<< На главную страницу сайта

Весенняя школа - 2005

Мифология как система

Работы

О.И. Пушкина

Репрезентация архетипа Матери в мифологических представлениях восточных славя

Мифология является наиболее древним, архаическим идеологическим образованием, имеющим синкретический характер. В мифе переплетаются зародышевые элементы религии, философии, науки, искусства. Несмотря на значительный прогресс науки и техники, мифология не остается исключительно памятником первобытного мировоззрения. Она представляется не только способом осознания действительности, но и своеобразным механизмом коллективной памяти, где фиксировались наиболее значимые элементы социокультурного опыта. Мифологические представления, сохранившиеся в культурной памяти народа, являются особой формой общественного сознания, сосуществующего с религиозным и художественным сознанием, и формируют их психологическую и образную основу. Мифологическое сознание обладает собственной спецификой, несет в себе метафорические образы поэтического самоосмысления человека и жизни, в результате чего сформировавшиеся в архаические времена представления продолжают оказывать влияние на менталитет, культуру народа и в настоящее время.

Исходя их этого, первой гипотезой предлагаемой статьи является тезис о том, что для наиболее адекватного понимания процессов, происходящих в современной белорусской (и шире - восточнославянской) культуре, необходимо детальное исследование системы ключевых архетипов, отражающих мифологическое мировидение восточных славян. Тем самым цель нашего исследования будет состоять в анализе репрезентации архетипа Матери в мифологических образах восточных славян. Для ее достижения нами предпринимается анализ многофункционального характера образа Матери-Земли и связанных с ним женских образов в контексте языческого и христианского мироощущения. С целью реализации этой задачи выявляются  причины и результаты амбивалентного восприятия данных образов в восточнославянской культуре, а также реконструируются генезис и семантическая многоплановость сказочного образа христианской эпохи – Бабы Яги. Вторая гипотеза исследования, соответственно, будет заключаться в утверждении того, что при переходе восточнославянской культуры от языческой к христианской ценностной парадигме оформляется и усиливается неоднозначный, смещающийся от позитивной к негативной тональности, характер женских мифологических образов.

Прежде чем обратиться к мифологическому наследию восточных славян, обозначим этимологическое происхождение термина «архетип» и его значение для нашего исследования. Архетип (от греч. аrche – начало + typos – образ) представляет собой первичную форму, прообраз, образец, запечатленный в душе человека. Данный термин использовался уже в античном платонизме, обозначая прообраз, идею, под которыми понималась некая «матрица» материального мира. Идеи о существовании неких изначальных первообразов, определенных форм, присутствующих всегда и везде, можно найти в работах многих ученых: Л. Леви-Брюль называл их «representations collectives», т.е. коллективные представления, М. Мосс – «категории воображения», А. Бастиан – «элементарные мысли», Г. Гегель – «мировой дух», В. Гумбольт – «национальная душа этноса». Наибольший вклад в изучение архетипов коллективного бессознательного  внес швейцарский ученый К.Г. Юнг.  По его мнению, архетип представляет собой врожденные психические структуры, являющиеся результатом  исторического развития человечества. Актуализация архетипа ведет к возвращению к архаическим качествам духовности. Однако, поскольку архетипы отражают не только опыт прошлого, но и мечту народа, они могут выражать и представления  о будущем. Архетипы скрыты в коллективном бессознательном и представляют собой совокупность врожденных форм человеческого воображения. Коллективное бессознательное не является индивидуальным приобретением человека, имеет универсальную и безличную природу, идентичную у всех индивидов, передающуюся по наследству и состоящую из предсуществующих форм, архетипов. Архетипы проявляются в сновидениях, мифах, сказках и выступают исходным материалом как для художественного творчества, так и для создания новых идеологий, являясь образцами инстинктивного поведения. Архетипические образы как таковые принадлежат к высочайшим ценностям человеческой души. Именно они с незапамятных времен населяли небеса всех народов . В культуре каждой нации существуют определенные этнокультурные архетипы, которые существенным образом определяют особенности мировоззрения, характера, художественное творчество и историческую судьбу народа. В данной работе мы обратимся к исследованию наследия восточных славян.

