остаются в батиной фабричной кассе. Если он живет в батиных домах согласно договору, его оттуда выбрасывают. Если он живет на частной квартире, батины агенты отправляются к хозяину дома, всячески угрожают ему и требуют выселения бунтовщика.
В апреле 1919 года металлисты, работающие у Бати, объявили забастовку, требуя повышения заработной платы и изменения условий работы.
К ним присоединились остальные служащие и рабочие батиных предприятий и выставили требования: 1) свобода собраний, 2) участие в профсоюзах, 3) наличность представителей рабочих в фабричной администрации.
Бате пришлось согласиться на все условия, но когда позже представителям рабочих и служащих было предложено подписать договор, в нем оказались изменения не в пользу эксплоатируемых.
Тогда решено было раскрыть перед общественным мнением истинный образ Бати. Он понял, что рискует многим, и прежний договор вошел в силу.
Раскол среди рабочего класса всегда отражался на условиях работы у Бати. Когда в 1922 году в союзе сапожников одержали верх правые, профсоюз был этим уничтожен, и пролетариат лишился своей защиты.
Батя немедленно использовал положение и снизил зарплату на 40%.
Он показал свою необычайную отвагу, снизив цены на 50%; но его сторонники забывают прибавить, что он понизил и заработную плату.
стр. 142
Вот, что говорилось в рабочей среде по этому поводу: "В 1922 году во время страшного промышленного кризиса, когда сотни фирм должны были прекратить существование, Батя совершил смелый поступок, благодаря которому приобрел неслыханную популярность: он в один день снизил цены на 50%. Опытные люди считали это безумием и ждали неизбежной гибели всех его предприятий. С бешеной быстротой продал он свои филиальные отделения, превратил мертвый капитал в живой и вышел с честью из положения".
С 1923 года он стал осуществлять на практике свою основную идею: самоуправление мастерских.
*
В союзе торговых и промышленных служащих Райхенберга (Чехо-Словакия) находится целая папка жалоб на систему Бати. Главным образом жалобы на эксплоатацию служащих направлены против заведующих отделениями. Но мы, конечно, знаем, что ученик или продавщица, жалующиеся на сотни неоплаченных сверхурочных часов, не могут понять того, что на заведующих отделениями нажимают из Злина, что применяемые ими методы продиктованы свыше, что они не эксплоатирующие, а эксплоатируемые.
Вот доклад союза служащих:
"Батя создал своим рабочим и служащим рай на земле. Они могут, как неустанно повторяет друг человечества, получать кроме княжеского оклада известную долю с прибыли. Это делается согласно договору и может быть изменено в любое время, на время и совсем уничтожено, так что вообще никакого участия в прибылях не окажется. Фактически служащие очень редко получают эту часть барыша.
Батя очень следит за порядком. Еженедельно и вообще, когда потребуется, служащие должны приводить в порядок отделения, в которых они работают. В рейхенбергском магазине это делается по субботам после окончания работы и продолжается до поздней ночи. Сверхурочных они за это не получают.
Инвентарь должен быть составлен безошибочно, за каждую ошибку полагается штраф до 5 крон. Вообще у Бати существует множество штрафов. Фирма Т. и А. Бати является государством в государстве и не считает нужным выполнять требования закона. Вопреки закону, служащие платят из своего
стр. 143
заработка в больничную кассу. Вообще у Бати много отступлений от закона.
За год допускается 240 часов переработки. Продавщица N за 9 месяцев имеет 530 переработанных часов.
Подростков запрещается брать на ночную работу после 10 часов вечера, у Бати пятнадцатилетний ученик С. работает 10 - 12 часов и делает ночную работу. Этот же ученик за незначительные поступки получает пощечины от начальства".
Ответ Бати на этот доклад.
"Филиальные отделения - самостоятельные мастерские, ответственность лежит на заведующих".
