Глава 2. Образ мира в сознании прихрамовой среды.
 

1. Феномен прихрамовой среды.

Во второй главе настоящей работы анализируются основные категории, определяющие культуру прихрамовой среды - категории пространства и времени. Материалом для анализа служит фольклорный материал, записанный от “церковных людей” в 1993-1997 гг. Исследование фольклорного материала позволяет сделать вывод о мыслительно-“художественных” стереотипах, в которых и выражаются представления “церковных людей” о мире, а также способы познания, не отрефлектированные самими людьми.

Картина мира, характерная для “церковных людей”, определяет и стереотипы их поведения в различных ситуациях, символику их одежды, быт. Эти и другие характеристики рассматриваются нами во второй главе в контексте культурных категорий. В заключительной части второй главы речь идет о важнейшей структурной единице прихрамовой среды - духовной семье и об отношениях духовного наставничества. Здесь нас опять-таки интересуют мыслительно-“художественные” и поведенческие стереотипы.

C самого начала знакомства с бытом “людей церкви” наше внимание обратила на себя их чрезвычайная мобильность. В самом деле, в наши дни странник с мешком за плечами, в котором лежат несколько духовных книг и горбушка хлеба, кажется нам анахронизмом. Но странничество и сейчас распространено в прихрамовой среде. Помимо странников, путь которых с кратковременными остановками в святых местах иногда продолжается несколько лет, просторы страны постоянно преодолевают многочисленные паломники. В кратковременное паломничество к святыням периодически отправляется каждый представитель прихрамовой среды. Только глубокая старость и физическая немощь может заставить “церковного человека” отказаться от паломничества. Иногда “церковные люди” навсегда покидают насиженные места без основательных, с обыденной точки зрения, причин.

Навсегда или на время оставляется дом, но во всех случаях поражает необыкновенная легкость, с которой это происходит. Сборы в дорогу оказываются кратковременными и заключаются, чаще всего, в поисках денег на дорогу и, иногда, попутчиков. Если набралась необходимая сумма на билет в один конец, то “путешествие” можно считать делом решенным. Деньги на поездку обычно откладываются постепенно, в крайнем случае можно продать что - либо из вещей или собрать необходимую сумму на паперти. Естественно, последнее подходит далеко не всем.

Характерно, что если возникло решение отправляться в поездку, то никакие причины экономического порядка (работа, хозяйство, дом и т.п.) не заставят “церковного человека” его изменить. У “церковных людей”, по - видимому, никогда не возникает психологического барьера перед поездкой со всеми ее дорожными сложностями, естественной лени, нежелания расставаться с привычным домашним комфортом. Комфорт и все, что связано с понятием “родной дом”, попросту отсутствует в системе ценностей прихрамовой среды. Соответственно, работа и домашнее хозяйство нужны лишь для того, чтобы обеспечить самое скромное существование. В лучшем случае они воспринимаются как необходимое послушание (как и любое действие, работа и содержание хозяйства возможны лишь с благословения духовного отца). Для определенной группы “церковных людей” постоянную работу заменяют временные послушания (например, по уборке церкви, уходу за больными), источником существования для них является милостыня.

Таким образом, может идти речь о феномене прихрамовой среды - максимально возможной свободе от чувства “малой родины”, от привязанности к бытовым ценностям и - шире - от всего, что делает жизнь устойчивой и комфортной. Свобода эта обусловлена всеобщим для “церковных людей” отношением к земной жизни как жизни временной, ступени на пути к вечной жизни в Царствии Небесном. Привязанности в этой земной жизни либо греховны (если они - к чему - либо материальному), либо опасны, так как могут стать греховными . Во временной жизни нет ничего постоянного, то, что кажется постоянным - лишь временное искушение, поддавшись которому, лишишься вечной жизни в Царствии Небесном.

 2. Православные “путешественники”.

Итак, прихрамовая среда охвачена постоянным движением, которое, однако, может качественно меняться в зависимости от социальных условий. Мы имеем возможность наблюдать изменения в перемещениях групп верующих, связанные с изменением статуса православной церкви в государстве.

После того, как церковь перестала восприниматься вне закона, заметно увеличилось число паломников к святым местам, кроме того, паломничества официально организуются при отдельных храмах и, соответственно, совершаются большими группами, в которые входят люди, иногда очень разные по степени воцерковленности. Разумеется, вплоть до конца восьмидесятых годов организованные паломничества большими группами были невозможны. Нужно отметить, что и сейчас это не самый популярный в церковной среде способ посетить святое место. Путешествие с несколькими попутчиками или индивидуально оказывается предпочтительней: и свободнее, и несравненно дешевле, так как не приходится платить за питание (во всех монастырях организованы бесплатные трапезы для паломников) и ночлег.

Организуются также группы верующих (в основном, молодых) для работы по восстановлению монастырей, причем, как правило, отдаленных и малоизвестных (большие, широко известные монастыри легко находят многочисленных добровольных помощников из числа паломников). Паломничество с различными трудовыми послушаниями существовало всегда, но паломничество с продолжительным (до нескольких месяцев) проживанием в монастыре и тяжелыми многочасовыми послушаниями (на строительстве, в прачечной, на сельскохозяйственных работах и т.п.) возникло только в последнее десятилетие, что обусловлено открытием новых монастырей, как правило, находящихся в запустении. Открытие новых монастырей также расширило и несколько изменило паломнические маршруты. Например, если в семидесятые годы самыми популярными были Псково - Печерский монастырь, Троице - Сергиева и Почаевская лавры и Пюхтицкий женский монастырь в Эстонии, то сейчас к ним добавились Оптина пустынь, Дивеево и Киевские святыни. С другой стороны, сократилось число паломников в Пюхтицы из - за сложностей, связанных с пересечением эстонской границы.

В последние годы значительно уменьшилось число людей, навсегда оставляющих дом, так как прекратились насильственные переселения и ссылки священников, то есть исчезла одна из важных причин перемены места жительства - потребность находиться поблизости от духовного отца.

Всех “путешествующих” “церковных людей” можно разделить на три группы по формальному признаку - времени, на которое человек оставляет дом. Первые две группы выделяются самими “церковными людьми”. Это странники, покидающие дом на длительный срок, доходящий иногда до нескольких лет, и паломники, уезжающие из дома на срок до нескольких месяцев. Мы позволим себе выделить третью группу - людей, навсегда оставляющих родной дом, чтобы поселиться поближе к святому месту или к своему духовному отцу. Эти группы ни в коей мере не изолированны: страннику, возвратившемуся под родной кров, ничто не мешает совершить через некоторое время паломничество, или человеку, поселившемуся поблизости от святого места, посетить другой монастырь или отправиться странствовать. Мы в данном случае пытаемся выделить наиболее общие причины, которые побуждают “церковного человека” отправиться в путь, а также представить целостный образ “путешественника” того или иного типа, существующий в прихрамовой среде.

Странничество воспринимается как своего рода духовный подвиг, один из путей спасения наряду с монашеством или юродством. Именно это отличает странников от обыкновенных паломников и ставит их неизмеримо выше в глазах “церковных людей”. Паломник - человек обычный, странник же на одну ступень ближе к Царствию Небесному, чем все остальные. Странничество - это послушание, которое совершается по благословению духовного отца и, часто, с его совета. Так как послушания могут быть различными, то вряд ли для современных странников существуют жесткие нормативы поведения в дороге, использования транспорта, времени ночлегов и остановок в монастырях и т.п. В устных сообщениях подчеркивается, что поведение странника определяется послушанием, взятым лично им: “(А сейчас есть странники? - соб.) - Есть. Даже вот мы вчера ехали в одно место и хотели, ну, видно, что он странник, котомочка у него за плечами, мы ему предложили, чтоб он подъехал с нами, а он не согласился. Молодой парнишка. (Он ходит за послушание? - соб.) - Да, за послушание. Вот он сказал Матери Божьей, что будет ходить, не будет ехать - ходит.”(Н., около 55 лет, зап. в с. Почаев, июль 1995 г.).

Проделать весь путь пешком - личное послушание, которого может не быть у других странников. Мы располагаем единственным сообщением об обязательных для всех странников нормах поведения: “У них ничего нет. Своего ничего. Что на них одето, то и все. И книжки, конечно, духовные, псалтырь или молитвослов для выполнения правил. А больше у них ничего. (А где живут странники? - соб.) - А где живут? Кто пустит. Не пустят ночевать, они на улице ночуют. А только могут, если вот так куда едут, только могут два дня ночевать. Две ночки ночевать, надо идти потом дальше. Такой у них подвиг. (Они по монастырям ездят? - соб.) - И по монастырям, по святыням, по монастырям, по источникам. Они оставили все, мир оставили, пошли странничать<...> (Они пешком ходят или ездят? -соб.) - Ну, как приходится, больше пешком. Ну, вот была у нас одна странница, где - то она так говорила. У ней ребенок маленький был, а она оставила все и пошла. И она у нас была в Минске, она все меня звала: “Пойдем, пойдем странничать” - меня. А видимо Бог не дал благословения, я попала сюда <...> Странник, он милостыню не может просить. Подадут ему, подадут, Господь положит кому - нибудь на сердце: “Вот дай ему там денег или кусочек хлеба”, - и дают”(Е.,около 75 лет, зап. в г. Печеры, март 1993г.). Остановка на ночлег не более, чем на двое суток, и запрет просить милостыню, по имеющимся у нас материалам, не являются обязательными для всех странников. Повидимому, это личное послушание странницы, с которой общалась Е. Возможно также, что сообщение Е. характеризует традицию, относящуюся к пятидесятым - шестидесятым годам нашего столетия и забытую странниками девяностых годов. Странник И. (около 70 лет), встреченный нами в Псково - Печерском монастыре, считал за послушание не брать денег, отправляясь в дорогу. На всем протяжении пути (около года) он жил милостыней, пользовался попутным транспортом или шел пешком; длительность остановок была произвольной (1989 г.).

Интересно, что если в биографическом рассказе упоминается странник, то образ его всегда выполняет одну функцию: странник подсказывает герою (рассказчику) то, что тот не знает, или же ему удается то, что не удается герою. И хотя знания или возможности странника не являются сакральными, для героя они чрезвычайно важны: “И стояла там матушка одна, странница, духовная такая матушка. Она тоже мне много хорошего говорила, тоже во спасение. И стоим там вчетвером, и смотрим - идет один батюшка, я ж не знала его еще тогда, только приехала. Я этой матушке и говорю: “Матушка, смотрите, вон какой - то батюшка идет”. - Она: “Да это отец Савва идет!” (Е., около 75 лет, зап. в г. Печеры, март 1993 г.). Отец Савва вскоре становится духовным отцом Е., он будет играть важнейшую роль во всей ее дальнейшей жизни.

Другой рассказ записан в Дивеевском монастыре, речь в нем идет об открытии мощей святого (так случившееся воспринимает рассказчица) : “В прошлом году же вскрывались мощи. Прокладывали кабель. Под Казанской церковью прокладывали кабель, и прямо на том месте, где были мощи. И обнаружил обыкновенный сварщик, простой рабочий. (Открыли гроб - А.Т.), все монахини сбежались, все посмотрели, все, все, все, нас, мирян, конечно, не пустили. Ну, вот которая со мной странница жила, Господь ее пустил, она успела поцеловать, а мы пока туда-сюда <...>” (К., около 50 лет, зап. в селе Дивеево, авг. 1995г.).

Характерно, что после упоминания странников рассказчики всегда говорят о трудностях их подвига, особенно в наше время: “Они оставили все, пошли странничать. Ну, теперь, сейчас уже трудно быть странником <...>”(Е., ок. 75 лет, г. Печеры, март 1993).

“Раньше-то князья богатые <...> всех знали, против Бога-то никто не шел почти. Были колдуны, были пьяницы, были убийцы, но их очень мало было. И странников старались все равно в дом принять. Потому что ты знал, что тебе во спасение. А сейчас не больно их тоже слушают, не больно их принимают. Но они есть” (К., около 50 лет, зап. в с. Дивеево, авг. 1995).

Если к страннику в церковной среде отношение почтительное, то к паломнику - самое обычное, так как каждый представитель прихрамовой среды периодически совершает паломничество. Причины для паломничества могут быть различными. К святым местам отправляются по обету, ради исцеления или старческого совета. Чаще же всего паломничество совершается просто для того, чтобы побыть в святом месте, поклониться святыне и наполнить душу благодатью.