Одним из наиболее значимых и определяющих архетипов в жизни человека и общества является архетип Матери. С ним ассоциируются такие качества, как материнская забота и сочувствие; магическая власть женщины; мудрость и духовное возвышение, превосходящее пределы разума; любой полезный инстинкт или прорыв; все, что отличается добротой, заботливостью или поддержкой и способствует росту и плодородию . Наибольшую аналогию с матерью в представлениях древних давала Земля благодаря своему огромному созидательному, творческому потенциалу. Следует отметить, что в культуре восточных славян этот архетип наиболее полно раскрывается в многофункциональном образе Матери–Земли. Многие исследователи восточнославянской мифологии обращали внимание на благодатную связь человека с землей. Это проявилось не только в трудах этнографов и фольклористов А.Н. Пынина, Ф.И. Буслаева, А.Н. Афанасьева, А.Н. Веселовского, А.А. Потебни, но и в работах В.С. Соловьева, Л.Н. Толстого,  Н.А. Бердяева, В.В. Розанова, С. Франка и ряда других мыслителей. Все они связаны с верой в мистическую природу земли. По мнению современного российского историка С.Д. Домникова, «истоки этой традиции уходят корнями в национальную мифологию и ментальность, пронизаны ощущением сыновней зависимости земледельца от Матери–земли – Властительницы и Благодетельницы» .

В народных мифологических верованиях Земля почиталась как божество плодородия,  олицетворяла женское производящее начало Вселенной, часто почиталась как жена неба. Однако мы считаем необходимым отметить, что более полное представление об образе Матери-Земли можно получить, если акцентировать внимание также на том обстоятельстве, что Земля одновременно ассоциировалась и с подземными недрами, часто соотносимыми с преисподней. Это дает основание утверждать, что такая изначальная амбивалентность образа Матери-Земли обусловила двойственное – как позитивное, так и негативное - восприятие других женских образов, являвшихся воплощением материнства, земли и плодородия. В ходе исторического развития в характеристиках этих образов позитивные качества становились все более завуалированными, акцент же делался именно на их негативных свойствах.

Представления восточных славян о Земле как женском начале Вселенной, супруге Неба и божестве плодородия наиболее ярко проявились в семейной и календарной обрядности. Вся жизнь крестьянина была подчинена годичному земледельческому циклу. Весной, когда по представлению славян Земля вступает в брачный союз с небом, крестьяне несколько дней не производили никаких земляных работ: не пахали, не боронили, не рыли земли и даже не втыкали колья. Нарушение данной традиции могло повлечь засуху, неурожай, голод. До сих пор во многих регионах Беларуси сохраняется традиция не начинать обработку земли до Благовещения. В культуре восточных славян закрепилось выражение «Мать Сыра Земля», что, по мнению А.Н. Афанансьева «означает землю увлажненную, оплодотворенную дождем и потому способную стать матерью… Признавая Небо и Землю супружеской четой, первобытные племена в дожде, падающем с воздушных высот на поля и нивы, должны были увидеть мужское семя, изливаемое небесным богом на свою подругу, воспринимая это семя, оплодотворяясь им, Земля чреватеет, порождает из своих недр обильные, роскошные плоды и питает все на ней сущее» . В древности молодая супружеская пара проводила брачную ночь на только что вспаханном поле, чтобы поспособствовать ее урожайности. Этот обряд носил и обратное воздействие, поскольку считалось, что Земля-Матушка способствовала рождению детей.

