[Главная] [Архив] [Книга] [Письмо послать]
Не дождетесь!
Немного радостей принес любителям российской изящной словесности уходящий год. Как и все десятилетие, в самом его начале с бодренькой иронией окрещенное «нулевым» и, как выяснилось, вполне заслужившее этот унизительный ярлык. Декабрьские наградные конфузы (пропитанная безвкусной конъюнктурой «Большая книга»; «Русский Буккер» за кричаще безграмотную порнушку; возведение в триумфаторский сан сочинителя, изначально не обделенного скромным даром, но давным-давно его начисто промотавшего) могли оскорбить читателей, что еще пытаются всерьез относиться к круглогодичному шутовскому премиальному хороводу, но удивить их уже не могли. За что годами боролись, брезгуя вкусом, здравым смыслом, культурной традицией, на то и напоролись. В нашем литературном быту теперь возможно абсолютно все — все, что по неведомым причинам взбредет в голову его креативным и энергичным организаторам. И это отнюдь не заговор темных сил, замысливших изничтожить русскую литературу, — это общее, усиливающееся год от года, помрачение, предполагающее трусливый отказ от каких-либо критериев и утверждение собственных неконтролируемых причуд как единственной ценности. Кто раньше встал да палку взял (к примеру, в жюри попал), тот и капрал. Глядящий генералиссимусом.
Да, общая картина нашей словесности праздничному настрою никак не споспешествует. Пессимизм дурно сказывается на всех. На читателях, которые прежде были просто от серьезной словесности отсечены, а теперь методично снабжаются дипломированным (премированным) вторсырьем. На писателях, которых сегодняшний социокультурный расклад лишает главного творческого стимула — если тебя и услышат, то случайно. На профессиональных наблюдателях литературного быта (он же «процесс»), критиках, злобствующих сколь желчно, столь и потерянно, тщетно пытающихся держать хорошую (важную) мину при плохой (сомнительной для них самих) игре. Все упираются в один и тот же вопрос: зачем? Зачем читать, коли от назначенных кумиров скулы сводит? Зачем писать, если читатель ушел за пивом? Зачем оценивать, если…
Да затем, что в любые времена жажда творчества неистребима. Как и стремление расслышать новое живое слово, то «чужое» слово, что вдруг становится «твоим», тем самым, которое ты «почти» знал, но не мог — даже для самого себя — внятно выговорить. Затем, что встречу писателя и читателя можно всяко затруднять, но рано или поздно она должна случиться. Затем, что у нас есть не поддавшиеся копеечным соблазнам прозаики, поэты, критики, филологи, историки, искусствоведы, и надо обладать сатанинским высокомерием, чтобы предполагать, будто вся прочая Россия — быдло, готовое довольствоваться раскрученной пошлостью.
У нас есть литераторы, сохранившие верность своему высокому назначению, и, какие бы кошки на душе не скребли, мы должны быть им благодарны. Мало литературных радостей принес уходящий год, но они были. И бодрили, крепили дух, помогали жить и надеяться на лучшее (во всех сферах) отнюдь не потому, что выделялись на фоне многошумного и унылого бесптичья. Действительно лучшие сочинения 2010 года шли против течения и убеждали, что к «контексту» бытие художника (и его потенциального собеседника) сводиться не должно. Да и не сводится.
Главными событиями прозы-2010 я считаю роман Елены Катишонок «Против часовой стрелки» (продолжение не менее замечательного романа «Жили-были старик со старухой»; оба выпущены «Временем» на излете года), роман Маргариты Хемлин «Крайний» (М., Центр книги ВГБИЛ имени М. И. Рудомино; там же в прошлом декабре был выпущен не менее впечатляющий роман «Клоцвог», ставший «литературным фактом» в году нынешнем) и роман Ольги Славниковой «Легкая голова» («Знамя», № 9, 10; книжное издание — М., «Астрель»). Этот ряд продолжают антиутопические фантасмагории Михаила Успенского («Райская машина» — М., «Эксмо»), Алексея Слаповского («Поход на Кремль» — «Астрель») и Всеволода Бенигсена («Раяд» — М., «Время»), выдаваемая за роман поэма в прозе Тимура Кибирова «Лада, или Радость» («Знамя», № 6; книжное издание — «Время») и повесть Натальи Ключаревой «Деревня дураков» («Астрель»; в книгу вошел также цикл очерков «Деревянное солнце»). С особым удовольствием напоминаю о двух замечательных сочинениях, обращенных к подросткам (и к взрослым, которым по-настоящему дороги их дети) — завершающей части трилогии Мариэтты Чудаковой «Дела и ужасы Жени Осинкиной» («Завещание поручика Зайончковского» — «Время») и сказке Евгении Пастернак и Андрея Жвалевского «Гимназия № 13» (издана там же; высоко ценя предшествующую книгу соавторов — «Время всегда хорошее» — подчеркну, что, расходясь с несколькими душевно близкими мне читателями, считаю «Гимназию № 13» не менее изящным, благородным и увлекательным сочинением; в иной день кажется, что «Гимназия…» лучше «Времени…», но эта «конкуренция» только забавна).