Толчком для паломничества может послужить удачное стечение обстоятельств, сильнейшая, непреодолимая потребность посетить святое место или какие-либо мистические побуждения (сон, голос свыше и т.п.) . Характерно, что удачное стечение обстоятельств и сильное желание посетить святое место, как правило, также воспринимаются мистически, первое - как помощь Божья, второе - как Божественное научение. Если комплекс обстоятельств, способствующих паломничеству, воспринимается как чудо, то все, что предшествует поездке в святое место, может быть пересказано в церковной среде, причем пересказ строится как текст, центральное место в композиции которого занимает чудесное событие. Таков, например, рассказ о паломничестве в Почаев: “У нас которая женщина тут говорила, четыре раза была. (Счастливая! - слушатели.) И говорит здесь она: “Здесь такое! - Говорит. - Вот нашла крестик, - говорит, - я. И подхожу, говорю священнику, или монаху, -говорит. - Вот я крестик нашла, возьмите. - Он говорит: - Возьми себе. Этой крестик пусть тебя еще приведет сюда, в этой храм. - Я, - говорит, - думаю: “Ну, как, я ведь все равно не смогу приехать”<...> И, - говорит, - на тебе! Женщина такая оказалась, что она захотела сюда приехать, меня просила, уплатила мне дорогу сюда и назад, и я еще приехала. Вот, - говорит, - как я! Вот, - говорит, - и крестик этой! Как пожелал он мне, так я еще,” - говорит. Ну, надо же! Вот так вот! Еще съездила!” (аноним, ок. 55 лет, зап. в с. Почаев, июль 1995). Примечательно, что в данном случае перед нами не меморат, событие, вроде бы, обычное оказалось воспринято как чудо, рассказ о нем передается среди почаевских паломников.

В связи с этим нам представляется важным отметить особое психологическое состояние преобладающего большинства паломников. Паломники в святом месте испытывают постоянное чувство умиления, порой переходящее в восторг. Как правило, их восхищает все, что они видят или слышат, в своих разговорах они превозносят то место, где находятся, так, что другие святыни меркнут в лучах его святости. Вряд ли возможно заметить у паломников недовольство чем - либо, от устройства быта и возможной тяжести послушаний до духовенства. Здесь не услышишь привычного туристического брюзжания, наоборот, люди находятся в состоянии восторженного возбуждения, они очень мало спят и едят и, помимо посещений богослужений и желательной исповеди, стремятся приложиться ко всем святыням, искупаться во всех святых источниках и вообще испробовать все, чем славно данное святое место. Стремление не упустить хоть самую малую частицу благодати заставляет их прислушиваться ко всему, что относится к местному преданию, будь то сведения из монастырских летописей, рассказы о чудесах или слухи об удачах и неудачах других паломников.

Навсегда родной дом “церковные люди” оставляют по двум причинам, которые можно назвать духовными. Причем для прихрамовой среды они не менее объективны, чем причины личные или экономические. Это, во-первых, потребность быть рядом со своим духовным отцом и, во - вторых, желание жить поблизости от святого места. Как уже было сказано, в последние годы первая причина потеряла свою актуальность, потому что прекратились насильственные переселения священников. Однако, если духовный отец - монах, то и сейчас его духовные чада будут стремиться поселиться поближе к монастырю, в котором он проживает. Следование чад за своим духовным отцом не воспринимается в церковной среде как нечто особенное, достойное почитания или хотя бы интереса. Так, в литературе, посвященной старцам советской эпохи, об этом упоминается как о еще одной заботе “любимого батюшки”. Например, в жизнеописании старца Сампсона (Сиверса) рассказывается о его жизни в Псково-Печерском монастыре: “Наступило время радости и утешения и для Батюшкиных чад. После долгой разлуки каждый хотел увидеть Батюшку, услышать от него хоть слово. Батюшка стал вызывать к себе поочередно и других скорбящих <...> Сразу всех своих духовных чад он не мог вызвать. Надо было устроить на квартиры и на работу тех, кто уже приехал. Батюшка вникал во все подробности не только их духовной жизни, но и во все житейское устроение. Чтобы не было среди них ссор, недовольства и самочиния, давал письменные указания кому куда кровать поставить, кому в какой угол святые иконы установить, где должна быть кухня, где должен стоять обеденный стол, где тумбочка и т.д.” [Сампсон, 1994, с.43 - 44].

После перевода старца Сампсона в Москву его чада поехали за ним и, пережив все трудности с пропиской, жильем и работой, остались в Москве рядом с батюшкой.

Иногда духовный отец сам настаивает на том, чтобы его чада жили рядом с ним. Так, духовная дочь отца Саввы вспоминает: “Я поехала, можно сказать, не лечиться, не исцеляться<...> И я приехала, отца Савву встретила. Он и говорит: “Ты прописана в Печерах”. Я говорю: “Батюшка <...>, а я в Казани прописана”. Он мне говорит: “Вот тебе полотенце, вот тебе мыло. Ты прописана в Печерах.” Я опять ему доказываю: “Батюшка, я в Казани прописана”. Он мне говорит вот это, вот это опять мне. А я опять, до меня не доходит <...> А я говорю: “Батюшка, вы с кем - то спутали”. Он говорит <...>: “Прописана Подгорная 15” (А., около 70 лет, зап. в г. Печеры, 1994г.).

Другую свою духовную дочь отец Савва не благословлял вернуться домой в течении нескольких месяцев, она решила остаться в Печерах навсегда и лишь после этого получила благословение съездить домой, чтобы оформить документы.

Вторая причина - желание жить поблизости от святыни - заставляет и в наши дни многих “церковных людей” изменить привычную жизнь. О себе рассказывает житель поселка Дивеево: “Вы откуда сами? - (Из Петербурга - соб.) - Из Петербурга. А мы приезжали сюда семь раз как паломники, а потом купили здесь жилье и сейчас живем здесь. Я работаю врачом в самом Сарове, а она (жена - А.Т.) - с ребенком” (аноним, обр. высшее, около 35 лет, зап. в Дивеево, авг. 1995).

Часто потребность “церковных людей” жить рядом со святыней обосновывается мистически. Например, К. (село Дивеево) была у себя на родине “большим начальником”, сейчас же она ремонтирует обувь для “монастырских” и жителей поселка. Рассказ К. о том, что заставило ее оставить дом и работу и переехать в Дивеево, вполне типичен: “<...> ну, я стала библию читать, все стала читать, потом думаю: “Господи! Бог один, почему же у нас столько вер разных?”<...> И вот мне было показано, что душа моя поднимается высоко над городом, над землей. И прожектор, такой большой луч как будто вот так вот с неба. И на собор, восьмиглавый собор такой, правильный собор. Потом я слышу уже на земле, на землю спустили: “В православии не сомневайся”. Голос такой: “В православии не сомневайся”. А через год приехала в Дивеево. Кроме Серафима Саровского вообще ничего не знала. Мать меня посылает: “Съезди в Дивеево, там мощи” <...> И в поезде про него прочитала, не Летопись , а так просто, житие прочитала, и все. И когда приехала, я так удивилась, эти цветы, эти клумбы, этот храм - я все-все видела! Ты представляешь! И все прямо, и колокольню там, за год до того, как я сюда приехала! И я поняла, что мое место здесь. И мне здесь все, приехала - меня без документов, без прописки начальник взял на работу. Комнатушку нам дал, и домик купили, и все прекрасно” (К., около 50 лет, зап. в Дивеево, авг. 1995).

К. поселилась в Дивеево, так как именно Дивеевскую обитель она видела в видении, которое утвердило для нее истинность православия. В ее рассказе отчетливо проступает мысль о том, что у каждого человека есть свое место на земле, определенное ему Богом. Отметим, что такое отношение к месту жительства вообще характерно для представителей прихрамовой среды. Часто поселиться в том или ином месте заставляет их то, что, по их мнению, является указанием на Божий промысел. Ангел заставил старую женщину приехать в Дивеево, бросив дом и хозяйство в деревне. Он же “не допустил” ее уехать: “(Вас ангел сюда привел? - соб.) - Да. - (А как это было - соб.) - Во сне. Ангел сказал: “Собирайся быстро, быстро” . И вот я приехала. Вот сейчас была Матерь Божья Казанская, праздник двадцать первого, и я приехала на двадцать первое. Я приехала, пошла в Казанскую церкву, и там происповедалась, причастилась, а через недельку уже привезли мощи . А я жила в деревне, я ничего не знала, я уже уехала с города, там татар наехало много, я решила уехать. Ну, так было угодно <...> Ну, вот он мне сказал: “Собирайся быстро, быстро.” - “Куда?” - “Саровский, Саровский, Саровский”,- крикнул три раза <...> Я утром встала, как будто бы меня кто, в сумку покидал мои там тапочки, там еще что, книжечки, и я поехала. Приехала, сама я жила в деревне, сестры у меня в Симферополе живут, две сестры. У них там квартира, у них там все: “Приезжай!” А меня уже туда не ведет, я уже отсюда не могу, даже в другую деревню не могу уехать. (Почему? - соб.) - Не допускает. Ангел не дает мне дорогу. Собралась переехать - как влил дождь, а у меня крупа, мука - все. Ну, и куда, перемочить? <...> Ну, значит, отложила. Еще раз собрались, купили там за пятьсот тысяч еще с одной женщиной. Приехала там, посмотрела, а она уехала, та женщина; потом заняла какая - то чувашка этот домик, и говорит: “Я тебя на порог не пущу”. Ну, что ж, так угодно Богу, а я уже там прописалася, все. Нет. Повернулася и ушла. И все. И выписалась, взяла. Значит, не там место мое. Понятно? Вот так Господь дает”(М., около 75 лет, зап. в Дивеево, авг.1995).

3. Профанное пространство.

Что бы ни побудило “церковного человека” отправиться в дорогу, только святыни он считает достойными своего внимания. Если поездка обусловлена необходимостью личного или экономического порядка и проходит вдалеке от храмов и монастырей, он спешит вернуться домой, в родную церковь, под крыло духовного отца. Возвращение ожидается c нетерпением, поездка воспринимается, как насильственная высылка, необходимые же дела “церковный человек” делает, стараясь не видеть ничего вокруг себя, постоянно творя молитву. Время, проведенное вдали от святыни, переживается им мучительно. Он спешит закончить дела, день его загружен до отказа, он не позволяет себе ни отдыха, ни малейшего проявления интереса к месту, в котором находится. Кажется, что “церковный человек” старается избежать всех контактов с тем пространством, в котором он оказался. Пространство, где нет святыни, - не только чуждое пространство, для “церковного человека” это пространство, покрытое мраком. Мрак неверия и темнота непросвещенных для него - вовсе не метафора. В городах и селах, где нет святыни, дьявол особенно силен, поэтому свет Божий там слабее, достигшему определенной духовной зрелости человеку видно, что там действительно темнее, как будто облако закрывает небо.

Е., духовная дочь отца Саввы, вспоминает: “<...> Вот, а потом, значит, я на пенсии, мне на год дали пенсию по болезни. Я должна была пройти комиссию. Я тогда батюшке говорю: “Батюшка, благословите, я поеду комиссию пройду.” - “Ну, хорошо, хорошо”. - Я говорю: “Я быстренько, быстренько, батюшка, приеду”. И так вот съездила, прошла я комиссию, и вот только еще еду туда, в Минск, в автобусе, а мне все уже опротивело. Опротивело все, не могу, какая - то стоит темнота по всему городу! Вот прямо не нравятся ни дома, ничего <...>”(Е., около 75 лет, зап. в г. Печеры, март 1993 г.).

В рассказах о паломничествах, как устных, так и литературных, о местах, которые паломник преодолевает по пути к святыне, упоминается лишь в контексте тех трудностей, с которыми ему пришлось встретиться и их преодоления с помощью Божьей, святых или духовного отца. Например, в “Жизнеописании старца схиигумена Саввы” приведен рассказ о паломничестве духовных дочерей старца к кавказским святыням. По дороге к святым местам паломницы побывали в Москве, Харькове, Новороссийске, Сочи, Сухуми, Тбилиси и Ереване. Москва в их рассказе упоминается исключительно как подтверждение того, как все удачно складывается при молитвенной помощи духовного отца: “Выехали мы из г. Печеры на 2-ой день Пресвятой и Животворящей Троицы, вечером, в праздник Сошествия Святаго Духа на апостолов, на Московском поезде. Этот поезд прибывает в Москву в 11 час. 15 мин., а поезд на Новороссийск, на котором мы должны были продолжить свое путешествие, отправляется ровно в 12 часов дня. Естественно, мы тревожились: успеем ли на этот поезд? Ведь отпуск всего лишь месяц, а побывать надо во многих местах. Но опасения наши оказались напрасными. Будто на крыльях перелетели мы на другой вокзал и в 12 час. мы выехали из Москвы в купейном вагоне. Билеты были куплены до Новороссийска, и мы благодарили Господа и отца духовного за милость и заботу, и радовались, что у нас такой прямой и удобный путь” [Савва, Жизнеописание, с.127-128].