У восточных славян существовали представления о Земле как о матери человека. Наших предков-земледельцев поражала способность Земли к ежегодному обновлению. Ее плодородие, способность давать пищу и кормить все живое вызвало в народном сознании отождествление Земли со всеобщей матерью. В сознании народа также существовали представления о тесной взаимосвязи строения Земли и человека: «Земля  сотворена яко и человек: камение яко тело имать, вместо костей корение имать, вместо жил древеса и травы, вместо власов былие, вместо крови – воды» . В народных верованиях она, подобно человеку, может испытывать чувства холода и боли. Зимой она засыпает, просыпаясь весной. Мать - Сыру Землю почитали и поклонялись. По народному убеждению она могла вылечить человека от всех болезней. Ее  призывали в различных заговорах, просили защиты от злых людей, нечистой силы и т.п. Ею клялись, и такая клятва считалась нерушимой. Самой страшной считалась клятва «Чтоб я сквозь землю провалился». До наших дней сохранился обычай, связанный с культом Матери-Земли, брать с собой в путь или при переезде на новое место жительства родную землю. Представления о Земле-Матери сохранились даже после принятия христианства: в народе ее стали называть второй матерью, родная мать была лишь третьей, а первой стала считаться Богоматерь.

Ассоциация образа Земли с доброй матерью носила амбивалентный характер. Не только рождение и жизнь, но и смерть обращали человека к Земле. Смерть означала возвращение в лоно Матери-Земли и начало новой жизни. При рождении и смерти человек проходит один и тот же порог – Землю. Эти представления сохранились в пословицах и поговорках восточных славян: «Как кто ни добр, а все не добрей Матери – Сырой Земли: всяк приючает семью до гробовой доски, а  земля приютит и мертвого», «Век живешь – маешься, бездомным скитаешься, а умрешь – свой дом во сырой земле найдешь», «От земли взят, землей кормлюсь, в землю пойду» и др. И в наши дни сохраняется традиция во время похорон на чужбине бросать в могилу горсть родной земли. В сознании народа Земля являлась главным местопребыванием умерших, связующей стихией между миром мертвых и миром живых. После принятия христианства подземный мир был приравнен к преисподней. Вероятно, поэтому данный аспект образа Земли приобрел негативный оттенок. В результате, образ Матери-Земли приобрел наряду с  позитивным, благоприятным значением также и негативное, связанное со злом. На наш взгляд, в дальнейшем  эта амбивалентность более четко проявилась в других женских образах, так или иначе связанных с землей и плодородием.

Олицетворением стихии Земли в восточнославянской мифологии была богиня Макошь. Несмотря на то, что упоминания о ней отрывочны и кратки, они встречаются во многих литературных источниках. Одно из первых упоминаний Макоши встречается в «Повести временных лет» (XII в.) как о единственной богине в пантеоне Владимира, созданного около 980 г. Ее имя включено во все поучения против язычества XI-XIV вв. Также существуют записи этнографов XIX в. о вере в Макошь на русском Севере. За пределами восточных славян о Макоши достоверных данных нет. В древности она воспринималась как богиня, связанная с аграрно-магическим комплексом представлений, способствующая получению урожая. По мнению Б.А. Рыбакова, она могла почитаться как «мать хорошего урожая», «мать счастья», так как в древности от обилия урожая зависела не только судьба, но, иногда, жизнь и смерть человека или даже всего рода.  Принимая во внимание глубокую индоевропейскую древность слова Ма (мать) и связь имени богини со словами «къшь», «кощь» – «жребий», «судьба» или со словом «кошь» – корзина, кошелек, она могла почитаться как «мать счастливого жребия», представлялась пряхой, прядущей нити человеческой судьбы. В классической мифологии ей тождественны греческая Тихе и римская Фортуна, сочетавшие покровительство изобилию с влиянием на случайности в судьбе человека. Обе эти богини изображались с рогом изобилия. На Збручском идоле, соединившем архаичные черты земледельческого культа богини-Матери с новыми элементами, рожденными новым дружинным бытом, богиня с рогом изобилия изображена на главной, лицевой грани. Это изображение может являться богиней Макошью. Позднее, в пантеоне Владимира, созданном для воинственной дружинной среды, она была оттеснена на последнее место .

