стр. 232
Евсей Эркин
ЗИМОЙ
Я в комнате часто мечтал о пространствах,
о зимних пространствах
(без полок и книг),
где равенство бисерного убранства,
и ветра упрямство.
Но марш, напрямик!
Вот острые лыжи...
Бегу в полушубке.
Мой город, прощай до вечерней зари!
О, посвист полозьев!
Алмазны и хрупки
снежинки.
О, воздух,
на солнце гори!..
Зальдевшие рощи...
Мохнатые елки...
Мне кровь горячит на морозе разбег.
Скольжу по сугробам...
Налево - в поселке -
дымки голубые,
взлетающий снег...
Когда, как иголками в пальцах заколет,
и месяц зеленую тень заметет,
стр. 233
сверну я к избушкам, натопленным в поле,
где пахнет овчиной и прялка поет.
Я в сенцах оставлю высокие лыжи.
Я сяду поближе, когда на меня
глаза разгорятся у девочки рыжей,
почти золотые глаза от огня.
Старик... Он бормочет о буднях, о рубке
соснового леса; под прялочный звон
снежинки растаяли на полушубке,
и клонит старуху избушечный сон.
В окошке уж просятся звезды навстречу:
- Сорви нас!
Неси нас!
Взрезая покой,
рассей нас по снегу, разгон человечий,
домчи до заставы,
в огонь городской!..
(Перевальцы. Федерация. 1930. )