*
Ядро злинского предприятия - 250 самостоятельных отделений - обувных фабрик. Кроме них существует целый ряд вспомогательных предприятий - кожевенные заводы, куда доставляются кожи с собственных ферм, лесопильный завод, картонажная фабрика (Батя решил для упаковки обуви заменить деревянные ящики более дешевыми картонными коробками), есть даже первоклассная электрическая станция, локомотивы и четыре аэроплана.
Его огромное сельское хозяйство, каменоломни, кирпичный завод - все это лишнее доказательство того, что мы имеем дело с крупным предпринимателем.
Когда Батя говорит о том, что технические усовершенствования одинаково интересны ему и его рабочим, что прибыль, полученную от рационализации, он делит со своими рабочими, невольно вспоминается следующий анекдот:
В дни продовольственных трудностей один изобретательный продавец лошадиного мяса писал:
"Здесь продается курино-лошадиная колбаса".
На вопрос покупателя, сколько в ней куриц и сколько лошадей, он ответил:
"На одну курицу приходится одна лошадь".
*
Продуктивность батиных фабрик объясняется не только применением новых технических изобретений, а гораздо больше своеобразной комбинированной системой вознаграждения рабочих.
стр. 144
Сущность батиной системы - "самоуправление мастерских" - изложена в его газете "Новые пути".
"Основой этой организации является стремление изменить психологию рабочего, привить ему "дух" предпринимателя. Стимулом является прибыль. Каждый рабочий, участвуя в прибылях, пожинает плоды своей работы в зависимости от ее продуктивности".
*
Самоуправление мастерских и батина система оплаты труда - одно и то же.
По этой системе все служащие делятся на семь категорий в зависимости от выполняемой ими работы. Участие в прибылях и риск, которому они подвергаются, целиком определяется самим Батей. Во главе каждого из 250 самостоятельных предприятий в Злине есть свой заведующий, на котором лежит вся ответственность.
Батя называет такого заведующего арендатором, работающим с данным ему взаймы капиталом (помещение, машины и т. д.). Отделения заключают между собой договоры и смотрят друг на друга, как на чужих контрагентов.
Самостоятельность отделений и предприятий существует только формально, потому что все расчеты и договоры контролируются предпринимателем и в каждом отделении по собственному рассмотрению определяется участие в прибылях в зависимости от цены готовой продукции. Но все же продукты (готовые и полуготовые) контролируются свыше, и всегда прибыль, получаемая с них, определяется в интересах предпринимателя.
В периоды крупных заказов товар редко признается недоброкачественным, но когда наступает застой, точно по волшебству, колоссально увеличивается процент бракованного товара и в один день он пожирает "участие в прибылях" целых мастерских.
Готовая кожа попадает в мастерские, которым ежедневно предписывается администрацией определенный план работы - изготовить определенное количество обуви.
В виде компенсации заведующий мастерской получает определенный процент с продажной цены обуви и таким
стр. 145
образом так же, как и заведующий отделением, должен нести всю ответственность и риск. Ввиду того что, как мы уже говорили, покупная цена на товары и продажная цена на готовую обувь определяется Батей, заведующий мастерской является агентом, а не самостоятельным предпринимателем.
Повторяем, успех Бати объясняется главным образом его системой, как говорит Куно Громан: "Бешеный успех Бати приписывают не его сотрудникам, не образцово построенным помещениям фабрик, не машинам новейшего изобретения, а исключительно созданной им системой, целиком уничтожающей существующую в Европе противоположность между трудом и капиталом, между рабочим и предпринимателем".
В газете Бати "Новые пути" редактор Чехота говорит: "Батя стремился создать такую систему, при которой каждый отдельный рабочий работал бы с такой же энергией, как и предприниматель. Он стремился создать организацию, в которой все служащие предпринимателя находились бы между собой в деловых отношениях таким образом, что продавали бы друг другу готовые и полуготовые товары".
Трудно одним словом определить батину систему оплаты труда. Он сам говорит, что это не сдельная оплата, не аккордная, а просто "самостоятельность мастерских" и "участие в прибылях".