В сфере поэтической не могу не выделить книгу Эллы Крыловой «Акустика грота» (СПб., «Геликон Плюс»), несколько журнальных подборок Владимира Салимона и пять очень по-новому звучащих стихотворений Максима Амелина, объединенных под заголовком «Простыми словами» («Знамя», № 7). Здесь же замечу, что единственная премия этого года, не вызвавшая у меня и тени сомнений, — «Поэт», лауреатом которой стал Сергей Гандлевский. (Тем, кто сочтет должным указать на мою причастность к этому награждению, отвечу, что отнюдь не все решения жюри, в котором я работаю, казались мне столь же точными.)
Среди многочисленных филологических и исторических книг обращу внимание на свод работ Ирины Сурат «Вчерашнее солнце. О Пушкине и пушкинистах» (М., Российский государственный гуманитарный университет); составленную и выразительно откомментированную Валерием Сажиным «документальную хронику 1861 года» «Сила судьбы» (СПб, «Алетейя»); заставляющую разом горько плакать и захлебно смеяться книгу академика Андрея Зализняка «Из заметок о любительской лингвистике» (М., «Русскiй Мiръ»); сборник статей Николая Богомолова «Вокруг “серебряного века”» (М., «Новое литературное обозрение»). Выход последней книги пришелся к 60-летию автора, которого коллеги почтили основательным фестшрифтом «От Кибирова до Пушкина» (тоже «НЛО»). Приношение Богомолову, как и явившиеся раньше не менее заслуженные «книжные» поздравления Любови Киселевой (“Con amore” — М., «ОГИ») и Юрию Цивьяну («От слов к телу» — «НЛО») свидетельствуют о том, что филологическая корпорация не утратила ни духа товарищества, ни критериев оценки, ни способности преодолевать внешние (не малые!) трудности.
В заключение назову несколько принципиальных изданий нашего наследия. Из времен давних — третий том «академического» Гоголя («Арабески»; М., «Наука» — подготовлены Людмилой Дерюгиной и Сергеем Бочаровым; к несчастью, а точнее — к нашему общему позору, для выпуска «Мертвых душ» у издательства, а стало быть и РАН, нет денег!), пятый (эпос) и шестой («гомеровский») тома ПСС Жуковского (М., «Языки славянских культур»), свод всех известных сочинений и писем Антония Погорельского (Алексея Перовского) в «Литературных памятниках» (СПб., «Наука»; подготовлен Мариэттой Турьян), впервые публикуемый без купюр мемуарный «Роман моей жизни» Иеронима Ясинского («НЛО»; подготовлен Леа Пильд, Тарту, и Татьяной Мисникевич, СПб.), «ВСЕ» Александра Введенского («ОГИ»; подготовлено Анной Герасимовой). Из времен более близких — двухтомник дневников Твардовского (М., «Прозаик»), том Лидии Гинзбург «Проходящие характеры. Проза военных лет. Записки блокадного человека» (М., «Новое издательство»; подготовлено Эмили ван Баскирк и Андреем Зориным), сборник прозы и эссеистики Бориса Вахтина (СПб., издательство журнала «Звезда»). Из совсем близких — историко-литературная («Солженицын и Бродский как соседи» — СПб., Издательство Ивана Лимбаха) и мемуарная («Меандр» — «Новое издательство») книги замечательного поэта Льва Лосева и «Конспект о кризисе» лучшего критика совсем недавней поры Александра Агеева (М., «Арт Хаус Медиа»).
Назвал я далеко не все, что хотелось. Но и исчисленного достаточно, чтобы вновь устыдиться собственной бездарной и мешающей жить и работать меланхолии. И в который раз ответить записным похоронщикам русской литературы: Не дождетесь!
Андрей Немзер
14/12/10