В других городах паломницы посетили храмы и местные святыни, поэтому им уделяется в рассказе достаточно большое внимание, но все, что не имеет отношения к святыням, остается за пределами их интереса. Паломниц не волнуют ни люди (кроме женщины, оказавшейся их духовной сестрой), ни города, ни природа - все, чем обычно интересуются люди, попавшие в новые места и обладающие свободным временем. Зато они чрезвычайно много внимания уделяют тому, как удачно удалось им преодолеть эти “новые места” с молитвенной помощью отца Саввы: “Ехали мы на этом автобусе (икарус) очень красивой местностью и через Рикотский перевал. Это очень опасное место, здесь в любую минуту может постигнуть смерть, т.к. время от времени бывают обвалы с гор. Огромные булыжники обрушиваются на дорогу, иногда вместе с деревьями, растущими на горе. Движение машин здесь очень замедленное. До Тбилиси мы ехали почти 5 часов. Но, слава Богу! Добрались благополучно”[Савва, Жизнеописание, с.133].

“Поехали мы в центральную кассу аэрофлота, чтобы за 15 суток взять билет, вдруг видим в метро “касса аэрофлота” и народу совсем мало. За нами встал молодой человек и сказал: “Спасибо добрые люди подсказали, где без труда можно достать билет. А то в центральной кассе - ужас что творится!” Опять мы Господу втайне возносим свои благодарственные молитвы. Молодому человеку подсказали добрые люди, а кто нам подсказывает? Кто нас, как за ручку ведет? Не сомневаемся, что наши Ангелы - Хранители выполняют волю Божью за молитвы нашего дорогого, глубокочтимого Старца” [Савва, Жизнеописание, с.131].

В сущности, все рассказы о паломничествах строятся следующим образом: во-первых, преодоление с помощью Божьей препятствий на пути к святому месту и, во-вторых, описание самого святого места. Некоторые рассказы в равной степени уделяют внимание и тому, и другому. Однако возможно предпочтение первого или второго в зависимости от цели повествования. Например, в рассмотренном паломничестве на Кавказ духовных дочерей отца Саввы [Савва, Жизнеописание, с.127-136] упор делается на препятствия, преодоленные благодаря молитвенной помощи духовного отца. Если в первом случае упор делается на воспрепятствование козням сатаны, то, если в центре рассказа оказывается святыня, то основным его содержанием становится душевное состояние паломника в святом месте: чувство душевного просветления, легкости и т.д.

 4. Святое место.

Если пространство без святынь воспринимается “ церковными людьми” как чуждое, которое необходимо как можно скорее покинуть, и ни в малейшей степени их не интересует, то святое место, напротив, как магнит, притягивает к себе православных “путешественников”. Паломнику стоит большого труда не задержаться в святом месте, которое вовсе не является целью его паломничества, но расположено на пути к нему. Порой изменяются заранее запланированные поездки, сдаются ранее купленные железнодорожные билеты, соответственно, изменяется отведенное на поездку время. О своем паломничестве к украинским святыням рассказывает жительница г. Печеры: “А потом поехала когда в Почаев, доехала, Господи, от Тебе это было, до Киева, и у меня кричит голос внутри: “Сходи, сходи!” Прямо не то, что вот, прямо кричит в голове: “Сходи!” Я сошла <...> Я сошла и стою. Стою и смотрю. Сошла я и пошла на этот, где это, касса. Я уж забыла, где эта касса. Подошла, говорю: “Сделайте мне остановку!” - “Ты зачем сошла! - кассир, - ах, выдумщица!” А у меня внутри голос <...> : “Отстала!” Даже я так руки опустила, дрогнула. “Ах, ты отстала!” - она так мило, Господь - то ее размягчил. Вышла, думаю: “Куда ж теперь идти-то?” Вышла, и стою. Подходит старичок и говорит: “Раба Божья! - Видишь, как Господь - то послал! - А тебе в церковь надо?” - Я говорю: “Да!” - “Вон Владимирская”. Куда, какой тут машины бегают! Я побежала и не слышу! Здесь вот недалеко, прямо видна! Пришла, как зашла, сразу на Варвару Великомученицу: “Варвара Великомученица!” Приложилась. И голову, и все, аж и ручки видать. Потом на правой стороне был Владимир - приложилась. Это было в шестьдесят девятом году. А на левой стороне - Макарий Египетский. Приложилась, и звонок. Все, закрывается. Я вышла оттудова. Куда ж теперь? Подходит женщина. От Тебе это было, Господи! Я поняла: нет, не простая была! На ней салатная была, и платочек салатный, темно - салатный, не бледный, и юбочка, и кофточка длинные, все такое: “Раба Божья А..., ты куда едешь?” - Она знает! - “Я в Почаев”. - “Хорошо побывать тебе у сидячего Афанасия” <...>”(А., около 70 лет, зап. в г. Печеры, март 1994).

Очевидно, что все, что происходит с А., она воспринимает как чудо, начиная от голоса, велевшего ей сойти в Киеве, до всех событий в городе, в том числе и неожиданную вежливость кассирши, и посещение церкви незадолго до закрытия. Выйдя из поезда, А. оказывается в чудесном мире, где ощущается постоянное Божественное присутствие, где даже молиться о помощи не нужно - она приходит сама, стоит только подумать о своей нужде.

Святое место в представлениях “церковных людей” преисполнено благодати, там постоянно присутствует Дух Божий. Святые, чьи мощи покоятся в местных храмах, оберегают “своих людей” и оказывают воздействие на неверующих. В святом месте они постоянно находятся рядом, поэтому там молитвы действеннее, ведь они идут непосредственно к Богу. По той же причине больше ценятся кресты, иконы, нательные образа и т.д., освященные в святом месте, чем в обычной церкви. После посещения святыни паломникам не рекомендуется заезжать куда - либо еще не с духовными целями по дороге домой, чтобы “не растерять благодать”.

В святых местах дьявол, как правило, стремится больше напакостить человеку, чем в любом другом месте. Святое место не находится под его властью, напротив, каждый человек попадает там под особое покровительство святых, и дьявол всеми силами старается “ввести в искушение” находящегося в святом месте. Так на протяжении всей христианской истории черти несравненно чаще, чем обычным людям, являлись праведникам и старались соблазнить их. Кроме того, в святом месте пребывает множество чертей, изгнанных старцами-экзорцистами из бесноватых. Эти черти бродят неприкаянными, досаждая мелкими пакостями изгнавшему их священнику, и ищут себе нового приюта. В. (г. Печеры, около 65 лет, по сведениям, полученным от ее знакомой, - странница из Почаева, зап. в 1993 г.) утверждала, что видела чертей, облепивших, словно птицы, кресты печерских церквей. Поэтому в святом месте человек должен быть строг к себе, как никогда, иначе не спасет его заступничество святых.

 5. Дивеево.

 5.1. Дивеевское предание.

В первой главе шла речь о роли Дивеевского монастыря в жизни православной части русского общества в начале ХХ столетия. Сейчас в качестве примера осмысления “церковными людьми” роли и места святыни в земной жизни человека мы обратимся к устному бытованию дивеевского предания. Все использованные материалы были записаны в Дивеево от паломников и местных жителей в августе 1995 года, во всех приводимых текстах отражены самые распространенные представления, мы располагаем большим количеством записей вариантов каждого использованного в работе сюжета.

Дивеевское предание основывается на почитании Божьей Матери, особым покровительством которой пользуется, по мнению верующих, монастырь; преподобного Серафима Саровского; дивеевских блаженных. Это объясняется тем, что обитель пользовалась покровительством святого Серафима Саровского при его жизни, а он был одним из избранных слуг Богоматери . Святому Серафиму было открыто, что Божья Матерь особенно возлюбила вверенную ему обитель (см. [Серафим Чичагов, 1903, I, с.256]). Ныне монастырь находится под покровительством Божьей Матери и Святого Серафима, это святая земля, поэтому она прославлена подвигами блаженных, как никакая другая обитель.

Дивеевцы особенно чтят предание своего монастыря. История обители, ее покровители, блаженные, отношения с императорской фамилией, пророчества о месте обители в грядущей судьбе России тщательно собраны, изучены и изданы, о них рассказывают монастырские экскурсоводы, они хорошо известны всем, кому не безразличен монастырь (см., например, [Дивеевские, 1992; Четвертый удел, 1992]) . Устное предание, однако, не только опирается на письменные тексты, но и существенно дополняет их. Так, среди рассказов об истории монастыря важнейшее место занимают рассказы о подвигах и пророчествах дивеевских блаженных. Самый же известный - рассказ о встрече блаженной Прасковьи Ивановны с царским семейством. В распространенной устной версии рассказа блаженная предсказывает при помощи красного материала гибель императорской фамилии: “<...> Посмотрите, как она предсказала царю Николаю. Они приехали, это они приехали, когда открылись мощи святого Серафима. И вот она так, а келейница ее говорит, это в Летописи написано : “Пашенька, Пашенька! Царь Николаюшка идет, - говорит, - давай, ковер стели, ковер скорее!” - Она: “Уберите сейчас же. Уберите ковер.” - “Пашенька, да он уже вот он, целый экскорт!” - “Уберите ковер, не стелите!” <...> Заходят они, царь Николай и царица Александра. Она тогда и говорит келейнице: “Постелите теперь ковер.” Она и говорит, а у нее же пальцы были такие с ног большие, сама всегда грязненькая, и вот эта Паша грязненькая приказывает царю, говорит: “Садитесь на ковер!” - пальцем. Они переглянулись с царицей друг на друга. Она им опять говорит: “Садитесь, я сказала”. Понятно? Они сели. Сели, она начала им говорить то, что с ними будет. Что последний царь будет замучен, с него спадет корона, что такое мученическая кончина, все, все.<...> С царицей плохо стало. И царица тогда ей говорит, Александра, говорит: “Ой, нет, это уже было все, - говорит, - я не согласна с тобой!” Она говорит: “Да?” Вынимает из - под подушки красный кусок материала и говорит: “На твоему сынишке на штанишки. Когда сбудется, тогда меня вспомнишь!” Почему она так сказала? <...> Почему она ковер не постелила? Потому что он уже будет не царь. Она предсказывала, она встречает его уже не как царя. <...> Теперь, почему она дала красный материал? Что: “Твой сынишка - то будет замучен, кровь прольет.” Красный цвет - цвет мученичества” (В., около 60 лет, зап. в Дивеево, авг. 1995г.).

В других устных версиях этого рассказа блаженная Паша приветствовала императорское семейство красными лентами. Упоминание о красном материале, как и вообще подробное описание встречи царствующих особ с блаженной появилось в печати только в 1995 году [Россия, 1995, с. 144].

 5.2. Божья Матерь.

В настоящее время человек, находящийся в Дивеево, может в определенное время обратиться с молитвенной просьбой непосредственно к Богоматери. Молитва окажется услышанной, так как Богоматерь присутствует в это время на земле рядом с молящимся: “Вот если у вас будет возможность, встаньте, не поленитесь, без десяти три выйдете на Канавку. Старцы говорят, что в три ноль восемь, в три десять, три пятнадцать проходит несколько раз Божья Матерь, но Ее мы, конечно, не видим своими грешными глазами. Вот в этот момент, если вы будете молиться, молитва прямо туда доходит, понимаете?” (аноним, обр. высшее, около 35 лет, зап. в Дивеево, авг.1995).

 5.3.Преподобный Серафим.

Кроме этого, в Дивеево верующий находится под защитой святого Серафима Саровского. Святой Серафим оберегает людей от возможных несчастий, происков сатаны и его приспешников. Например, преподобный Серафим спас трехлетнего ребенка, провалившегося под лед святого источника. Через три часа ребенок вышел из - подо льда невредимым (М., около 75 лет, зап. в Дивеево, авг.1995).

Представители “власти безбожников” являются, несомненно, приспешниками сатаны, и от них защищен православный на земле преподобного Серафима. В Дивеево бытует рассказ о том, как св. Серафим перевел чудотворный источник из Сарова в Сатис - местечко в 8 километрах от Дивеево, так как Саров закрыт для паломников из-за находящихся там военных объектов: “Вот там был Серафима Саровского источник, в Сарове, знаете, там же военный город, был закрыт. И там был военный город, был большой забор, и военные охраняли. Вобщем, туда нельзя, туда если кто из паломников пробирался какими-то путями, они могли даже арестовать, даже посадить, и даже могли стрелять. Так вот один раз, представляете, это было в шестьдесят третьем году, вот стоят солдаты, вот так стоят в ряд, и вдруг треск такой, небо осветилось, в сиянии в белом балахончике стоит старичок. Как ударит так посохом, да и говорит, говорит: “Вот здесь, - говорит, - источник будет!” - и перенес. И вся вода от этого источника перешла на то место. Он явился, они прямо его видели, понимаете, воочию. Из Сарова вода перешла за это, и вобщем, там родничок Серафима Саровского”(аноним, около 28 лет, зап. в Дивеево, авг.1995).