*
А теперь послушаем, что скажут о Бате люди, работающие на его предприятиях. Конечно в представлении служащих и рабочих виновниками всех их мучений и бед является непосредственное начальство. Выслушаем сначала отзывы рабочих, мастера, служащего и наконец одного доверенного человека, живущего в Злине и, благодаря своей должности наблюдающего вблизи самого злинского диктатора. Все, что мы услышим о страданиях служащих и рабочих - переработка, ночная работа, низкая заработная плата, политическая стесненность, частые убытки - все это симптомы болезни, носящей название - системы Бати.
*
Ян Червений 20 лет, работавший у Бати три месяца в 1926 году, пишет:
стр. 146
"Я ушел со службы добровольно, мой начальник, господин Трефилий, обозвал меня за это ослом.
Категорически заявляю, что восьмичасового рабочего дня здесь не существует. Во всех отделениях работают гораздо дольше, иногда вплоть до глубокой ночи. Ни на одной фабрике нет таких высоких штрафов, как у Бати. Со мной произошел однажды следующий случай: я работал добросовестно всю неделю и неожиданно узнал в субботу, что на меня наложено столько штрафов, что я получу лишь 19 крон за всю неделю. Рабочие заступились за меня, стали упрекать мастера и заявили, что я прилежно работал всю неделю. Уступая требованиям рабочих, мастер уплатил мне 5 крон. Откуда он их взял, из каких сумм, не знаю.
С рабочими на фабрике обращаются очень грубо. По воскресеньям многие рабочие принуждены работать. Мастер Трефилий потребовал, чтобы и я вышел в воскресенье на работу, но я категорически отказался.
Бывали случаи, что к 5 часам я не успевал выполнить заданную на этот день работу, и мастер не позволял мне уйти. Я кончал лишь к 7 часам и тратил три часа на дорогу домой, потому что уже не было поезда.
Организованных рабочих здесь не терпят. Если мастер узнает, что кто-нибудь из рабочих - член профсоюза, он тот-час же под каким-нибудь предлогом увольняет его. На моих глазах, таким образом, было уволено трое рабочих.
Ян Червений".
*
Рабочий Гаммер, служивший у Бати с сентября 1926 года по сентябрь 1927 года, пишет:
"Я зарабатывал 300 крон в неделю, причем иногда работали с 6 утра до 7 - 8 вечера. Мы получили скверный материал для обработки и не хотели его принять. Нам заявили, что он годится, и потребовали, чтобы мы его обработали. Но когда мы сдали работу, ее не приняли и признали недоброкачественной. Пришлось все переделать на свой счет. Когда мы заявили, что этого не сделаем, что у нас нет на это денег, нас уволили.
стр. 147
Еда на фабрике плохая и несытная. Чтобы насытиться обедом, надо съесть две порции (по 2 кроны). Обед состоит из горсточки гороха или бобов и ломтя хлеба. При нашей безумной работе этого, конечно, недостаточно.
Несколько месяцев тому назад мастер Турек заболел. Хотя осмотревший его врач признал, что он серьезно болен, Турек продолжал работать из страха лишиться места. Заведующий отделением ему заявил: "Одно из двух, либо работайте, либо вы увидите ворота фабрики с другой стороны".
Среди рабочих царит недовольство и страх. Систему Бати решаются критиковать только вполголоса.
Гаммер".
*
Рабочий Людвиг Дворак рассказывает:
"При поступлении на работу к Бате надо предварительно преодолеть целый ряд трудностей.
Надо заполнить анкету со следующими вопросами:
1. Кто вас рекомендовал?
2. Сколько вы хотите зарабатывать?
3. Сколько вы тратите на одежду, обувь, удовольствия и пр.?
4. Сколько у вас сбережений?
5. Что вы собираетесь с ними делать?
6. Занимаетесь ли спортом? и т. д.
В конце анкеты следует нечто вроде клятвы, в которой рабочий обязуется способствовать процветанию предприятия и обещает в случае своей инвалидности не обременять собой учреждение.
Сначала мы работали ночью с 3 до 11, потом по 14 - 15 часов в день.
В том отделении, где я работал, можно было стать специалистом в 14 дней. Трудно себе представить бешеный темп работы. Рабочего эксплоатируют на каждом шагу, за малейший промах в работе - штраф.
