[Главная] [Архив] [Книга] [Письмо послать]
Плоды просвещения
Не грози мне смертным приговором,/ Я хоть хворый, но еще живой,/ Не кружи, нетерпеливый ворон,/ Над моей бедовой головой. // У тебя зрачки чернее дегтя,/ Твой окрас трагически красив,/ Но скажи, чего достигнешь, когти/ Синие свои в меня вонзив. "Боль" - подборка стихов Владимира Корнилова в "Дружбе народов" (N 2), ставшая посмертной.
Судя по всему, роман Валерия Исхакова "Легкий привкус измены" должен стать событием. Дождемся мартовской книжки "ДН" - поговорим о нем с надлежащей обстоятельностью. Из удач журнала отметим достоверный, выразительный и местами очень смешной очерк Алексея Автократова "Подсадка" на Белорусском. Кризис жанра" (про тех, кто предлагает свои "услуги" гостям столицы, вылезающим из поездов дальнего следования) и статья Леонида Костюкова "Реэмиграция" (среди героев крупный бизнесмен из Венесуэлы, решивший делать деньги на родине предков, и юная "русская американка", ныне обучающаяся в МГИМО).
"Звезда" (N 1) традиционно открывается подборкой Александра Кушнера (недавняя новомирская, по-моему, лучше). На два номера растянулся роман Михаила Чулаки "Примус". Героя зовут Герой. Григорьевич. И он вроде как "герой нашего времени". "А стал бы он вместо этого полным академиком наконец - кто бы его знал, кто бы оценил? А теперь он один славнее всей Академии Наук вместе взятой - большой, а не игрушечный. Славнее и влиятельнее на реальную жизнь. В наше время Березовский значит для жаждущих успеха и богатства примерно то же самое, что для поколения Андрея Болконского значил Наполеон". И т. п. Все ясно про роман Чулаки? По-моему, да. А так "Звезда" в своем репертуаре: стихи Светланы Кековой и Михаила Яснова (ну и некоторое количество эпигонов), эссе Льва Лосева и Омри Ронена, перевод поэмы Мартинуса Нейхофа, мудрость Григория Померанца, новые мемуарные "виньетки" Александра Жолковского. С живым интересом читаются статьи Дмитрия Травина о модернизации в Австро-Венгрии и Игоря Ефимова "Аттила в "Боинге" (сами понимаете о чем).
Неделю назад мы читали последний номер "Неприкосновенного запаса", уделивший немало места проблемам образования-просвещения. "Насчет лицеев, школ, гимназий" волнуются не только в "НЗ", но и в "ОЗ", то есть "Отечественных записках" (N 1). Здесь примерно на 160 страницах решают роковой вопрос - "образование: фетиш или необходимость?" Хотя, собственно говоря, чего решать-то? "Установочная" статья главного редактора Татьяны Малкиной бодро ориентирует читателя на местности:
"Спроси любого - скажет, что только здоровье важней образования. Какие ассоциации слово "образование" вызывает у вас? (Ясное дело: те же, что у Малкиной. Неужто кто-то вменяемый может думать иначе? - А. Н.) Компот из сухофруктов, пыльный Гоголь на шкафу, злая марьиванна, пестики-тычинки, коржик за семь копеек, курение в туалете, пьяный трудовик, сатиновые трусы на физру, умный историк, как закалялась сталь, сменка, родителей в школу завтра же. Татьянин день, фарца, хвост, сессия, голова болит, распределение на носу? Любопытно, что личный образовательный опыт не может поколебать в родителях веру в необходимость повторения того же самого их детьми. Еще любопытней убежденность родителей в том, что путь этот приведет ребенка не к тому, к чему в свое время привел их, а совсем к другому". Какая тут, ко всем свиньям, "необходимость"?! Фетиш - и несть ему конца.