Присутствие Серафима Саровского ощущается в Дивеево постоянно. На глазах многочисленных молящихся от мощей святого исцеляются больные (зап. от В., около 60 лет), воды чудотворного источника св. Серафима, находящегося между Сатисом и Цыгановкой в десяти километрах от Дивеево, обладают большей целительной силой, чем воды остальных дивеевских источников (поблизости от монастыря находится восемь чудотворных источников); к источнику св. Серафима ведет его тропочка, проходящий по ней может увидеть над головой шапочку святого (особым образом сросшиеся сосновые ветки), под которой нужно немного постоять (зап. от А., около 12 лет). Постоянно слышно, что святой Серафим явился кому - то в видении, дал ответ на важнейший вопрос и т. д.

 5.4. Дивеевская земля.

Паломники стараются искупаться во всех дивеевских источниках, но следующим по популярности после серафимовского является источник матушки Александры, расположенный в самом Дивеево. Схимонахиня Александра, в миру - Агафья Семеновна Мельгунова, - основательница Дивеевской обители (см. [Серафим Чичагов, 1903, I, с.20-55]). О ней хорошо известно всем “монастырским” и паломникам, никто не сомневается в том, что в скором времени будут обретены ее мощи, и матушка Александра будет прославлена как святая (см. [Серафим Чичагов, 1903, I, с.188-190]). В Дивеево одинаково распространены две версии происхождения источника. По одной - матушка Александра собственными руками выкопала источник, так как в монастыре не хватало питьевой воды. По другой - источник вытекает из мощей матушки Александры, что является признаком ее святости. Рассказывают многочисленные случаи исцелений от воды источника матушки Александры.

Главное условие исцеления водой святого источника - вера, о чем в один голос говорят все “церковные люди”. Но сила воздействия святости дивеевских источников столь велика, что возможно и исцеление неверующих. В Дивеево рассказывают об исцелении “слепого атеиста”, которое произошло по молитвам его жены.

Дивеево - земля святая, власть дьявола там ничтожно мала, святость же оказывает объективное воздействие на всех, там находящихся, даже на неверующих: “ <...> Там Сахаров, кстати, разработки производил, вот в той, кстати, колокольне, которую (взорвали - А.Т.), вот он там. Я не знаю, мое мнение то, что что - то там было, или видение какое - нибудь, или что - то еще. И вдруг он почему - то резко, Сахаров, изменил свою политику. Потому что не может человек изменить политику, сразу резко перейти, когда ничего не произошло с ним, ничего, ну, не может такого быть, я считаю, что невероятно” (Л., около 25 лет, зап. в Дивеево, авг. 1995).

Л. считает, что деятельность А.Д. Сахарова, направленная на защиту прав человека, обусловлена резкой переменой его мировоззрения, которая произошла в Сарове под воздействием святости саровской земли. Размышления Л. представляют интерес с точки зрения специфики возникновения текстов в прихрамовой среде. Как правило, мы уже имеем дело с рассказами, имеющими жесткую текстовую структуру, центральное место в композиции которых занимает чудо. Размышления Л. - еще не рассказ, он ничего не знает о чуде, ему известно лишь то, что Сахаров служил советской власти, а потом стал бороться против нее, и, кроме того, что Сахаров работал в Сарове. Но раз Саров - святая земля, то чудо должно было произойти, и Л. в этом абсолютно убежден. Рассказ о чудесном событии, изменившем всю жизнь А.Д. Сахарова, уже почти возник, ведь Л., хотя ничего о чуде и не знает, использует свое предположение о том, что чудо с Сахаровым произошло, в качестве еще одного доказательства того, что Саров - святая земля.

Попав в Дивеево, паломник оказывается именно в той атмосфере, в какой он ожидал оказаться, читая книги, содержащие дивеевское предание (см. [Серафим Чичагов, 1903; Дивеевские, 1992; Четвертый удел, 1992]). Кажется, мало что изменилось со времен Паши Саровской, и даже разрушенные храмы с каждым днем все ближе к своему прежнему облику. Так же, как и раньше, рядом с паломником Божья Матерь и св. Серафим, так же кричат бесноватые и исцеляются больные.

Ощущение остановившегося столетие назад времени в Дивеево не случайно. Потребность вернуть время, жить, как в древности, когда сатана еще не захватил большую часть человечества, характерна для всех “церковных людей”. Без этого невозможно спасение. Монастырь же возрождает время его наибольшего расцвета, поэтому в Дивеево кажется, что попадаешь в конец ХIХ - нач. ХХ вв., а в Печерах или Почаеве веет средневековьем. Большую роль в создании настроения играет предание монастыря, известное всем паломникам, а также архитектура и окружающая монастырь природа. Святые места для “церковных людей” являются своеобразными островками вечности. Именно поэтому в святом месте сохраняется, как правило, то, чем оно наиболее знаменито.

 5.5. Дивеевские блаженные.

Своеобразной традицией Дивеевского монастыря стали блаженные, которые считаются охранительницами обители [Дивеевские, 1992, с.20-34]. Первой дивеевской блаженной считается Пелагея Ивановна [Серафим Чичагов, 1903, II, с.530], ее преемницей стала знаменитая Прасковья Ивановна, затем - Мария Ивановна (см, напр., [Четвертый удел, 1992, с. 49-52, 55-61, 80-84]). И сейчас паломник имеет возможность обратиться за советом к блаженной. В селе Цыгановка, в восьми километрах от монастыря, живет блаженная Паша (около 75 лет). Паша почитается дивеевцами как святая, совпадение имени со знаменитой Прасковьей Ивановной воспринимается как особый знак. Блаженная, скорее всего, немая (считается, что она приняла обет молчания), но не глухая. Она постоянно производит определенные действия, каждое из которых трактуется символически. Так, если Паша обрывает траву вокруг места, где она сидит, очищает ее и отбрасывает в сторону, то это она “очищает от плевел” посетителя; если приказывает читать молитвы (волнение и выкрик, напоминающий слово “читай”), то отгоняет бесов; если достает из коробки, стоящей рядом с ней, куклу, то предсказание зависит от куклы, которую она достала; если отбирает у посетителя какую - либо вещь и выбрасывает ее, то запрещает ей пользоваться ( например, зажигалку - запрещает курить, часы - нельзя пользоваться электронными часами) и т.д. Предсказывает Паша, отвечая на вопросы (“Да” или отрицательное покачивание головой). Все действия блаженной объясняют близкие ей люди (ее келейница (около 60 лет) и женщина (около 50 лет) с двумя детьми, живущая в Дивеево). Рассказывается множество случаев сбывшихся предсказаний блаженной Паши.

 5.6. Место Дивеево в православном мире.

История Дивеево, как и святость этой земли в настоящее время, определяется совершенно особой ролью обители в жизни всего христианского мира, в которой не сомневается ни один “церковный человек”. По преданию, Дивеевская обитель считается четвертым жребием, или уделом, Божьей Матери, то есть землей, за христианское просвещение которой непосредственно Божья Матерь несет ответственность перед Сыном (см. [Серафим Чичагов, 1903, I, с.1-20]). По мнению дивеевцев, первые три удела - Иверия, Афон и Киев - утратили свою святость, и Дивеево осталось излюбленным местом пребывания Богородицы на земле: “Ну, вы ведь понимаете значение Дивеево сейчас для России, для всего мира? То, что Россия осталась единственным оплотом православия, вы это знаете, правильно? То, что из четырех приделов Божьей Матери в России остался только один, правильно? Знаете приделы Божьей Матери? Первый - это старый Афон, второй - это Иверия, то есть Грузия, третий - Киевско-Печерская Лавра, и четвертый - у нас. То есть, у нас в России остался только один придел, которым непосредственно управляет Божья Матерь”(аноним, около 35 лет, образование высшее, зап. в Дивеево, авг.1995).

Именно поэтому Богородица каждую ночь посещает Дивеевскую обитель, а святость земли здесь столь велика, что воздействует даже на неверующих. Необычна также роль обители в эсхатологическом будущем мира. Всем посетителям монастыря известно пророчество святого Серафима Саровского о том, что девичья община , находящаяся во времена святого Серафима на территории, окруженной канавкой, по которой каждую ночь проходит Богородица, в день Страшного Суда вознесется на небо, и все ее насельницы будут спасены (см. [Серафим Чичагов, 1903, I, с.255]). Характерно, что в представлениях “церковных людей” каждое святое место так или иначе поможет спастись своим почитателям в Судный день. Например, в Печерах распространено представление о том, что Печерский монастырь будет открыт до конца света и переживет гонения антихриста. В Почаеве же верят, что именно икона Почаевской Божьей Матери будет заступницей в дни антихристовых гонений, и спасутся все, кто приедет в Почаев и припадет к чудотворной иконе Почаевской Божьей Матери.

 6. Россия. Запад и Восток. (Земной мир в эсхатологическом будущем.)

 6.1. Россия.

Итак, вся Россия, за исключением святых мест, захвачена сатаной, земли ее покрыты мраком, люди, живущие на них, не знают Божественного света. Те, кто не знают Бога, находятся во власти сатаны, даже если грехи их незначительны, они являются слепыми исполнителями сатанинской воли, “зомбированными” . Святые места дьяволу не принадлежат. Там происходит вечная борьба за душу каждого человека между Божественными и сатанинскими силами. В святых местах чувствуется близость Господа и одновременно - опасность, исходящая от сатаны. В святом месте нет покрова мрака, закрывающего весь остальной мир, там человек не “зомбирован”, что позволяет видеть ему действительность такой, какова она на самом деле.

 6.2. Запад.

Если в России еще остались островки света, то Запад уже давно “поклонился сатане”, так как отказался от истинной веры. Все христианские конфессии и секты, за исключением православия, а тем более другие религии, по мнению “церковных людей”, угодны дьяволу, а исповедующие их - союзники антихриста: “<...> Они ж не христиане, они ж католики. (А католики - не христиане? - соб.) - Конечно, католики не христиане. (Они в Христа не верят? - соб.) - Они в Христа верят, они не исполняют апостольских ступеней. Вот они варят, примерно, мясо, мясо они не едят, а эту юшку в пост могут есть. Потом еще у них есть, что они могут, вот он задумал кого - то убить, он идет наперед, дает деньги священнику и говорит: “Кого-то я убью, вот на деньги”, - как бы закупает. И, значит, делает грех. (Священник знает, а он все равно совершает грех? - соб.) - Ну, он же не идет к нашему священнику, он идет к ихнему <...> Это секты называются, секты. Господь ходил с апостолами и оставил одно православие. Православие спасенное. У католиков где святые мощи? Пусть они покажут. Ну да, у этих сектантов у всех! <...>” (Н., около 55 лет, пос. Почаев, июль 1995).

О католиках и сектантах в прихрамовой среде рассказывают разнообразные ужасы, страх чуть ли не истерический вызывают различные “проявления сатанинского могущества”, вроде афтокефальной церкви на Украине или экуменических движений. Чувство избранности в церковной среде столь сильно, что резко отрицаются не только любые положительные высказывания о “других верах”, сделанные православными священниками , но и соответствующие выступления Патриарха .

 6.3. Восток.

Хоть Запад, по представлениям “церковных людей”, и находится во власти дьявола, но еще хуже обстоят дела на Востоке. Восток - место, где сатана вступил на землю, место, где жители поклоняются непосредственно сатане. “Китайцы дракона чтут. Там опустился дракон на землю, они чтут дракона”(Н., около 55 лет, пос. Почаев, 1995 г.).

“Дьявол явился в Индии в образе змея и дал им цивилизацию. Они ему поклонились и называют его Кришна. А когда свадьбы играют, гуляют, у каждого змей. Они знают, что это змей, дьявол <...> А в Японии явился дьявол в образе человека, похожего на жабу. У него выпуклые такие глаза, нос навыворот, челюсть, как у жабы, такая открытая, тут два рога маленькие, два рога <...> Они ему поклоняются. Слипок из золота. И вот его вот эта цивилизация: все компьютеры, телевидение <...>” (Н., около 70 лет, зап. в пос. Почаев, 1995 г.). Именно с Востока пойдет на мир сатанинское воинство, когда начнется последняя мировая война, предшествующая приходу антихриста . Чаще всего в рассказах “церковных людей” роль дьявольских воинов отдается китайцам. Им суждено, согласно пророчествам старцев, начать, причем в скором будущем, третью мировую войну. Про близкую апокалиптическую войну с Китаем знают многие представители прихрамовой среды, однако нам не встречалось ни ссылок на конкретных старцев, ни формулировок пророчеств, кроме единственной, записанной от странника в г. Печеры: “Как поднимется Китай, все сохи - бороны кидай” (И., около 70 лет, г. Печеры, авг. 1989) .

Итак, Восток - земная родина сатаны, Запад давно под сатанинской властью, остается лишь Россия, но и ее за семьдесят лет безбожия почти полностью покрыл мрак неверия. Лишь ради святых мест - островков света в царстве тьмы - Господь милует мир.

 7.Божественное мироустройство. (Пространство).