Хочу сказать несколько слов о хваленой читальне на фабрике. На столе разложены одни только фашистские газеты. Я думал, что наши красные совсем сюда не попадают. Случайно узнал, как ловко господин Батя справляется с этим обстоятельством.
стр. 148
Как-то раз я был в читальне, когда принесли газеты с почты.
Оказалось, что получаются и левые газеты, но их на стол не кладут...
На фабрике есть чехо-словацкие жандармы в форме, с винтовками. Вероятно им платит государство, а не господин Батя.
На мой вопрос, за что меня увольняют мне ответили:
- У нас нет к вам доверия.
Людвиг Дворак".
*
Вот письмо рабочего Синдлера:
"С военной службы я вернулся домой сильным и здоровым и 18/VI 1926 года поступил к Бате, где работал до 12/IX 1926 года. Меня уволили за то, что я отказался работать дольше положенного времени. Мастер за это назвал меня хамом, ослом, злодеем... Он даже угрожал побоями: "Молчать, иначе так дам по морде, что угодите в конвейерное колесо!"
Работа меня так утомляла, что я ослабевал с каждым днем, а ведь прослужил я у Бати всего 13 недель.
В деревянном бараке нас помещалось 36 человек. Одна кровать была тесно придвинута к другой. За два месяца ни разу не меняли белья. Блох было столько, что я был весь искусан. Досчатые стены имели столько щелей, что мы утром едва могли встать, так было холодно. После ухода от Бати я пошел к врачу. Он нашел, что мое здоровье совершенно расшатано. Зарабатывал я 110 крон в неделю. Товарищи, работающие по 8 часов на других фабриках, зарабатывают вдвое больше.
Ярослав Синдлер".
*
Мастер Рудольф Седлик говорит:
"Я служил 7 месяцев у Бати.
Будто бы работа начинается с 7 часов утра и длится до 16 часов дня, с часовым обеденным перерывом. Категорически заявляю, что работают с 6 утра, а иногда и раньше. Обыкновенно кончают работу к 9 вечера и позже. Физически и технически невозможно выполнить в течение 8 часов работу, заданную начальством. Сверхурочные рабочие часы не оплачиваются. Чтобы выполнить задание, рабочие принуждены работать с
стр. 149
раннего утра до полуночи. Я сам однажды по приказу главного мастера начал работу с 3 часов утра. На лестнице я встретил рабочих, многие спали по углам коридоров. Я выполнил требование главного мастера, чтобы не лишиться места. Часто приходилось работать и по воскресеньям. Мне было приказано заставлять рабочих работать в воскресенье. Когда я отказался, мне сказали, что я никуда не гожусь. Из-за этого у меня и пошли нелады с главным мастером.
В неделю я зарабатывал 450 крон, но получал всегда на 100 крон меньше потому, что на фабрике Бати штрафуют на каждом шагу.
В моем отделении работали женщины. Они зарабатывали 60 - 130 крон в неделю. Штрафы снижали заработную плату до того, что они зарабатывали меньше 60 крон. Не раз случалось и так, что работницы уходили в конце недели домой, ничего не получив за работу. Однажды был такой случай, что работница должна была доплатить 14 крон.
С рабочими обращаются грубо. Это - признак проявления энергии служащих. Меня самого заставляли так обращаться с рабочими. Невыполнение этого требования было равносильно увольнению. Однажды я сам видел, как один из служащих побил работницу.
Седлик".
*
Бывший английский корреспондент фирмы Т. и А. Батя в Злине пишет:
"Служащие у Бати не получают таких блестящих окладов, как он везде пишет. Это - пустая реклама. Служащих так же эксплоатируют, как рабочих. Средняя заработная плата 150 крон в неделю и "участие в прибылях", существующее на бумаге. Только тот участвует в прибылях, кто может внести залог, и то лишь через год.
