[Главная] [Архив] [Книга] [Письмо послать]
Его нет дома
Памяти Льва Лосева
Ну и июнь! Как рекрут в сельсовет, / младенец вваливается в белый свет, / он видит: со стальной груди балтфлота / татуировка заявляет в шутку, что счастья в жизни нет, / растение, похожее на дудку, / «Турецкий марш» со своего листа / уже дудит. Но что это? Минутку. / Та нота новая — ты та или не та? / Да, да, ты та, ты эта нота! — автор «Оды на 1937 год» родился 15 июня этого страшного года. Когда он вырос и приобщился к литературному делу, отец, достойный детский писатель и поэт Владимир Лифшиц, придумал сыну псевдоним (чтобы не путали) — Лосев. Стихотворствовал юноша в студенческие годы, потом прекратил, а в 1974-м расслышал свою ноту — и стал поэтом. Как вскоре стало ясно (а с годами становилось все ясней и ясней) — одним из самых значительных поэтов своего (нашего) времени.
В 1976 году Лев Лосев уехал в США. О, Русская земля, ты уже за бугром. / Не за ханом — за паханом, «бугром», / даже Божья церковь, и та приблатнилась. / Не заутрени звон, а об рельс «подъем». / Или ты мне вообще приблазнилась? <…> О, Русская земля, ты уже за бугром! / Не моим бы надо о том пером, / но каким уж есть, таким и помянем / ошалелую землю — только добром! — / нашу серую землю за шеломянем («Вариации для Бояна»).
С 1979 года Лосев преподавал русскую литературу в Дартмутском колледже. Перемещен из Северной и Новой / Пальмиры и Голландии, живу / здесь нелюдимо в Северной и Новой / Америке и Англии. Жую / из тостера изъятый хлеб изгнанья / и ежеутренне взбираюсь по крутым / ступеням белокаменного зданья, / где пробавляюсь языком родным <…> Однако что зевать по сторонам. / Передо мною сочинений горка. / «Тургенев любит написать роман / Отцы с ребенками». Отлично, Джо, пятерка! («Один день Льва Владимировича»).
В 1986 году в Мюнхене вышло на английском исследование Лосева об эзоповом языке в подсоветской словесности. (Эту интенсивно цитируемую монографию перевести на русский и издать на родине автора и его героев пока не удосужились.) …тут чуковский с мандельштамом а еще евгений шварц нарядясь гиппопотамом путешествуют на гарц ура ура они поймали комара и давай народ дивить комара давай давить и народ не мог не понять намек что раздавленный комар был в самом деле клод бернар («Раек нескладуха сочиненный для облечения духа и возврата к живой натуре после окончания книги эзопов язык в русской литературе»).
Две первых поэтических книги Лосева — «Чудесный десант» и «Тайный советник» увидели свет в Америке. С конца 80-х его начали печатать в России. Сперва в журналах, потом вышли «Новые сведения о Карле и Кларе», «Послесловие» (плач по Иосифу Бродскому; Лосев дружил с ним с конца 50-х; для «ЖЗЛ» написал емкую, благородную и нежную биографию Бродского; долго и тщательно занимался комментариями к его стихам), Sisyphus redux. Стихи и вольная проза, которую не хочется называть ни мемуарами, ни эссеистикой, составили лосевское «Собранное» (2000). Шестая (оказавшаяся последней прижизненой) книга стихотворений — «Как я сказал» — появилась в 2005 году.
Левлосев не поэт, не кифаред. / Он маринист, он велемировед, / бродскист в очках и с реденькой бородкой, / он осиполог с сиплой глоткой, / он пахнет водкой, / он порет бред <…> Он аннофил, он александроман, / федоролюб, переходя на прозу, / его не станет написать роман, / а там статью по важному вопросу — / держи карман! // Он слышит звон, / как будто кто казнен / там, где солома якобы едома, / но то не колокол, то телефон, / он не подходит, его нет дома. Теперь телефонный звон сливается с колокольным. И утешает лишь надежда, что оставивший нас поэт пирует в Элизии с собратьями. С теми, кого он знал на земле. С великими и скромными предшественниками, любовно и чутко внимая голосам которых, он держал свою неповторимую ноту.
Андрей Немзер
08/05/09