Земной мир в представлениях “церковных людей” - лишь часть мира, устроенного Господом. Соответственно, земное пространство является единым целым с пространством небесным. Небо, изобилующее ангелами и чертями, окружает человека, хотя и невидимо глазу, как невидимы многочисленные ангелы и черти. В отличие от людей, ангелы и черти способны передвигаться по воздуху точно так же, как по земле. Каждого человека сопровождают ангел-хранитель и черт: “Когда человек покрестится, Господь дает сразу ангела-хранителя, и он за человеком идет всегда с правой стороны. С правой стороны. Охраняет человека <...> А злой дух идет с этой стороны, с левой. Идет с левой стороны. Ангел, значит, доброе внушает человеку, а этот злое.” (Е., около 70 лет, г. Печеры, март 1993).

“Не прикрепленные” к человеку ангелы и черти так же во множестве присутствуют рядом с людьми. Черти мучают бесноватых, которые оказываются для них как бы временным жилищем, досаждают мелкими пакостями праведным людям, искушают новообращенных, подобно воронам, сидят на церковных крестах. Ангелы же оберегают людей и вместе с ними славят Бога.

Человек является включенным в иерархию небесных и земных сил, продолжателем ангелической иерархии серафимов, херувимов, престолов, господств, сил, властей, начал, архангелов и ангелов. После человека следует иерархия сатанинских сил, аналогичная ангелической, правда, ступени этой иерархии “церковным людям” не известны.

Человеческому зрению недоступны не только ангелы и черти, но и вообще истинная картина мира. То, что человек видит, как правило, не соответствует действительности. Подлинная же реальность либо открывается случайно, либо становится известной благодаря христианской литературе и беседам с людьми, у которых открыто “духовное око” - подвижниками благочестия. Так, например, бесноватая увидела печерского старца отца Савву идущим по небу, о чем исступленно кричала всем присутствующим (А., около 70 лет, г. Печеры, март 1994). Святость старца столь велика, что он действительно идет по небу, но это скрыто от обычных людей, хотя открыто бесам. Причастникам до причащения нельзя целовать иконы, иконы в этом случае поворачиваются “спиной” к целующему, и он целует вместо иконы доску. Естественно, это остается скрытым не только от горе - причастника, но и от всех в храме.

 8.Божественное мироустройство. (Время).

Пространственной непрерывности, связывающей воедино небо и землю, соответствует непрерывность времени. Время, которое воспринимают люди, - лишь слепок с Божественного времени, времени вечности, так же схожий с истинным временем, как мир, видимый человеком, - с подлинным миром. В вечности нет ни прошлого, ни будущего. То, чему суждено произойти, уже состоялось в Божественном плане, как и то, что произошло, осталось живым в вечности. Главное событие истории человеческого рода - искупительная жертва Иисуса Христа - уже состоялось, мир уже спасен, но каждое утро на Божественной литургии приносится бескровная жертва, что является отнюдь не воспоминанием об искупительной жертве, а причастием к ней, непрерывно совершающейся в вечности. В жизнеописании старца иеросхимонаха Сампсона (Сиверса) рассказывается о чуде, свидетелем которого стал старец во время своего служения в Александро-Невской Лавре в двадцатых годах: “Однажды я удостоился видеть в Чаше Мясо и Кровь. Служил епископ Стефан. Я был иеродиаконом. Я вынес Чашу в Успенской митрополичьей церкви. Он прочел: “Верую, Господи, и исповедую”, открыл покровец по прочтении молитвы и обомлел. Тогда он обращается ко мне: “Виждь, отче, что делать?” Он повернулся через левое плечо, а я с Чашей через правое, вошли в алтарь, поставили на Престол и стали молиться, чтобы Господь сотворил милость, и молился он минут пятнадцать с воздетыми руками. Но как Владыка Стефан молился, когда я вернулся и поставил Чашу, - это ужас! Потом после его молитвы посмотрели -опять сотворилось в виде хлеба и вина. Тогда вышел и причастил людей” [Сампсон, 1994, с.19].

Каждое происшедшее событие, каждый человек, его поступок, любой бывший с ним случай остается в вечности. Время оказывается как бы спрессованным: нет ничего ПРОШЛОГО, все, что было - ЖИВО . Интересно, что юродивые для обличения чьих-либо грехов или для предсказания будущего изображают прошлые или будущие действия человека будто бы происходящими в настоящем .

В Дивеево мы познакомились с двенадцатилетней девочкой, рассказавшей нам несколько интересных случаев чудес святого Серафима Саровского. В процессе разговора выяснилось, что рассказчица не имеет представления о действительном времени жизни святого Серафима, для нее он жив сейчас, и все чудеса святого, как прижизненные, так и посмертные, в том числе и происходящие в наши дни, относятся к одному периоду времени, тому, в котором живет она сама. Девочка не различает прошлого и настоящего, для нее не существует поступательного движения времени, время - лишь обозримая плоскость, и если она не стала свидетельницей какого - либо события, то потому, что находилась в другом месте, а не потому, что событие произошло за много лет до ее рождения. Разумеется, в данном случае речь идет о феномене, и тем не менее, это представление о мире, в котором святой Серафим Саровский занимает едва ли не главное место, сложилось исключительно в результате бесед с окружением девочки - “церковными людьми”, и именно благодаря этим беседам у нее сложилось убеждение, что Серафим Саровский жив сейчас.

Будущее непрерывно осуществляется в вечности, так же, как и прошлое. Люди, достигшие высот духовного подвига, при жизни оказываются причастными и к вечности, и к линейному времени. Эта причастность позволяет им видеть прошлое и будущее с той же ясностью, что и настоящее, то есть определяет провидческий дар, которым обладают все святые - подвижники. В воспоминаниях о матушке Алипии приводится следующее объяснение ее провидческого дара: “Блаженная Алипия при жизни осуществила вхождение в мироощущение, сопричастное вневременной точке, где совершается Евхаристическое заклание, неслучайно назвала свой календарь “Иерусалимским”. Она видела вещи, как они есть, у нас же в связи с условностями жестоковыйного восприятия все сместилось”[Православные чудеса, с.218].

Человеческая жизнь, так же, как и “человеческое” время и видимый человеком мир, является лишь слепком с его жизни в вечности, о которой он даже вряд ли подозревает. Человека, живущего на земле, удостоившийся откровения может увидеть в Царствии Божием либо в аду. Таков, например, рассказ о духовном чаде печерского старца отца Саввы, узнавшем о великом старце во время обмирания: “<...> Взял его на небо. Идут они по раю, а он говорит: “Это что такое, такой батюшка, смотри, сколько у него девочек, мальчиков!” Ангел говорит: “Батюшка на земле еще, а это его чады”. Души, души чад”(А., около 70 лет, г. Печеры, 1994).

Необходимо заметить, что для “церковных людей” жизнь в вечности и определенность будущего ни в коей мере не отменяют свободы выбора служения Господу или сатане. Человеку не дано знать свой путь и свое место в вечности, и только праведная жизнь на земле и милосердие Господне позволяют ему надеяться на спасение. Будущее постоянно вершится в вечности и известно Богу, но человек сам совершает те или иные поступки в зависимости от своего выбора, а вовсе не является марионеткой в руках судьбы, Бог все знает о человеке, но не управляет им. Божественное знание личности и жизни каждого, в том числе и еще не рожденного, человека является тайной, которая не воспринимается как фатализм и относится к области непознаваемого.

Жизнь “церковных людей” строится в соответствии с богослужебным ритмом, “литургическим годом”, включающим в себя посты, дни поминовений святых, праздники. Литургическое время представляет собой трехчастный круг - суточный, седмичный, годовой, с кульминацией в Пасхальном торжестве. Именно он составляет ядро мироощущения “церковного человека”, не позволяет времени рассыпаться на не связанные между собой отрезки, обеспечивает связь “личного” времени верующего человека с вечностью (см. [Православные чудеса, с.217]).

Время перед концом света будет сокращено Господом, по пророчествам старцев, последние 3,5 года пролетят, как один (см. [Православные чудеса, с.222]). Это “сжатие” времени началось уже сегодня. Часовая стрелка проходит свой круг быстрее, сутки уменьшаются, но человеку не дано осознать изменение в ходе времени. За грехи Господь “убавляет век”, но не сокращением количества лет, а ускорением времени.

 9. Апокалипсис.

Мироощущение “церковных людей” во многом определяется отношением к современности как к эсхатологической эпохе, начало которой они соотносят с началом ХХ столетия (об этом см.: [Тарабукина, 1998, с.397-455]). Строжайшая регламентация поведенческих норм и всей жизни, характерная для современных православных, является результатом поиска путей спасения, причем как личного, так и спасения мира в условиях, когда эсхатологическое будущее становится настоящим. “Церковные люди” пребывают в состоянии постоянного напряжения, которое связано и с регламентацией поведения, и с почти непрерывными размышлениями о собственной судьбе при скорых гонениях антихриста на христиан. Напряжение это отчасти объясняет их мистическую экзальтированность и, возможно, является ключом к пониманию менталитета прихрамовой среды.

В прихрамовой среде сосуществуют два воззрения на дальнейшую судьбу мира. Некоторые ее представители считают, что конец света наступит в ближайшем будущем; другие - по прошествии многих лет, когда после уничтожительной войны опустеет мир, обновленная земля заново повторит свой путь и человечество достигнет современной стадии развития. С позиции логики эти представления - взаимоисключающие. Но “церковные люди” не замечают здесь противоречия. Они с равным интересом воспринимают любую эсхатологическую информацию, не обращая внимания на то, что не соответствует их представлениям.

Эсхатологическая война, которая положит конец нынешней истории человечества, разразится, по мнению сторонников “военной концепции “ конца света, в ближайшем будущем: “Третья мировая война, старцы говорят, в этом году должна начаться, другие говорят, что она отсрочится” (С., около 70 лет, зап. в Почаеве, 1995). Человечество будет полностью истреблено, спасутся лишь те, кто окажется в местах, которые за их святость Господь пощадит (Почаев, Дивеево). Затем повторится вся история, начиная с первобытного строя. В конце исторического пути человечество снова придет к учению Маркса - Ленина, последний захватит власть, он-то и будет антихристом.

По некоторым версиям, война придет с востока и уничтожит в первую очередь те города, которые особенно запятнали себя служением дьяволу (по примеру Содома и Гоморры). По нашим материалам погибнут в первую очередь Москва, Петербург (эти города традиционно противопоставляются друг другу: одни считают, что погибнет Москва, а Петербург спасется, т.к. он перестал носить имя предтечи антихриста Ленина и вернулся к апостольскому. По мнению других, спасется Москва, т.к. это город русский и православный) и Симферополь вместе с другими крымскими городами: “Так вот слушайте, что он сказал про Симферополь. Что за блуд Крыма Ялта, Евпатория, Алушта и прочее, набережные вот эти, Господь гнев великий на них насылает и вручает это китайцам, чтоб вы знали. <...> Вначале пройдут ангелы и поставят кресты на домах, на дверях домов, где верующие истинно, не то, которые называют себя верующими <...>, а по делам его. <...> И где будут ставить крест, туда уже не зайдут китайцы. Где нет креста, они заходят и ежедневно опустошают дома, двести человек на колья насаживают, на металлические такие колья насаживают через задний проход. Вот какая страсть!” (А., около 75 лет, записано в Дивеево, 1995).

Жители этих своеобразных “зон риска” должны заранее позаботиться о своем спасении: “ Этот город назван был в честь предтечи антихриста Ильича. Он уже был наказан (рассказчица имеет в виду блокаду - А.Т.). И будет третья мировая война - еще будет наказан. Поэтому вы должны себе приблизительно знать место ( в которое переберемся в случае опасности - А.Т.). <...> И Господь уходил, когда Его гнали. И другие уходили, не только рисковали. Можно в страхе и отвлечься от Бога. Чтобы не рисковать, страдания терпеть, голод, холод и так далее, потому нужно заранее себе намечать место” (С., около 70 лет, зап. в Почаеве, 1995).

Характерно, что в отличие от городов Крыма Санкт - Петербург понесет наказание за свою мистическую историю, представления о которой восходят к ХVIII веку - времени основания города, к старообрядческому определению Петра I как антихриста и православному переосмыслению его образа как масона и служителя сатаны. Интерес к мистической судьбе города вспыхивает в православной печати в 1914 году в связи с изменением имени города с немецкого на русское, что называется залогом спасения “проклятого града” и воспринимается как знак мессианского предназначения России. История Петрограда - Ленинграда - Петербурга после 1917 года в сознании верующих - доказательство проклятия города и его основателя, достойное продолжение мистической истории: “Петроград - колыбель революции” (“город трех революций”); попытка надругательства над прахом Иоанна Кронштадского - святой проклинает город (“Быть в этом граде гладу и мору”) ; присвоение городу имени “предтечи антихриста Ильича”; блокада и чудесное спасение Ленинграда молитвами Илии Антиохийского (см. [Чудеса, 1993, с.292 - 297]) и наконец эсхатологическая судьба города.