Сверхурочная работа не оплачивается. Восьмичасовой рабочий день не исполняется. В канцеляриях работают до 7, 8, 10 вечера, иногда и до 2 часов ночи без добавочного вознаграждения. Для этого служащим предлагается выполнить определенную работу к определенному часу, иначе налагается штраф в 50 - 100 крон.
стр. 150
Наглость начальства так далеко заходит, что оно вмешивается в личную жизнь служащих, вплоть до того, что предписывает, что должна готовить жена к обеду. Батя уверяет, что так делается в Америке, и потому он практикует это у себя.
Батины постройки сколачиваются настолько "легко и быстро", что неудивительно будет, если газеты сообщат о том, что какая-нибудь из построек рухнула и погребла под развалинами немало рабочих. Так было уже однажды, но это случилось в обеденное время, когда никого в здании не было.
Имеют право на существование только те организации, которые работают в пользу Бати. Очень покровительствуют усилению фашистских организаций. К ним принадлежат редакторы батиных газет, главный бухгалтер и многие другие.
Гохман".
*
Вот, что пишет журналисту Филиппу одно доверенное лицо в Злине:
"Дорогой господин Филипп!
Пишу карандашом, потому что письма социалистическим депутатам воспрещены Батей. На них он сам отвечает в номерах своей газеты.
Хорошо было бы, если бы депутаты заинтересовались тем, какие болезни наиболее распространены у служащих Бати и не служат ли его фабрики очагом туберкулеза. Туда принимаются только крепкие молодые люди после врачебного осмотра. Таким образом очень легко определить, в какой степени перегрузка разрушительно отзывается на здоровьи рабочих Бати. Хорошо было бы еще, чтобы депутаты всех рабочих партий напечатали "Открытое письмо Бате", в котором высказали бы недоверие к его ведению фабричного дела, где не признается ни одна профсоюзная организация. Слыханная ли это вещь, чтобы каждый заведующий, каждый главный мастер по своему усмотрению снижал аккордную зарплату и чтобы начальство могло уничтожить недельный заработок тем способом, чтобы рабочий был принужден из собственного кармана возмещать дефектный товар?
стр. 151
Я не уверен, знаете ли вы, что такое этот "дефектный товар".
Здесь на фабрике каждый трудящийся должен возмещать батины убытки. Каждая мастерская обязана ежеднено сдавать 2 000 пар обуви, которые просматриваются контролером и должны быть признаны безукоризненными. Достаточно малейшей ошибки, царапины, чтобы эта пара была объявлена "дефектной". В таком случае за нее должна заплатить мастерская, вернее - главный мастер, но, так как он не в силах это сделать, то платит вся мастерская. Главный мастер всегда имеет возможность требовать возмещения убытков от рабочих, виновных в недоброкачественности товара. Но часто трудно констатировать, кто именно виноват. Когда рабочий платит за "дефектный товар", он оплачивает целиком всю стоимость данной пары обуви, иногда только доплачивает к продажной цене обуви, и обувь остается за предпринимателем.
Наши рабочие так покладисты, что все терпят, но Батя перешел границы - "дефектный товар" пожирает рабочих целиком.
Кроме этого существуют еще обыкновенные штрафы. Все эти обстоятельства, столь неблагоприятные для рабочих, происходят от того, что рабочие здесь беззащитны, отданы во власть хозяина. Комитет служащих существует для проформы.
Вот почему Батя боится профсоюзов и не допускает комитета рабочих, избранного рабочими. Представьте себе, сколько должен зарабатывать Батя при таких порядках. Ведь кто может поручиться, что признанная "дефектной" обувь не была смешана с хорошей обувью и продана по нормальной цене? Или что она не пошла за границу в качестве экспортного товара. Кроме того, ведь определенно известно, что сделанная рабочими обувь в особенно большом количестве признается "дефектной" во времена застоя.
Не возмутительно ли, что закупочное отделение приобретает скверные подметки или другой товар, а мастерские должны принимать этот материал и делать из него обувь. Хотел бы я видеть тех рабочих, которые отказываются принять негодный материал.