Приговор предшествует следствию. И приговор этот пропитан двусмыслицей: конечно, образование (предположим, только российское) - фетиш, но деться от него некуда; как ни крутись, чего ни изобретай, а пойдут детишки по отческой стезе, будут учиться абы как (иначе не бывает) и притрухают в неизменный пункт "Б". Поэтому ключевой сюжет - что такое планируемая реформа образования? - утоплен в рассуждансах об образовательных "утопиях" (Александр Филиппов) и "антиутопиях" (Юрий Афанасьев; никто в постсоветской России не имел больше возможностей и прав для проведения своей образовательной политики, чем ректор РГГУ; "десять лет спустя" интересно было бы обсудить, чего достиг ведомый бессменным ректором суперуниверситет - не дождетесь, зато о необходимость формировать "мыслящего человека" всласть почитаете). Обсуждение (и осуждение) предшествует "озвучиванию" проблемы - лишь в середине номера слово получает идеолог реформы, ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов. Статья его написана из рук вон плохо: сухо и одновременно путано. Почему? - Не знаю и знать не хочу. Может, времени не было, а может, не склонен Кузьминов к публицистике. Но ведь нас вовсе не волнует "творческая индивидуальность" автора - мы хотим понять, что именно замыслено. Или в повестке дня нечто иное? Хотела бы редакция выявить суть дела - сумела бы "разговорить" реформатора. Избрана другая стратегия - именовать ее приходится грубым словом "подстава". (Примерно так же разбирается редакция с так называемой орфографической реформой - сперва пугануть как следует, заклеймить горе-лингвистов, а потом и им - для плюрализма - позволить что-то вякнуть.)
Меж тем сюжет не исчерпан. Еще куча народа намерена высказаться о "наболевшем" в следующем номере. Может, что-то интересное и расскажут, но ясности не прибавится. Как не прибавляют ее сами по себе полезные справки о системе образования в США и Англии или "стремительный" (и поверхностный) очерк Ольги Эдельман "Образование в императорской России". (Автор - квалифицированный историк; но кто же, обозревая на восьми страницах два века, в дурной схематизм не вляпается?)
Но не все браниться. В "ОЗ" есть три бесспорно ярких материала. Один так даже с образованием связан - перевод доклада американского философа и лингвиста Джона Серла "Политика и гуманитарное образование" (о том, каковы на вкус политкорректность, мультикультурализм и прочие постмодернистские забавы, целенаправленно разрушающие как научное знание, так и университетскую систему). Две других удачи базируются под рубрикой "Страна ОЗ": это подробно документированный рассказ Марии Кузьминой о музее в Горках и колоритный очерк писателя и врача Николая Якушева (Вольск, райцентр Саратовской губернии) "Искусство выживания на меловых холмах".
Хотя на обложке "Старого литературного обозрения" и значится 2001 N 2, это все равно свежачок (подписан к печати в ноябре). Номер посвящен Иосифу Бродскому, но почему-то догружен "Вольными заметками о литературном процессе" Николая Александрова, его же "Сплошным чтением" (связка разухабистых аннотаций - писались, судя по материалу, оба текста весной) и некоторым количеством рецензий, капустнических виршей и переводов. Ничего, на нобелиата сто страниц осталось. Три типовых для "англоязычного" Бродского эссе в переводах Елены Касаткиной ("Вергилий", "Что видит Луна", "Писатель в тюрьме"). Юношеская "Баллада о маленьком буксире". Бродский беседует с Чеславом Милошем. Адам Михник беседует с Бродским. Главный редактор журнала Виктор Куллэ беседует с вдовой Бродского и его литературной душеприказчицей, а те сообщают, как хорош их собеседник. Подборка стихов, посвященных Бродскому, где рядом с Евгением Рейном, Томасом Венцловой и Шеймусом Хини имеет место Виктор Куллэ. И перевод беседы Бродского с Милошем тоже Куллэ отредактировал (главный же!): будем теперь знать, что именование первой части Библии "Старым Заветом" заслуга не только переводчика, но и поэта-редактора. Из груды "как бы академических" (довольно скучных) статей про всякую "поэтику" выделяется толковый и по-человечески написанный очерк Павла Крючкова об отношениях Бродского с Лидией Корнеевной и Корнеем Ивановичем Чуковскими.
19/02/02
[Главная] [Архив] [Книга] [Письмо послать]