стр. 117
Илья Садофьев.
ГРУЗ РАЗДУМЬЯ
Памяти Сергея Есенина.
Там, где низкая заря
Заблудилась в хвое сосен,
Все по-детски говорят:
Запах жизни прян и сочен.
В этой темной стороне,
Неприветливо-спокойной, -
Песни ветра озорней,
Люди удали разбойной...
Любо голосу звенеть,
Горячей разбойной крови,
Чтобы сердцем не темнеть
И тоской не хмурить брови.
Не спроста издалека,
От мужичьего порога,
Город удаль закликал
По проселочным дорогам!
И кирпичная печаль
Озорное горло гложет:
Где земля не горяча, -
Не унять предсмертной дрожи...
Стынет сердце, как заря,
Как заря в потемках сосен...
Не в насмешку ль говорят, -
Запах жизни прян и сочен!
...............
Запах ли родины горек,
Места ли в жизни нет, -
стр. 118
К горлу прильнувшее горе
Смерти доверил поэт.
Может ли горе такое
Выплакать Русь на ветру,
Если пенькой успокоен
Звонкоголосый друг!
Песни разбойные слушать
Было живым хорошо.
Песням он выплеснул душу
И невозвратно ушел...
Нет тяжелее печали
Эту покинуть страну, -
Он молчаливо отчалил
И бездыханно уснул.
Смертью любовь разогрета,
Все захотели жалеть.
Видно живого поэта
Людям жалеть тяжелей.
Други, товарищи, люди!
Хором бы горе пропеть,
Может срываться не будет
Голос мятежных кровей.
...............
На голос слово повернешь -
Обугливается слово.
И только судорожная дрожь
И груз раздумья гробового...
Всей плотью чувствовать острей
Невыстраданные боли,
Сгорать заложником на костре
И петь бездомным ветром в поле.
За этот беспризорный труд -
Юродствующая жалость,
Чтоб желтым парусом на ветру
Поэта голова качалась...
Так пойте ж девушек нежней
Оборванные причалы!
Чтобы мерещилось в тишине
Забвение земной печали.
стр. 119
Кто смертью не задет -
Обеспокоен вдвое.
Покоя в жизни нет!
И сердцу нет покоя.
...............
Потерю словом не вернешь,
С судьбой не поиграешь в прятки.
И вот трагическая дрожь
Трясет и душит мертвой хваткой...
О, если б можно рассказать,
И сердце вдруг не раскололось,
Как светят синие глаза,
И закликает звонкий голос!
- "Друзья, отчаливай со мной!
Я знаю: "умирать не ново",
Но нет дороги нам иной
И утешенья нет иного.
Страдай за всех и утешай
И утешения не требуй!
Такой поэтова душа
Рожденьем вынимает жребий.
Устал я песнями звенеть
И ждать подачек на базаре, -
Отрадней заживо сгореть
На отомстительном пожаре!
Кто жребий свой оберегал
И к жизни древнюю привычку -
Сегодня слушай мой сигнал,
Не опоздай на перекличку!"
Отрава сладкая в крови...
И только разум отвечает:
Постой любимый, не зови!
Пускай отчаянье качает.
Но мы должны, мы будем жить,
Стоять, сгорая, на дозоре -
За всех отчаявшихся жить
Живым назойливым укором!
(Ковш: Литературно-художественные альманахи / Ответственный редактор С. Семенов. М.; Л. Гиз. 1926. Кн. 4)