 10. “Власть антихриста”. (Октябрьская революция. В.И. Ленин).

В связи с судьбой Санкт - Петербурга и восприятием образа Ленина в прихрамовой среде встает вопрос об осмыслении верующими Октябрьской революции. Очевидно, что и Октябрьская революция, и весь революционный 1917 год окрашены в сознании современных верующих в эсхатологические тона (как и в сознании православных современников кровавых событий). Современные православные считают революцию этапом антихристианского масонского заговора. Причем масонство понимается ими так же, как и в начале ХХ века. Литература о масонстве, которая является источником знаний верующих по этому вопросу, - переиздания русской дореволюционной и эмигрантской довоенной антимасонской литературы.

Представители прихрамовой среды хорошо владеют доказательствами дьявольской сущности октябрьских событий, почерпнутыми ими из популярной литературы. Содержание подобной литературы составляет поиск знаков сатаны в революционной символике, культах, искусстве и т. д. Одним из таких знаков является масонская символика: “<...> пятиконечная звезда Соломона (Люцифера, Денницы, Сатаны, масонских лож), молот (Знак власти мастера), серп (символ кровавой жатвы), соседствующий со срезанными колосьями” [К.С., 1993, N2,// С. Фомин “У алтаря сатаны”, с.22].

Верующие к этому перечню добавляют пионерский барабан, красный же свет знамени они воспринимают как цвет крови мучеников.

В мистической картине революции, которая сложилась в сознании верующих, едва ли не главное место занимает коммунистический культ Ленина. Трепет в каждой православной душе вызывает незахороненный прах “вождя пролетариата” и напоминающий языческое капище мавзолей (см. [К. С., 1993 N2, с.24]. Мистически воспринимают “церковные люди” идеи типа “Ленин всегда живой”, “Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить”. Вспоминают они и про “отрубленную” голову на портретах.

В православной литературе деятельность Ленина объясняется его связью с сионистско - масонским антиправославным заговором: “Мать Ленина - еврейка Мария Бланк,- приехала в Россию из Германии по заданию сионистов, чтобы воспитать В.И. Ленина в духе ненависти к России и подготовить его к руководству антихристианской революцией. Единственная цель этой страшной революции 1917 года - уничтожение русского православия и русского государства” [З. п., с.11].

Верующие же считают Ленина предтечей антихриста, что обосновывается либо тем, что настоящий антихрист разовьет его учение после третьей мировой войны, либо тем, что Господь ради крови мучеников отодвинул время Страшного Суда, который должен был наступить вскоре после 1917 года и поэтому не допустил абсолютной победы антихриста, которым и был Ленин, а следовательно, апокалиптический антихрист еще явится миру. По воспоминаниям печерской монахини, в книге, которую она читала много лет назад, рассказывается, что служанка Ульяновых предлагала матери Ленина убить его сразу после рождения, так как знала, что он - антихрист(Е., около 75 лет, г. Печеры, 1994).

Подтверждения сатанинской сущности Ленина авторы соответствующей литературы находят в Священном Писании. Так в 14 главе книги пророка Даниила называется имя вавилонского идола: “Был у вавилонян идол, по имени Вил <...> Царь чтил его и ходил каждый день поклоняться ему <...>” (Дан. 14, 3-4) [К. С., 1993 N2 с.25] .

Не забыто в церковной среде и революционное искусство. С. Фомин [К. С., 1993, N2, с.25] приводит соответствующее толкование известных стихов Маяковского:

Товарищ Ленин,

 я вам докладываю

не по службе,

 а по душе.

Товарищ Ленин,

 работа адовая

будет

 сделана

 и делается уже.

(В. Маяковский. “Разговор с товарищем Лениным”) (см. тж. примечание 10 к статье С. Фомина [К. С., 1993, N2, с. 26]).

В Печерах люди, близкие монастырю, указывают на грех исполнения “Интернационала”, который необходимо исповедать, так как песня эта посвящена сатане (т.к. лишь про сатану можно сказать: “Вставай, проклятьем заклейменный”).

Встречаются в прихрамовой среде и “лингвистические” доказательства мистического значения революции. Так, происхождение слова “демонстрация” связывается со словом “демон” [З. п. с.26]; “революция” - “Люцифер”. Мы располагаем интересной трактовкой языковой реформы 1918 года, по которой исключение из языка буквы ять обусловлено ее “крестообразным” написанием, а изменение правил написания приставок на -з(-с) введено ради слова “бес”: “Вот смотрите, вот, например: “Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас” - в славянском “безсмертный”. А сейчас стало: “Бес, смертный, помилуй нас” (В., около 60 лет, зап. в Дивеево, 1995).

 11. Современность.

 11.1. “Эсхатологическое напряжение”.

Итак, в церковной среде распространено мнение, что революция - один из этапов действия “тайны беззакония” , которое закончится Страшным Судом. Господь пощадил мир ради крови мучеников, православная Россия выдержала 70 лет безбожия и сейчас судьба мира зависит исключительно от нее: покаяние и последующее возрождение России является условием спасения мира. В понимании мессианской роли России и избранности русского народа современные православные не ушли дальше теорий панславистов конца шестидесятых годов прошлого века и их популяризаций начала ХХ века. Так как на современном русском православном человеке лежит ответственность за весь мир, то он должен особенно тщательно оберегать свою душу от влияния сатанинской силы, которое усиливается с каждым годом. Наибольшая опасность исходит от средств массовой информации, особенно телевидения, разнообразной техники, и в первую очередь, компьютеров, а так же современной музыки и литературы. По-прежнему действуют масоны, сатана старается завлечь верующих в секты, соблазнить их другими религиями или восточными философскими учениями. Верующий должен жить в постоянном напряжении, каждый неверный шаг может обернуться вечной погибелью.

В данном контексте наибольший интерес представляют материалы о телевидении и компьютерах. По представлениям “церковных людей” и то, и другое является орудием сатаны для “кодирования” людей, то есть подчинения их сознания чужой, в данном случае, сатанинской воле подобно кодированию против курения или пьянства, которое, кстати, воспринимается точно также (см. [Записка, 1994]) . Действие телевидения, несмотря на всю его опасность, однако, менее глобальное, нежели действие компьютеров.

 11.2. Телевидение.

Телевизор - “<...> это шестьсот бесов. Когда ты включаешь, с экрана шестьсот бесов пешком выходят”(Е., около 30 лет, зап. в Почаеве, 1995). Телевизор - “бес с рогами и хвостом” (имеются ввиду антенна и шнур. М., около 65 лет, зап. в Почаеве). Во время телепередач непосредственно происходит “кодирование”, что и наблюдала одна верующая учительница (черный силуэт, занимающий пол - экрана, невидимый зрителям. Свидетельница обладала особой твердостью в вере, к тому же она была после причастия) (Л., около 40 лет, зап. в Почаеве, 1995).

 11. 3. Компьютеризация.

“Компьютерная эсхатология” обширна и неоднородна. “Главный” компьютер, который называется “Зверь” и находится в Бельгии, содержит информацию о дьяволе (выйдя на эту информацию, один программист убедился в истинности православия - П., ок. 28 лет, зап. в Дивеево, 1995). С этим компьютером связаны все остальные. Их задача - “кодирование” и учет “закодированных”, то есть потенциальных слуг антихриста. Но, в отличие от телевизора, “кодированию” подвергаются не только и не столько работающие на компьютере, сколько все остальные: “кодирование” происходит через товарный знак на импортных продуктах (в непонятных штрихах зашифровано число 666 - Л., около 25 лет, зап. в Дивеево, 1995), через новые паспорта и штамп о гражданстве, продовольственные карточки (они появятся уже после воцарения антихриста и заменят собой деньги; отказавшиеся от карточек будут обречены на голод - Почаев). Все эти документы и продукты прошли через “Зверя” (или любой другой компьютер) и имеют печать антихриста (возможно, другой знак антихриста или сатаны). Человек, который ими пользуется, так же получает печать антихриста, становится его слугой и занимает свое место в “Звере”, даже не подозревая об этом.

Для того, чтобы избежать многочисленных возможностей сделаться слугой антихриста, верующий человек должен максимально оградить свою жизнь от внешнего мира: исключить из нее средства массовой информации, а так же светское искусство и произведения массовой культуры, по возможности сократить общение с неверующими, не использовать продукты, на которых стоит товарный знак, с осторожностью пользоваться медицинскими услугами (например, нельзя сдавать кровь в качестве донора или позволить перелить себе чужую, так как кровь содержит частицу души; необходимо избегать прививок (особенно детям) из-за опасности кодирования).

 12. Монастырь в миру.

 12.1. Внешность.

“Семьдесят лет безбожия” сформировали прихрамовую среду как обособленную часть общества со своеобразным элитарным мировоззрением, которая основную идею христианства - идею спасения - осмысляет в применении к узкому кругу единомышленников. Помимо “узкой тропы добродетели” и общей воцерковленности, по убеждению “церковных людей” для спасения необходимо соблюдение достаточно жестких нормативов поведения, одежды, жизненного уклада и т. д. Выше шла речь о соответствии распорядка жизни “церковных людей” жизни церкви, а также о возможно полном исключении из их быта достижений цивилизации и светской культуры.

Однако этим регламентированность жизни современных верующих отнюдь не исчерпывается, она затрагивает все стороны их быта от одежды и внешнего облика до поведения человека чуть ли не в каждый момент его жизни. При этом существует тенденция усиления регламентированности “сверху вниз”, то есть она много слабее в элитарных церковных кругах: среди образованного духовенства и причта и прихрамовой интеллигенции и значительно сильнее среди простых “церковных людей”.

Внешний облик “церковных людей”, особенно женщин, позволяет наблюдателю безошибочно отличить их от людей светских, при этом внутри прихрамовой среды заметно стремление к унифицированности внешности ее членов. Православная женщина будет воспринята как “своя” остальными верующими только в том случае, если она одета в длинную юбку и блузу (рубаху, футболку и т. д.) с закрытым воротом и рукавами, доходящими, как минимум, до локтя, и в платок. Среда запрещает женщинам использовать косметику, иметь длинные ногти и стричь волосы. Одежде, подчеркивающей скромность ее обладательницы, соответствует манера поведения: опущенные глаза, тихий голос, робкая улыбка и т. п. Требования к внешнему облику мужчин оставляют гораздо большую свободу: мужчина будет воспринят в любом виде, исключаются лишь шорты и майки. Однако многие православные мужчины предпочитают длинные волосы и бороды; по - видимому, лишь в прихрамовой среде остался популярным костюм со светлой рубашкой, застегнутой доверху, без галстука.

 12.2. Поведение.

Отличает “церковных людей” и привычка осенять себя крестным знамением как можно чаще, например, выражая удивление, испуг, восхищение христианской доблестью, а также при упоминании Бога, святых, чертей и т.д. Соответствующая внешность в сочетании с манерой поведения и речью, содержащей вполне определенные клише , позволяет членам прихрамовой среды безошибочно отличить “своего”. Если же человек им не является, то он воспринимается в лучшем случае как неофит и подвергается многочисленным замечаниям и поучениям.

“Церковный человек” знает, что каждую минуту бодрствования он совершает грехи, о которых не ведает, но за которые понесет ответ на Страшном Суде. Многочисленные запреты, касающиеся быта, указывают на некоторые из этих грехов: нельзя сидеть нога на ногу, так как 1) так сидели распявшие Христа иудеи (Печеры); 2) так сидит сатана (Печеры, Почаев); нельзя болтать ногами во время еды или беседы - твоими ногами играет бес; нельзя класть книги на кровать; выбрасывать обрезанные волосы и ногти - выброшенные придется на “том свете” доставать из огня; использовать чужую одежду и обувь - через нее может перейти бес или от тебя к хозяину одежды, или наоборот. Женщины должны спать в закрытой одежде и платке, так как смерть может постигнуть в любой момент, а без платка женщина не может быть представлена на Суд Божий. Огромное внимание уделяется и крестному знамению. Большинство верующих говорят о недопустимости небрежности наложения креста. Однако возможно и принципиальное неприятие всеобщего способа креститься: “А кресту сейчас учат католическому. Потому Господь и будет землю сжигать, потому что настоящего правильного креста сейчас нет. Сейчас такой крест: Во Имя Отца - и Сына - и Святого - Духа. Аминь (рассказчица показывает крест - А.Т.). А правильное крестное знамение Господне: во Имя Отца - и Сына - и Святого Духа - Аминь (рассказчица крестится - А.Т.). <...> Бог Отец дал разум, Сын входил во чрево и дал нам жизнь вечную. Дух Святой, хотя из двух состоит слов, находится справа, а от Духа святого исходящее слово Аминь демоническую силу побивает.” (С., около 70 лет, зап. в Почаеве, 1995).