Со всего света возвращаются вагоны скверной цветной обуви и платить за нее должны кожевники, мастера. А ведь вина
стр. 152
была в том, что мастерским прислали недоброкачественный товар.
В субботу 3 декабря 1927 года бухгалтерия проработала всю ночь, а затем и весь воскресный день. Становится все веселее и веселее с каждым днем.
Когда вы опять приедете в Злин, известите меня заранее, здесь еще многое стоит зафиксировать карандашом и фотографическим аппаратом.
Ваш Х".
Даже на рационализированных предприятиях нельзя обойтись без квалифицированных рабочих. Но Батя и в этом отношении стремится быть независимым. Он создает "Школу для молодых людей".
В батиной газете "Новые пути" по этому поводу пишут:
"Батя оригинальным образом позаботился о потомстве, когда узнал, какие трудности возникают, если на предприятие поступают люди, не знающие "духа" и работы предприятия. Он открыл трехлетнюю профессиональную школу для мальчиков от 14 до 17 лет. Они не платят за учение и вообще не должны получать пособия из дому. В этом - идея школы".
Посмотрим, что оказывается в действительности.
Журналист Филипп встретил в Злине семнадцатилетнего мальчика, племянника батиного приятеля. Он жил в хваленом интернате. При подробной беседе выяснилось, что он решительно ничего не знает, хотя умен и способен. За десять месяцев пребывания в Злине он не прочел ни одной книги и почти не выучил ни слова по-чешски.
Что же делал этот юноша, родные которого несомненно воображают, что он обучается по американскому методу?
С утра до вечера он вскрывает конверты.
Вот, что сообщает Ярослав Стрибирский, посетивший интернат в 1926 году:
"Не буду останавливаться на деталях. Расскажу лишь самое важное для общества и особенно для родителей, посылающих сюда своих детей.
Каждый новоприбывший в интернат должен сейчас же отправиться в канцелярию и дать все нужные сведения. Затем
стр. 153
производится психо-техническое испытание (на самом деле это кукольная комедия. На испытании, например, спрашивают: Я имею 80 крон, на 20 купил груш, на 10 яблок, на 5 вишен. Сколько у меня осталось?).
Затем учеников направляют в спальню интерната. Они, конечно, думают, что это роскошное здание. Ведь Батя о нем писал: "Устроено по американскому образцу". Оказывается, отвратительная, старая постройка. Ученикам говорят: "Вот интернат. Но в скором времени будет построен новый". Все молчат, точно воды в рот набрали. То, что находится внутри здания, превосходит все их ожидания. Батя превратил старую, заброшенную фабрику в интернат. В четырех комнатах спят 50 учеников, иногда по-двое на одной кровати. Ни следа шкапов или комодов для платья и белья. Ученики все кладут под кровать или в свои чемоданы. Уборная без двери и воды, у самого интерната. Ученики убирают сами. Грязи и пыли достаточно, хотя возле портретов Бати и Массарика есть надпись: "Чистота - основа здоровья".
Неудивительно - ведь сюда попадают бедные ребята из Словакии, из Карпат, где дома они не видели и намека на чистоту.
На следующий день новоприбывший заполняет анкету:
1. Сколько вы хотите зарабатывать?
2. Сколько у вас долгов?
3. Сколько у вас сбережений? и т. д.
Только на четвертый день воспитанник интерната приступает к работе на фабрике. Он здесь не научается сапожному производству, а лишь очень маленькой его части. Он делает одну и ту же работу. Например, все время смазывает подошвы.
Какой порядок здесь существует?
Встают в 5 часов, умываются, одеваются, делают гимнастические упражнения во дворе. От 6 до 7 завтрак, затем работа на фабрике от 7 до 12. В 12 до 1 часа учение в школе, с 1 до 2 - обед, с 2 до 5 - работа на фабрике, от 5 до 6 - ужин, с 6 до 8 - школьные занятия, в 9 часов все уже в постели. Иначе штраф в 5 крон. Кто приходит позже 10 часов - платит 10 крон.
Какая "приятная" жизнь для "молодых людей".
стр. 154
Но чему они научаются? Очень немногому. Сколько зарабатывают? Не больше 4 крон в день.