Таким образом, постепенно, с переходом от матриархата к патриархату, а также с принятием христианства аграрный культ Макоши  становится менее значимым. Однако ее имя упоминается в этнографических записях XIX-XX вв. Согласно им, Макошь часто представляется в виде женщины с распущенными волосами, большой головой и длинными руками. Она покровительствует женским работам, связанным со льном, прядением и ткачеством. В некоторых районах она воспринималась как некий полудемонический персонаж, сливающийся с образом Мары (Морены) – женским божеством болезни и смерти.

После  принятия христианства образ Макоши в крестьянских верованиях стал двойником Параскевы Пятницы. Они обе считались пряхами, следившими за всеми женскими работами, особенно за прядением и ткачеством. Их днем недели была пятница, в которую запрещалось женщинам работать. Они считались покровительницами брака и плодородия. Параскева Пятница была связана со священной земной влагой: ей в дар приносили снопы льна, тканые изделия, пряжу и кудель, которые бросали в колодец. Таким образом, произошла постепенная передача функций языческой Макоши к Параскеве Пятнице, а также слияние культов языческой богини и христианской святой.

Духами, близкими к богине Макоши и связанные с культом земли и плодородия, были русалки. Образ русалки достаточно сложен и не имеет четкого описания. Обычно их представляли юными девами с длинными, русыми распущенными волосами, обнаженными или одетыми в белые одежды, заманивавших  к себе мужчин и юношей, для того, чтобы защекотать до смерти и утопить. В некоторых районах, преимущественно на севере России, русалок представляют в виде страшных, уродливых и косматых баб с отвисшей грудью. Такие русалки больше напоминают ведьм или Бабу-Ягу. В некоторых верованиях русалки отождествляются с заложными покойниками. Классическим считается образ роковой для человека красавицы, водяной или лесной нежити . В современной культуре русалки воспринимаются как демонические существа, однако, изначально  они считались берегинями – духами, оберегающими людей от всякого зла, связанного с водой. Русалки также покровительствовали ряду домашних работ (особенно прядению и ткачеству) и могли влиять на судьбы людей. Одновременно они были духами воды, жизненной влаги, а, значит, и покровительницами растений и урожая. Будучи связанными с водой, русалки считались и божествами орошения, способствующими повышению урожая, увлажняющими землю туманами, росами и дождями. В аграрном обществе от наличия воды зачастую зависел весь урожай. Магические действия, производимые русалками, например, покачивание на ветвях деревьев, способствовали увеличению урожая, расчесывание ими волос означало высвобождение влаги. По поверьям, появление русалок  во время весеннего расцвета и во время созревания злаковых культур, также указывает на то, что они изначально считались духами плодородия. На ритуальных игрищах во время  так называемой русальной недели (специально посвященной русалкам, предшествовавшей дню Ивана Купалы) женщины исполняли танец плодородия, изображая из себя русалок. Известны также обряды, указывающие на связь русалок с культом плодородия, а также песенные заклинания-призывы русалок на хлебные поля . По мере утверждения христианства русалкам все больше стал придаваться облик водяной нежити, стремящейся принести вред человеку.

Еще одним мифологическим персонажем, связанным с древнейшими верованиями о Матери-Земле является образ Бабы-Яги, восходящий ко всесильному божеству эпохи матриархата. Изначально в мифологии восточных славян она олицетворяла мать-родоначальницу. Мифологические представления нашли отражения в волшебный сказках, в которых ее женские признаки иногда подчеркиваются, но делается это уже с насмешкой: «нос в потолок, титьки через порог», «титечками потрясла и молочка принесла». Избушка Яги стоит на курьих ножках, что отражает представление славян об устойчивой связи женского плодородия с курицей, приносящей много потомства. В.Я. Пропп считал, что образ Бабы-Яги относился к стадии, когда плодородие мыслилось через женщину без участия мужчины . Считаясь прародительницей рода, она являлась хранительницей его жизненного пространства,  обычаев и традиций, жизненного уклада, присматривавшей при этом и за подрастающим поколением, была одной из наиболее значимых берегинь.

