[Главная] [Архив] [Книга] [Письмо послать]
ВАУ, или Жизнь удалась
Что такое "нематематика"
Профессор Владимир Андреевич Успенский - заведующий кафедрой математической логики и теории алгоритмов Московского университета, следовательно - математик, следовательно - должен заниматься математикой. Что и происходит уже более чем полвека. Порукой тому выпущенный "ОГИ" двухтомник - "Труды по нематематике (так в выходных данных, на титульном листе еще красивей - "Труды по НЕматематике. - А. Н.). С приложением семиотических посланий А. Н. Колмогорова к автору и его друзьям". Допуская, что моя риторика может показаться вычурной, спешу заверить читателя: это не так. Все очень просто: увлекательные и остроумные работы по философии, лингвистике, филологии, истории науки и прочей "нематематике" написаны не "вопреки", а "благодаря". То есть именно потому, что их автор - математик.
Дело здесь не сводится к тому, что Владимир Андреевич Успенский издевательски точен, скрупулезен, логичен и озабочен проблемой смысла обсуждаемого явления. Вероятно, без подобных качеств не стоит заниматься какой бы то ни было наукой. (Хотя, к несчастью, много кто занимается.) С другой же стороны, далеко не всякий математик склонен проявлять интерес к сопредельным областям знания (и тем паче - общественной жизни). В обыденном сознании образ Математика двоится. Это либо чудак, живущий в мире отвлеченных формул и не замечающий реальности, либо демонический злодей, грезящий о власти над миром (профессор Мориарти; удивительно, в сколь малой мере "математические" мотивы используются в "мифе о Березовском"). В сочинениях Владимира Андреевича мы видим совсем иной "образ автора": "чудачество" (педантизм и простодушная способность ставить вопросы там, где "нормальному человеку" "все ясно") здесь есть, но его артистическая природа не вызывает сомнений. Что же до "демонизма" (неотделимого от презрения к Божьему миру), то им и не пахнет. Ибо главное чувство, что ведет их автора по жизни и отзывается едва ли не в каждой работе, это благодарность, сопряженная со счастливой способностью удивляться и радоваться. Благодарность миру за то, что он так красиво и загадочно устроен. Благодарность людям за то, что они умны, благородны, доброжелательны и захвачены многочисленными "интересными задачами". Благодарность науке и искусству за то, что они позволяют нам понять мир и самих себя. Совсем не случайно многие статьи Владимира Андреевича изобилует отступлениями-воспоминаниями (собственно мемуарный раздел занимает изрядную часть второго тома). Столь же не случайно, что едва ли не о каждом человеке, попавшем в авторское поле зрения, говорится что-нибудь доброе. (Потому так трогательно звучит одно из примечаний: "Я отнюдь не разбрасываюсь словом "гениальный". Колмогоров, Зализняк, Пастернак - вот все гениальные люди, которых я встречал". Боюсь, что о нашем современнике Андрее Анатольевиче Зализняке и его свершениях известно далеко не всем просвещенным читателям. Что весьма печально, но характеризует общество, а не гениального филолога.) И наконец в силу тех же самых причин Владимиру Андреевичу удалось сделать так много не только в "чистой науке", но и в сфере практической (организация легендарных олимпиад по языковедению и математике, формирование отделения структурной лингвистики на филфаке МГУ и т. д.) Конечно, с дурью и подлостью (как специфически советского разлива, так и "общечеловеческого" посола) автор встречался совсем не редко, а многие начинания, к которым он был тесно причастен, оказались искореженными или загубленными. Об этом в двухтомнике тоже говорится (а как иначе?), но организующим сюжетом "Трудов по НЕматематике" оказываются веселые поиски истины. Добыть которую трудно, но, наверно, можно. Надо только (всего-навсего) правильно поставить задачу и целеустремленно ее решать.
В статье о своем учителе Андрее Николаевиче Колмогорове Владимир Андреевич пишет: "Кандидатский минимум для аспирантов-математиков Московского университета выглядел совсем не так, как сейчас. Сейчас центральным экзаменом минимума является экзамен по более или менее узкой математической специальности - той самой специальности, по которой и происходит обучение в аспирантуре. Тогда такого экзамена не было. Считалось, что свою-то специальность аспирант должен знать и безо всякого экзамена, просто потому, что он ей занимается - или, во всяком случае, должен заниматься, - на должном уровне". Совсем не трудно понять, что это справедливое (и, увы, ушедшее в предания) правило работает не только на уровне экзаменов. Только "нематематик", человек, способный интересоваться самыми разными и несуразными "материями", может стать настоящим математиком. Впрочем, справедливо и обратное: только профессионал умеет внятно и умно размышлять на "сторонние темы".
Вопреки устойчивым эдиционным обычаям на титульных листах двухтомника представлены не только фамилия и имя автора, но и его отчество - Владимир Андреевич. Это значимо: так почти всегда автор именует своих героев (жаль, что на обложках отчество оказалось купированным). Эту "успенскую" норму старался выдержать и я. А пока писал, понял, что три инициала одного из самых изящных и умных "нематематиков" нашего времени складываются в клич, которым племя младое выражает свои самые положительные эмоции - ВАУ! По-моему, это тоже значимо.
27/09/02
[Главная] [Архив] [Книга] [Письмо послать]