Фольклор и постфольклор: структура, типология, семиотика

Песни, о которых пойдет речь, были популярнейшей частью устной традиции совсем недавнего прошлого. На протяжении почти всего минувшего века они сопровождали совместное времяпрепровождение горожан, преимущественно – молодых, составлявших окказиональные или более-менее постоянные микроколлективы. Эти песни оставались непременной частью дружеских встреч, застолий, домашних праздников, они звучали в туристических походах и профессиональных экспедициях (геологических, археологических), на летних студенческих практиках, в различных ситуациях вынужденного досуга и т.п. Пространством их бытования становились места встреч неформальных групп молодежи, комнаты и кухни городских квартир или общежитий, подъезды домов, городские дворы и скверы, пляжи водоемов, лагеря и стоянки альпинистов, туристов, геологических партий, стройотрядов и т.д. Это мог быть кузов грузовика, салон автобуса или поезда, где на какое-то время в оказывалась группа людей желающих / умеющих попеть / послушать песню; наконец, места заключения и – насколько об этом можно судить – воровские притоны («малины»).

Все эти тексты – довольно разнородные – обладают одним общим качеством: они не являются санкционированными нормативной господствующей культурой, существуя лишь в русле «спонтанных традиций», более того – иногда (хотя и отнюдь не обязательно) прямо противостоят ей, пародируя ее, демонстративно нарушая ее каноны. Соответственно, в ассортименте уличных песен относительно редки произведения, прямо «надиктованные» кинофильмами, радио, позднее – телевидением. Если они все же попадают сюда, то обычно в переиначенном, фольклоризованном виде.

Поются они обычно в сопровождении гитары, аккордеона, реже – фортепьяно, либо вообще без аккомпанемента, соло и хором (а также с хоровым подхватом, с хоровым припевом); есть свидетельства и об «амбейном» исполнении, своего рода диалогическом, с попеременным чередованем мужской и женской партий. Этим, кстати, хорошо объясняются некоторые сюжетные несуразности песен, предположительно перешедших из формы «амбейной» в монологическую. Следует добавить, что при перемещении городских песен в сельскую среду модифицируется скорее не сюжет, а именно исполнительская манера: песня становится более протяжной, появляются регулярные (или частые) повторы строк / двустрочий (что практически не встречается в более энергичных и кратких городских вариантах).

Произведения городского песенного фольклора имеют строфическую структуру (по 4-5 строк в строфе), с перекрестной, смежной, опоясывающей, но не очень устойчивой и не очень точной рифмой; иногда наблюдается внутри- и межстиховые аллитерации и ассонансы. Происхождение всех этих песен – литературное, точнее, индивидуально-авторское; они становятся анонимными и обрастают вариантами в процессе последующей фольклоризации. С эстрадными истоками связана куплетная форма некоторых текстов, не имеющих устойчивого сквозного сюжета, причем набор и последовательность этих куплетов могут варьироваться в весьма широких пределах.

Двустороннее взаимодействие уличной песни с «низовой» (ресторанной, садово-парковой) эстрадой, имевшее место в начале XX в., прерывается уже в первые годы советской власти, что несомненно способствует фольклоризации жанра. Положение меняется в 50-е годы, с появлением самодеятельной («авторской», «бардовской») песни, активно использующей поэтику городского романса, с одной стороны, и погружающейся (по крайней мере в какой-то своей части) в устную безавторскую стихию, с другой [Соколова 2002]. Наконец, в 80-90-е годы уличная песня вновь приходит на подмостки массовой культуры. Она адаптируется ресторанной эстрадой (А. Северный, В. Токарев, М. Шуфутинский, М. Звездинский), тиражируется популярной радио- и телепрограммой «В нашу гавань заходили корабли» (Э.Н. Успенского и Э.Н. Филиной), одноименными книжными публикациями, аудиокассетами и компакт-дисками; по-видимому этот процесс совпадает с угасанием самой фольклорной традиции.

За последнее десятилетие издано большое количество текстов городских песен [см. их обзор: Крылов 1997, с. 432-440], однако среди них преобладают самозаписи и недокументированные перепечатки [Вайскопф 1981; Дианов, Мучник, Фабрикова 1992; Успенский, Филина 1995; Пентюхов 1995; Любимые песни 1995; Шелег 1995; 1997; Хмельницкий, Яесс 1996 (1-2); Добряков 1997; Ахметова 2000; Бронников, Майер 2001 и др.], тогда как научных публикаций – с паспортизацией и текстологическим анализом –сравнительно немного [Смолицкий, Михайлова 1994; Адоньева, Герасимова 1996; Чистова, Чистов 1998; Джекобсон, Джекобсон 1998, 2001; Кулагина, Селиванов 1999; Тамаркина 2000]; здесь же следует упомянуть цикл публикаций и разысканий В.С. Бахтина [1978; 1995 (1-5); 1997; 1997-1998].