Регламентированность поведения членов прихрамовой среды, так же, как и требовательность к внешнему виду, ведет к унифицированности быта, жизни, поведения, вплоть до элементарных индивидуальных проявлений, например, речи, походки и т.п. “Церковный человек”, постоянно ощущая себя внутри общины, как бы растворяется в ней, для него не существует каких-либо личных потребностей и стремлений, он не чувствует себя в одиночестве даже в самые интимные моменты жизни. Иллюстрацией сказанному может послужить беседа, которую перед сном регулярно проводила смотрительница общежития для паломниц в Оптиной пустыни (1994 г.). Среди прочего она говорила о необходимости соблюдения личной гигиены и содержании в чистоте мест общего пользования. Невыполнение ее указаний она относила к тяжким, едва ли не смертным, грехам и подкрепляла свою мысль тем, что Господь постоянно наблюдает за каждым человеком, а следовательно, человек должен чувствовать на себе Око Господне всегда, даже при отправлении естественных потребностей (C., около 55 лет, зап. в Оптиной пустыни /г. Козельск/,1994).

 12.3. Монашеский идеал.

Прихрамовая среда осмысляет себя как монастырь в миру, что для ее членов является исчерпывающим объяснением регламентированности и унифицированности их жизни. Среди “церковных людей” не прижилось христианское положение о равенстве путей спасения, аскетические пути ставятся ими намного выше, нежели мирские. Монашество воспринимается православными верующими как своеобразная элита церковного круга, многие стремятся иметь духовного отца - иеромонаха, не страшась его большей, по сравнению с мирским священником, строгости. Строгость монашествующих по отношению к духовной жизни мирян, (а под духовной жизнью “церковные люди” понимают вообще всю жизнь), вряд ли может оттолкнуть члена прихрамовой среды, поскольку для этой среды характерна приверженность монашескому аскетическому идеалу, которая проявляется во всем, от одежды и манер, призванных демонстрировать духовную нищету, до распространения на мирян основного принципа жизни монаха - послушания.

Послушание для “церковных людей” является необходимым и главным условием спасения. Оно воспринимается как основа православной семьи (жена должна слушаться мужа, дети - родителей), духовной семьи (духовные чада во всем покорны своему духовному отцу); оно обязательно внутри общины (менее опытные в духовной жизни должны слушаться более опытных, миряне должны слушаться духовных лиц и вообще все - воспринимать свою жизнь как послушание).

Особенно значимы монастырские трудовые послушания, которые, как правило, выполняют все паломники, и которые воспринимаются ими как важнейшая часть “программы” духовного очищения в святом месте. В данном контексте интересна ночная беседа с паломницами смотрительницы оптинского общежития: “Если вас посылают на послушание, то не отказывайтесь. Не думайте, что это я с головы взяла. Нет, это посылает Сам Господь, только через мое, как говорится, через мои уста. И то, что бывает, вот человека посылаешь, а он говорит: “Нет, я не могу, потому что я больной”, или: “А я еще подумаю, может, я еще уеду, а может, я после обеда уеду”. Нет, вот вы старайтесь каждую минуту, каждую секунду использовать на послушания. Потому что то, что вы положите рубль или какую - то работу успеете сделать на рубль, вы здесь (в монастыре - А.Т.) получаете в сто раз выше. Если вы работу сделали, в монастыре ценится в сто раз выше. Понимаете? И если вы послушания несете здесь, в монастыре, и не только в монастыре, а там на каком-нибудь престольном празднике, пусть даже в церкви, то вы одновременно находитесь в сорока церквях. Это вот настолько ценится ваш труд. Если вы в это время <...>, на престольный праздник исполняете послушание, значит, вы получаете оценку от Господа в сорок раз выше. Это вот считайте: если вы в монастыре работу ведете, в сто раз выше, чем в миру, получаете, так еще попадаете на престольный, так умножьте на сорок, вот во столько раз вы сбываете свои грехи” (С., около 55 лет, Оптина пустынь /г. Козельск/, 1994).

 13. Духовный отец.

 13.1.Духовная семья.

Православный верующий должен в первую очередь быть послушен своему духовному отцу. Представления “церковных людей” о роли духовного отца в их жизни оказываются ядром представлений о спасении души в эсхатологическую эпоху. Духовный отец - центральная фигура в жизни члена прихрамовой среды, наивысший духовный авторитет, абсолютное послушание духовному отцу - залог спасения, т.к. ответственность за грехи чада на Страшном Суде понесет духовный отец.

Вокруг многих священников образуются общины из их духовных чад. Эти общины и составляют основу прихрамовой среды. Члены таких общин связаны любовью к духовному отцу и воспринимают себя как духовную семью, даже если не все они знакомы друг с другом. Если духовный наставник общины является настоятелем приходского храма, то храм этот порой имеет настолько ярко выраженное “свое лицо”, что оно становится заметно стороннему наблюдателю: большинство прихожан знакомо друг с другом, прихожане и причт примерно одинакового возраста, их внешний облик унифицирован (бороды и длинные волосы мужчин, женщины одинаково повязывают платок и т.д.). Возможны характерные черты в поведении прихожан конкретного храма во время богослужения (частые земные поклоны; мужчины и женщины молятся в разных частях храма и т. д.).

Если духовный наставник не является приходским священником, то возрастает количество его духовных чад, не знакомых друг с другом, что не мешает им воспринимать себя как духовную семью. Как нам кажется, в таких общинах почитание духовного отца приобретает черты культа быстрее, а его образ мифологизируется, теряя индивидуальные черты и разрастаясь до огромных размеров, заслоняя в сознании духовных чад все небесные силы.

 13.2. Отец Савва.

В качестве иллюстрации нам представляется интересным рассмотреть почитание одного из популярнейших старцев Псково - Печерского Свято - Успенского монастыря схиигумена Саввы (1898 - 1980), которое, по нашему мнению, отражает в себе типичные черты восприятия старчества и духовничества в современной России (об о. Савве см. также [Кулешов, Тарабукина, 1997]) .

О. Савва (в миру - Николай Михайлович Остапенко) родился в крестьянской семье на Кубани. Жизнеописание упоминает о благочестии его родителей и общем христианском духе большой семьи, в которой Николай отличался особенной религиозностью и с детства мечтал о монашестве. В 1914 году он был мобилизован на Турецкий фронт. По окончании войны продолжал образование курсантом военно-инженерного училища, затем проходил действительную службу в армии в технических войсках. После службы закончил Московский курсовой инженерно-строительный институт и работал в Москве по специальности.

Все эти годы Н.М. Остапенко не переставал мечтать о монашестве. Регулярное посещение храма, непрестанная молитва, знакомство и общение со старцами помогли ему утвердиться в выбранном пути. Вскоре после окончания Второй мировой войны Остапенко поступил в духовную семинарию при Троице - Сергиевой лавре, которую закончил досрочно. В 1948 году он принял постриг в лавре с именем Савва; в 1954 году был переведен в Псково-Печерский монастырь, где и жил до самой смерти, оставляя монастырь лишь изредка на небольшие промежутки времени. Так, в 1958 году о. Савва служил настоятелем храма в Великих Луках. Скончался о. Савва в 1980 году в чине схиигумена; его мощи покоятся в монастырских пещерах.

Авторы Жизнеописания с самого начала подчеркивают богоизбранность своего духовного наставника. Благочестие семьи и особенная религиозность о. Саввы в детстве, встречи с теми или иными людьми, укрепившие его на избранном пути, рассматриваются как Божий Промысел . Необходимо отметить, что о. Савва был визионером: в видениях ему являлись св. Николай, ангел-хранитель, Богородица. Визионерство служит важнейшим мистическим признаком богоизбранности. Для духовных чад о. Саввы едва ли не самыми значимыми оказываются описанные в Жизнеописании беседы батюшки с ангелом-хранителем. В видениях о. Саввы ангел-хранитель являлся ему з р и м о, что, по мнению духовных чад, говорит об особой природе ангела, данного о. Савве Богом: “Господь ему дал ангела живого” (А., около 70 лет, зап. в г. Печеры, 1994), и подтверждает богоизбранность батюшки.

“Церковные люди” испытывают потребность установить место почитаемого ими старца или священника среди православных святых, поэтому нередки высказывания типа: “Я думаю, что только батюшка да о. Василий живут сейчас по заветам Христа”; “О. Кукша очень был святой старец, вот как в акафисте преподобному Иову <...>” и т.п. Принадлежность о. Саввы к старческой традиции отмечается как в Жизнеописании, так и в устных рассказах. В Жизнеописании говорится, что о. Савве передал свой “благодатный опыт” о. Вениамин, что послужило продолжением традиции старчества в Троице - Сергиевой лавре, где служил тогда о. Савва: “Старчество в обители было восстановлено. Когда склонились к вечеру жизни своей благодатные Старцы, Господь на смену уходящим в вечность избирал новые сосуды, чтобы чрез них изливать Свою благодать на всех жаждущих спасения” [Савва, Жизнеописание, с.48]. Духовные чада утверждают, что о. Савве была передана благодать св. Иоанна Кронштадского: “Ой, какой батюшка был <...>. Как Иоанн Кронштадский! <...> А у него благодать Иоанна Кронштадского, у нашего батюшки, благодать Иоанна Кронштадского. Он ему передал. Он же, когда было батюшке, по - моему, пять лет, <...>, они ездили с отцом к Иоанну Кронштадскому. И он, значит, снял свою епитрахиль и надел на него, на батюшку. И митру. <...> Так что благодать у него такая же, как и у Иоанна Кронштадского” (Е., около 70 лет, зап. в г. Печеры, 1994) .

Духовные чада о. Саввы считают своего духовника избранным Богом для служения с самого рождения и твердо следующим Божественному промыслу. То, что человек является духовным чадом “такого великого старца”, возвышает его в собственных глазах и дает возможность чувствовать единство с другими чадами батюшки, пусть даже и незнакомыми. Все чада о. Саввы образуют духовную семью, представляющую собой особую общность внутри общности православной. Эта духовная семья живет своей жизнью, так или иначе связанной с памятью батюшки; члены ее ощущают связь друг с другом и обособленность от окружающих.

 Характерный пример - рассказ о священнике Георгии, который за неделю предсказал свою смерть (запись диалога духовных чад о. Саввы): “Георгий, который служил обедню, чадо его.” - “Который сегодня служил?” - “Нет, он умер. Вот могилу себе выкопал за день.” - “Который Георгий, который в Москве?” - “Да”. - “Это Анны зять?”- и т.д.

Когда собеседники, наконец, выясняют, кто такой был о. Георгий и что все - таки с ним произошло, чудо объясняется тем, что он был духовным чадом о. Саввы: “О-о, надо же, как за неделю предсказал! Ну, отцово (чадо - А.Т.), конечно” (Зап. в городе Печеры на обеде в память о. Саввы в 1994г.).

Обычный рассказ о чуде в принципе не потребовал бы такой мотивировки; чудесные способности священника о. Георгия (прозорливость) и их реализация (за три дня до смерти выкопал себе могилу) достаточны для того, чтобы стать содержанием и целевой установкой текста. Однако для собеседников важно, чтобы был представлен прежде всего их батюшка, рассказ становится, таким образом, демонстрацией чудесного покровительства о. Саввы своим духовным чадам. Показательна и формулировка “отцово чадо” - не нуждающаяся в уточнениях.

Духовные чада считают необходимым знать друг о друге и молиться друг за друга: “Помните его, помните. Молитесь за него. Это наш духовный брат. Иеродиакон Антоний. Запишите все!” (Поминальный обед. Печеры, 1994). При жизни о. Савва сам способствовал объединению духовной семьи. Во время поучений перед исповедью он создавал обстановку семейной общности, в которой отец и его чада представляют одно целое и защищены своим единством от злых сил: “Прошу, и вы за меня помолитесь. Меня зовут иеромонах Савва (впоследствии он говорил: игумен Савва, а после получения схимы - схиигумен Савва.) Я за вас молюсь, а вы за меня - сатане нет места!” [Савва, Жизнеописание, с.10]. Восприятие духовной семьи как свободной от сатаны, что отличает ее от всего остального мира, в том числе и православного, сохранилось в сознании духовных чад и после смерти о. Саввы. Оно отчасти способствует чувству их обособленности от мира.

О. Савва стремился объединить своих духовных чад общей деятельностью, что еще более способствовало укреплению духовной семьи: “Все старались сделать дорогому отцу приятное, заботясь и о всей его духовной семье: кто переписывает молитвы и акафисты, кто пояски готовит, кто четки вяжет, кто подсвечники, епитрахиль, поплавки для лампад, фотооткрыточки размножает, кто рамочки делает для иконочек, кто лампадки и прочее - все по своим способностям хотят обрадовать и помочь духовному отцу в деле благотворительности и спасения ближних. А отец радуется и, благословляя их труд, радует народ, раздавая эти подарки. Чувствовалась дружная духовная семья, скрепленная его любовью ко всем” [Савва, Жизнеописание, с.82].