И тут Бате удается заработать.
Как кормятся ребята? Они получают книжку с купонами на завтрак, обед и ужин. Обед - 2 кроны, ужин - 1 1/2 кроны. Книжка стоит 60 крон. Мальчик зарабатывает в неделю 40 крон, еженедельно у него долгу 20 крон. Выходит, что собственно он работает безвозмездно.
За малейшую ошибку в работе, например, царапину на обуви, - штраф в 10 крон. А ведь такая обувь, несомненно, в продаже стоит меньше 10 крон.
Таковы условия жизни в интернате, созданном "другом человечества" Томасом Батей.
"Ярослав Стрибирский".
Конечно посетителям показывают не настоящее, а парадное помещение интерната, много рассказывают им о спорте, библиотеке и других хороших вещах, например о 100 тысячах крон, которые каждый воспитанник может скопить за 10 лет.
Это было бы невозможно даже в том случае, если бы бедняги откладывали всю свою заработную плату в сберегательную кассу, а Томас Батя (он же господь бог) снабжал бы их едой и одеждой. Из 500 питомцев в интернате не больше 20 занимается спортом. Словом, все, что рассказывают посетителям и экскурсиям, - сплошная ложь.
*
Батя, испытавший на себе отрицательные стороны школы, всячески стремится поставить учителей на положение своих служащих.
"Батя выдает себя за друга учительства, - пишет один из учителей. - Посмотрим, в каких условиях живут учителя его профессиональной школы. Несколько дней тому назад я был с экскурсией на злинских предприятиях. Особенно интересовал меня так называемый "интернат для молодых людей". Нас сопровождал один из интернатских учителей. Вот, что мы от него узнали:
Учителя (воспитатели) имеют не больший доход, чем их четырнадцатилетние воспитанники. Учителя живут в интернате, но эта жизнь не такая, как ее описывает Батя. Три учителя
стр. 155
живут в комнате, имеющей 3 квадратных метра. В таких же помещениях живут женатые учителя с семьями. У них две комнаты в 2 квадратных метра, целый день горит электричество, потому что комнаты темные. Ванные, погреба, чердаки, сады - все это существует только в сообщениях Бати. Уборная общая - на 600 человек.
Удивительно, почему друг человечества не позаботился создать лучшие жилищные условия своим учителям. Каждый из них воспитывает 100 учеников с различными характерами и склонностями, часто очень буйного нрава. Учителя имеют также немалую канцелярскую работу: они поддерживают контакт с родителями воспитанников, следят за финансами учеников, навещают воспитанников в мастерских с 5 часов до 10 вечера, заботятся об учениках.
Оплата учителя - 10 крон за учебный час (с 5 до 10 вечера), но рабочий день учителя начинается с 7 часов утра и кончается в 10 часов вечера. В дни дежурств учитель встает в 5 часов утра.
Все это учителя исполняют беспрекословно. Малейшее возражение вызывает увольнение.
Только директор интерната живет в хороших условиях. Он имеет целую виллу с массой комнат".
По этому письму видно, что положение учителей не лучше положения вверенных им воспитанников.
*
Если резюмировать все сказанное рабочими, мастерами, учителями, беспристрастными посетителями, посторонними лицами, то получится одна и та же жуткая картина условий жизни и работы на предприятиях Бати. Неслыханная эксплоатация - 12 - 17-часовой рабочий день, вычеты и штрафы, до невероятия снижающие заработную плату, участие в убытках, но не в прибылях, тяжелые жилищные условия, в соединении с чрезмерной нагрузкой, совершенно разрушающие здоровье, бесправное положение трудящихся, лишенных защиты профсоюзов, стесненных в политических взглядах, в чтении газет, не имеющих права поднять голос за свои права под страхом увольнения.
Вот система Бати, как она есть. Таков этот человек, таковы его дела - пышный цветок капиталистической системы.
(Удар за ударом. Удар второй Литературный альманах / Под редакцией А. Безыменского. М.; Л. Госиздат. 1930. )