Немногочисленны и специальные исследования в данной области. Кроме небольшого количества общих описаний [Адоньева, Герасимова 1996 (2); Селиванов 1999; Башарин 2003], а также литературных эссе и воспоминаний [Шаламов 2000; Терц 1979; Сарнов 1996; Бахнов 1996; Волохонский МЖ], можно упомянуть лишь несколько работ, которые имеют прямое отношение к истории зарождения данного жанра [Зеленин 1994; Недзельский 1924; Стратен 1927] и отдельных песенных текстов [Бахтин 1978; 1995 (1-5); 1997; 1997-1998], рассматривают связанные с ним или прямо входящие в него формы – прежде всего, народный романс и народную балладу [Копанева 1982, 1983 (2); Кофман 1986; Гусев 1988 (2); Гудошников 1990; Петровский 1997; Кулагина 1998, с. 39-61], а также его разновидности – археологические, «пионерские» [Башарин 1999; 2000 (1-2); Башарин, Вениг 1999; Вениг 2000; Белецкий 2000; ПАЭ 2000], тюремные и «блатные» песни [Джекобсон 1998 (1), 2001 (1); Джекобсон, Шерер 1997; Купина 1999, с.121-150].

Кроме перечисленных выше, исследователи выделяют довольно большое количество тематических групп, циклов, жанровых разновидностей городских песен, для обозначения которых чаще всего используются термины романс и баллада. Действительно, непосредственными предшественниками уличной песни XX в. является городской (он же «мещанский») романс и народная баллада, однако ее ядром (и по-видимому определяющей частью) является фольклор уголовников («блатная» песня). Соответственно, многие ее сюжеты так или иначе связаны с жизнью преступной среды, с жульничеством, грабежом, «гастролями» (т.е. с поездками в чужой город для воровского промысла), с арестом, тюрьмой, побегом и т. д.

Все эти песни относятся к городскому фольклору не только по происхождению и бытованию, но и по своей топике. Их художественное пространство имеет городской облик, деревенские поселения и природа упоминаются чрезвычайно редко, персонажи обычно живут в городах (и родятся в городе – за редчайшим исключением, например: «Я родился на Волге в семье батрака / рыбака...» [Ахметова 2000, с. 39]), в городах протекают и описываемые события. Более того, сами социо-культурные условия города играют решающую роль в сложении и развитии их сюжетных ситуаций («Город познакомил нас с тобой», – поется в одной из песен [«На Черном море...» // кассета «Наша гавань», № 11]).

Чаще всего места, где протекает действие песен, имеют предельно обобщенные наименования (ресторан, бар, тюрьма, камера, больница, улица, переулок, площадь, вокзал и т. д.), но сами города обычно обозначаются точно; очень редки строки, типа следующей: «Приехал в город, позабыл его названье...» [Ахметова 2000, с. 41].

Кроме самих городов, в песнях встречается большое количество других топонимических указаний – части света, страны, регионы, края:

Север, Юг, Восток, Запад;

Полярный круг (ехать/быть отвезенным за Полярный круг), Сибирь, Соловки, Колыма (Колымская сторона);

Китай, Турция, Огненная Земля, Южные штаты (?);

Кавказ, Карелия, Казахстан (степи Казахстана), Биробиджан, Алданская страна, Дальний Восток, Сахалин, Анадырь, Донбасс;

Балтийский, Колымский, Северный, Ухта-Печерский края;

лагеря (Карлаг) и стройки (Беломорканал, Москва-Волга);

станции «Раздельная» и «Пурга»; Ванинский порт;

реки (Волга, Нева, Дон, Днепр, Печора, Воркута, Амур, Янцзы), моря (Черное, Каспийское, Охотское), озера (Байкал, Севан), горы (Арарат) и т. д.

При этом Юг изредка упоминается лишь как место отдыха или «гастролей» жуликов («Я был в Питере, Одессе и на Юге...» [Джекобсон 1998, с. 192]), а Север и Восток фигурируют практически только в качестве мест заключения (кроме фольклора остарбайтеров [Чистова, Чистов 1998], у которых противопоставление Запада и Востока имеет совсем другое значение, чем в общерусской песенной традиции; кстати, обозначение «Запад» вообще встречается только в их текстах).

Наконец, указываются пункты предельной удаленности («От Шилки и до Нерчинска / До самой Колымы...»; «Далеко, верст за тысячу с лишним, / Где построен был город Мурманск...») и, так сказать, географические оппозиты: Черное море – Дальний Восток, Одесса (Одесский карантин) – остров Сахалин (Одесса – Сахалин), Ростов – «сибирские дали» [Джекобсон 2001, с. 42, 126; 1998, с. 102; Ахметова 2000, с. 101] и др.