В большинстве текстов Яга выступает одним из главных действующих лиц, проводящих обряд инициации - введение детей в определенную половую и/или возрастную группу: юноши посвящались в охотники, девушки принимались в круг матерей. В.Я. Пропп отмечал, что образ Богини-Матери, стерегущей дорогу инициаций, в русском фольклоре сохранился в виде образа сказочной Бабы-Яги, встречающей инициируемого на границе обжитого пространства и темного леса – архетипического иносказательного образа границы между миром живых и миром мертвых. От реального мира мир иной всегда отделялся какой-либо границей, чаще всего -  избушкой Бабы-Яги. Даже  внешний вид этого жилища напоминает о смерти своим сходством с домовиной, которая часто бывает окружена человеческими останками. Инициация предполагала определенную мифологическую интерпретацию пространства: выход за пределы своей территории приравнивался к смерти, а нахождение в ином мире воспринималось как пребывание на «том» свете .  В древнейшие времена церемонией инициации могла руководить женщина-ведунья. Образ такой «ведающей» женщины вполне мог послужить основой для создания образов Бабы-Яги как «похитительницы», уводящей детей для обряда инициации  и «дарительницы», дающей советы и помогающей выдержавшим испытания. На наш взгляд, это позволяет интерпретировать Бабу-Ягу как жрицу Макоши в обряде инициации. В дальнейшем с исчезновением матриархата ведущая роль  переходит к жрецам-мужчинам, аналогично тому, как и роль женского божества – к мужскому.

С древнейшими представлениям о Великой Матери мира, Матери-Земли – прародительницы всего живого, ведающей судьбами людей и хозяйки зверей может быть связан и образ Яги – владелицы леса, к которой по ее зову «бежит всякий зверь», «ползет всякий гад», «летит всякая птица». Связь Бабы-Яги со смертью также можно объяснить этим первообразом, так как у древних существовало представление о смерти как о превращении в животных, поэтому именно хозяйка зверей охраняет вход в царство мертвых (т.е. в царство животных – лес) и обладает властью над ними. Именно в этом качестве выступает Яга. Вместе с тем, Баба–Яга связывалась в народном воображении не просто со смертью, но и с обрядом перерождения, с идеей умирания и воскрешения. Этот образ мог символически представлять Великую Богиню-Мать, Мать-Землю – повелительницу и прародительницу всего живого, связанную с потусторонним миром мертвых. 

Таким образом, архетип Матери в культуре восточных славян наиболее полно репрезентирован в образе Матери-Земли – целостном, но обладающим множеством функций. Этот образ как Вселенской Матери, богини плодородия и божества подземного мира зародился в архаическое время, сопровождался различными ритуалами, обрядовыми действиями и был тесно связан с аграрной деятельностью. Постепенно функции Матери-Земли стали переходить к другим женским божествам. Амбивалентность, двойственность, неоднозначность восприятия самого образа Матери-Земли были перенесены и на связанные с ним женские образы. В процессе исторического развития, в первую очередь, в связи с переходом от матриархата к патриархату, от потребляющего хозяйства к производящему, от язычества к христианству произошло разрушение высших уровней мифологии восточных славян. Эти же  причины одновременно способствовали усилению негативных черт в женских образах. Лишь в некоторых случаях происходило слияние функций языческих божеств с христианскими святыми, как в случае с богиней Макошью. Большинство же женских божеств – русалки, Баба Яга и прочие -  стали восприниматься как демонические существа низшего уровня. Архетип Матери, репрезентированный в мифологических представлениях восточных славян, наиболее полно сохранился лишь в образе Матери-Земли, преимущественно в обрядах и ритуалах, связанных с аграрной традицией.