Старец в своих проповедях постоянно подчеркивал связь духовных чад со своим батюшкой. Среди самых тяжелых грехов называл он непослушание духовному отцу, осуждение и утаивание греховных помыслов. В одном из своих произведений о. Савва приводит рассказ, заимствованный из “Писем Святогорца” [”Святогорец”, 1895, с. 194 - 195] следующего содержания: в одном монастыре умирает юная монахиня - девственница. Настоятельнице монастыря (которой эта монахиня приходилась племянницей) по молитве открывается посмертная участь умершей. Вопреки ожиданиям настоятельница видит юную монахиню в аду: она была грешна, но не плотским грехом, а помышлением. У Святогорца смысл рассказа в том, что греховные помыслы равнозначны греховным деяниям. О. Савва, воспроизведший текст достаточно близко к оригиналу, переосмысляет его: в его передаче главным становится то обстоятельство, что грешница побоялась открыться своему духовному отцу [Савва. Наставление, с.21 - 22].

В трудную минуту духовные чада обращались к о. Савве за помощью, даже если находились вдали от него: “ <...> а потом встаньте на молитву и мне “звоните” в трудную минуту” [Савва, Жизнеописание, с.175]  .

Сам о. Савва неоднократно говорит о важности для него молитв духовных чад. Они, например, по его словам, способствовали излечению от смертельной болезни [Савва, Жизнеописание, с. 98, 102]. То, что выздоровление объясняется молитвами духовных чад, вполне традиционно. Однако не менее традиционным было бы упоминание о молитвенной помощи монастырской братии. Такое упоминание здесь отсутствует, что не является случайностью.

Ощущение обособленности духовной семьи от окружающего мира подкреплено сознанием того, что о. Савва гоним этим миром. В Жизнеописании говорится о том, что о. Савва неоднократно терпел хулу и гонения от монастырских братий, церковных и светских властей [Савва, Жизнеописание, с. 54, 57, 59, 88, 102, 119 - 120, 176]. Духовные чада считают все нападки на батюшку происками сатаны, который мстит ему за подвижническую жизнь и спасение множества душ от вечной погибели. О. Савва был экзорцистом, он излечил многих бесноватых, а изгнанные бесы, согласно всеобщему представлению, не оставляют в покое изгнавшего их: “Матушка Гликерия тут, было у нас, одной советует: “Поедем к отцу Савве в Печеры, он тебя исцелит”. А он, дух-то в ней, закричал: “Ух, этот Савва! Двадцать пять плетей ему за это, если он исцелит!” Дух-то кричал. И вот я думаю: ага, вот почему таких старцев гонят - злой дух восстает на них. Так вот двадцать пять человек должны на него восстать” (Е., около 70 лет, зап. в г. Печеры, 1994). Среди “церковных людей” вообще распространено мнение, что праведник обязательно терпит гонения. Мы располагаем соответствующими материалами о покойном митрополите Санкт - Петербургском и Ладожском Иоанне (“Кровь проливает”, разумеется, в духовном смысле. - Зап. от П., около 30 лет, в Дивеево, 1995), а также об экзорцистах и нападках на них изгнанных ими бесов.

Итак, мир, восстающий на о. Савву, движим волей сатаны. Следовательно, тем жестче необходимо отгородиться от этого мира духовной семье. Духовная семья о. Саввы представляет собой, таким образом, замкнутую систему, в которой люди живут по - монашески строго, питаемые любовью к духовному отцу и не воспринимающие никаких других жизненных правил, пусть и благословленных церковью.

Духовный отец является для своих чад заступником, который берет на себя их немощи и справляется со всеми их трудностями, покровителем и устроителем их дел. О. Савва сам неоднократно подчеркивал свою роль в жизни духовных чад. Он любил рассказывать эпизод из жизни одного старца, в котором тот взял на себя грехи женщины, мучившейся тяжелыми родами. Женщина легко разрешилась от бремени, но старец испытал все муки роженицы [Савва. Семена, с.87; Савва, Жизнеописание, с.86. В Жизнеописании - со ссылкой на старца Троице - Сергиевой лавры Захарию]. В Жизнеописании говорится, что сам о. Савва брал на себя немощи духовных чад: “На одну из бесед старца пришла, превозмогая боль, тяжело болящая монахиня, чтобы послушать духовного отца. Видя, как она страдает, о. Савва предложил некоторым сестрам понести хоть часть ее болезни <...> Говоря это, о. Савва сидел согнувшись, а больная монахиня почувствовала облегчение в болезни” [Савва, Жизнеописание, с.86]. О. Савва, по воспоминаниям своих духовных чад, всегда чудесным образом предвидел предназначенность человека ему в чада и всячески способствовал исполнению этого предназначения. Одна духовная дочь вспоминает, что, когда она на несколько дней приехала в Печеры и исповедалась батюшке, он три недели не благословлял ее уезжать. Так она осталась в Печерах и стала духовной дочерью старца (Е., около 70 лет, г. Печеры, 1993). О. Савва, принимая духовных чад, исполняет Божественную волю, и если человек стал его чадом, батюшка полностью определяет его жизнь, беря на себя все жизненные затруднения чада; чадо же должно беспрекословно слушаться своего духовного отца. В Печерах распространен рассказ, в котором духовное чадо к о. Савве направляет ангел во время обмирания, в последствии о. Савва становится заступником своего чада во всех делах, которые тот делает по благословению батюшки. В этом тексте о. Савва представлен как мистический заступник героя, а все его духовные чада, которых герой во время обмирания видит на небесах, как маленькие дети. Могущество о. Саввы огромно, заступничество абсолютно, а помощь может быть мгновенной. Одна духовная дочь рассказывала, что в доме ее духовной сестры начался пожар. Загорелась и хозяйка дома. В это время о. Савва служил молебен. Батюшка прервал молебен словами: “Деточки, встанем на коленочки: Наташа Карагандинская (о. Савва имел обыкновение называть своих духовных чад по месту, из которого они приехали - А.Т.) загорелась!”, а сам воздел руки к небу и произнес: “Господи, угаси огнь Твой!”. В то же мгновение пламя погасло (А., около 70 лет, зап. в г. Печеры, 1994) .

Восприятие духовными чадами своего старца как абсолютно праведного и всемогущего приводит их к тому, что они непосредственно приближают его к Богу. Выше шла речь о визионерстве о. Савве в самом начале его духовного пути. Многочисленны рассказы о видениях, бывших ему незадолго до смерти. Нам известны три сюжета: 1. Господь, явившись о. Савве, “отодвигает” срок его смерти на три года ( с 1977 до 1980 ), т.к. у него трое духовных чад в аду и он должен спасти их. 2. Божья Матерь, явившись о. Савве, велит ему принимать духовных чад и после смерти. 3. Духовная дочь о. Саввы видит Господа, явившегося Батюшке.

Характерно, что первые два видения связаны с его деятельностью в качестве духовника. Нам приходилось слышать, что все чада о. Саввы спасутся. Первый сюжет подтверждает это. Второй сюжет также связан с идеей спасения духовных чад о. Саввы: Господь, забирая Себе “батюшку”, не лишает людей самого верного пути спасения - быть духовным чадом старца. Третий рассказ служит подтверждением двух предыдущих . Все эти видения доказывают святость старца, его близость к Господу. Уже при жизни о. Савва вошел в сонм сил небесных. Духовные чада подтверждают это рассказом о том, что бесноватая видела его идущим по небу.

В своем преклонении перед отцом духовные чада приписывают ему черты Самого Господа: “Его деятельность была проникнута тою же любовью, какой любил Христос <...>”; “Он имел такую безграничную любовь к людям, которую невозможно описать, потому что она вечная, любовь будущего века” [Савва, Жизнеописание, с.74, 95].

Говорят духовные чада и о том, что к спасению приведет вера в старца: “Будем молиться! <...> Помолимся! - кротко отвечал усердный молитвенник, и никто не обманывался, если имел веру в старца!” [Савва, Жизнеописание, с.96] (Выделено в Жизнеописании).

После смерти схиигумена Саввы культ его среди духовных чад достигает своего расцвета. Многократно рассказываются тексты о чудесах старца и бывших ему видениях, передаются его поучения, перечитываются и распространяются его книги, создано жизнеописание и идет работа над созданием жития для последующей канонизации, в которой не сомневаются его духовные чада.

Выработан обряд поминовения: в день памяти о. Саввы (14/27 июля) в Печерах, после панихиды в монастыре, в домах духовных чад устраиваются торжественные обеды, на которые стремятся приехать все чада батюшки из разных городов. Во время обедов чада вспоминают батюшку и пытаются больше узнать друг о друге, что служит укреплению духовной семьи.

Существует обряд принятия в духовные чада посмертно. Желающий стать духовным чадом о. Саввы “заочно”  должен помолиться у гроба старца в пещерах монастыря и приложить к нему записку с просьбой принять в духовные чада. После этого он пишет старцу письмо со всеми своими просьбами и вопросами, потом на двух небольших листках бумаги пишет “да” и “нет”, сворачивает их и кладет под икону Божьей Матери. Рядом стоит фотография о. Саввы и горит свеча. С молитвой письмо сжигается на пламени свечи, после чего будущее чадо берет один из листков. Если на листке написано “да”, то о. Савва согласен стать его духовным отцом . Вторая часть обряда (проходящая дома) производится с целью узнать ответ старца на молитвенную просьбу в пещерах и называется “класть жребий”. Жребий “кладется” всегда при разрешении трудных вопросов. Интересно, что чада о. Саввы рекомендуют скрывать этот обряд от священников, видимо, боясь их осуждения.

Духовные чада и сейчас обращаются со всеми просьбами и вопросами к усопшему батюшке. Они беседуют с его фотографией; существует рассказ о том, как один духовный сын во время беседы поднялся на воздух, столь сильна была благодать старца.

У “церковных людей” принято обращаться к ангелу - хранителю с молитвенной просьбой, если нужно проснуться в определенное время. После того, как просьбу одной духовной дочери к ангелу-хранителю выполнил о. Савва, духовные чада просят именно его разбудить их вовремя. В сознании чад старец занял такое значительное место, что иногда можно услышать случайную оговорку: “Отец Савва!.. то есть, Господи!” Вообще духовные чада старца вместо Господа, ангела-хранителя и святых предпочитают молить своего батюшку. В Печерах распространено обмирание архимандрита Антипы. Оказавшись на “том” свете в сопровождении ангела, арх. Антипа увидел рядом с Престолом Господним о. Савву в сверкающих белых одеждах. Господь сказал обмиравшему, что перед ним схиигумен Савва, сохранивший благодать крещения. Сам о. Савва представил Антипу Господу. О. Савва приказывает ангелам показать о. Антипе рай и ад, в раю тот видит всех чад старца. После этого душа о. Антипы возвращается в тело, т.к. о. Савва говорит Господу, что в монастыре больше некому читать Псалтырь. Интересно, что о. Савва не только находится рядом с Господом, но и дает указание ангелам, что делать с душой об- мершего. Обычно в подобных текстах ангелам приказывают Господь или Божья Матерь. О. Савва воспринимается его чадами настолько близким Господу, что в их молитвах и поклонении подчас заменяет Господа (хотя и происходит это неосознанно).

Существует, наконец, акафист о. Савве, составленный, по сведениям, полученным от духовных чад, еще при жизни старца; полное его название “Акафист, составленный в честь и память Духовного отца Схиигумена Саввы, смиренного насельника Псково - Печерской обители”. В качестве эпиграфа - фраза, приписываемая самому схиигумену: “...При жизни моей читать воздержитесь, а по смерти моей читать сей акафист похвально”; подпись: “Схиигумен Савва”.

Таким образом, в духовной семье из любви и послушания духовному отцу постепенно создается его культ, а его фигура мифологизируется. “Церковный человек” не ощущает себя вне храма, а чаще всего “храмом” для него становится духовная семья, и духовный отец - посредник между Господом и своим чадом - становится в этом “храме” самим “господом”.

 ---------------

В конечном итоге, образ мира, неуклонно движущегося к своему концу, явился силой, перевернувшей души православных верующих в России. Их мечтой вместо будущего, сулящего гибель, стало прошлое, уже состоявшееся спасение человечества. Человеческая жизнь имеет смысл, только если она движется не вперед - к гибели и царству тьмы, а назад - к спасению и Господу, присутствующему в мире. Прихрамовая среда, объединившая духовные семьи со своими внутренними установлениями и культами и отдельных верующих, представляет собой мир, стремящийся к статичности в настоящем и постоянно воссоздающий модели прошлого в качестве спасительного идеала.

Картина мира современных “церковных людей” соединяет в себе мир прошлого и настоящего; мир реальный в их сознании сливается с мистическим и заменяется им. Представление о единстве мистического и реального миров, ощущение постоянного присутствия и деятельности высших сил и потребность подтверждения этого присутствия определяют психологию современных “церковных людей”.

 

назад

вперед