Для данной работы было привлечено около 500 текстов, включая их варианты [основной материал – Джекобсон 1998, 2001, контрольный – Ахметова 2000]. По этому поводу необходимы некоторые пояснения.

Во-первых, оценить подобное количество по отношению ко всей русской городской песенной традиции не представляется возможным; вероятно это не менее пятой части ныне опубликованных текстов и десятой части всего массива городской песни. Такого количества, разумеется, недостаточно для окончательных суждений, но оно вполне репрезентативно для получения предварительных наблюдений.

Во-вторых, какие-то коррективы (прежде всего, по линии уменьшения числа городских топонимов) должны появиться при привлечении городских песен, записанных в сельской местности [Смолицкий, Михайлова 1994; Адоньева, Герасимова 1996; Кулагина, Селиванов 1999; Тамаркина 2000].

Наконец, в-третьих, характер избранного для обследования материала – а это преимущественно песни тюремные и «блатные», хотя и не только они, – несомненно накладывает свой отпечаток и натопику текстов, и на используемую в них топонимику.

В рассмотренных песнях упоминаются названия следующих городов: Анапа, Ашхабад, Багдад, Баку, Батум (Тум-Батуми), Берлин, Бухара, Вязьма, Грозный, Ереван, Иркутск, Кабул, Казань, Кемь, Калуга, Киев, Кишинев, Курган, Ленинград (Петроград, Питер), Марсель, Магадан, Мелитополь, Москва, Минск, Мурманск, Нальчик, Нижний Новгород (село Малиновка), Нерчинск, Одесса, Париж, Полтава, Ростов(-на-Дону), Самара, Севастополь, Симбирск, Сухум, Тифлис, Харьков, Херсон, Шанхай.

Всего 40 городов, однако их статус и частотность появления в текстах весьма различны.

Города связаны коммуникационными линиями. Это может быть и почтово-телеграфная связь («Одесский розыск рассылает телеграммы...» [Джекобсон 1998, с. 135-136]), однако в подавляющем большинстве случаев речь идет о железной дороге и поездках по направлению север–юг(значительно реже – запад–восток): Одесса – Москва, Одесса – Беломорканал, Одесса – Питер, Ростов (Амур, Кабул) – Одесса, Москва – Кавказ, Ереван – Баку, Курган – Магадан, Ростов – «сибирские дали», лагерь – Тифлис. Наиболее подробно изображается маршрут: Питер – Москва – Харьков – Грозный – Ростов – Сухум (в старой воровской песне «Помню я, тихою зимнею ноченькой...» [Джекобсон 1998, с. 86-87]; см. эпиграф к данной статье).

Значительная часть этих поездок связана с образом жизни уголовников – ворующих в поездах, едущих на воровские «гастроли», «на отдых», спасающихся от преследования или, напротив, увозимых в тюрьмы и лагеря. Поездка на поезде описывается чрезвычайно часто:

Поезд помчал меня с бешеной скоростью...

Сутки еще промелькнули в движении...

[Джекобсон 1998, с. 86-87]

Мчится, мчится скорый поезд

Ереван—Баку...

[Ахметова 2000, с. 31]

Мчится поезд на закате.

Горы за окном...

[Ахметова 2000, с. 64]

А поезд мчит Москва— Кавказ...

[Ахметова 2000, с. 47]

Едем к морю сквозь Донбасс...

[Джекобсон 1998, с. 270]

Он отбудет свой срок наказанья...

И уедет со скорым в Тифлис...

[Ахметова 2000, с. 116]

Июньским вечером экспресс к Москве подходит,

И из вагона выхожу я на вокзал...

[Джекобсон 2001, с. 159]

Нас посадят с холодны вагоны...

Повезут по железной дороге...

[Джекобсон 1998, с. 208]

Чередой за вагоном вагон...

Из Ростова в сибирские дали...

[Ахметова 2000, с. 101]

Ехала девчонка из Кургана,

Пятерик везла из Магадана...

[Ахметова 2000, с. 127]

Сюжетные функции городов, упоминаемых в песнях, суть следующие:

- Место рождения / происхождения;

- Место жизни;

- Место деятельности героя (в том числе «гастроли» вора);

- Место заключения;

- «Промежуточный» город, через который проезжает герой (включая «промежуточное» место заключения: распределительный пункт, пересыльная тюрьма, «централ»);

- Место «отдыха» (где вор тратит украденное);

- Город, являющийся источником продуктов (или напитков) особенно высокого качества;

- Город, выделяющийся своими особыми функциями и статусом.

Некоторые названия лишь упоминаются в составе своеобразных «списков городов». Среди них есть «промежуточные», через который проезжает герой:

Утром мы были в Москве...

Вечером Харьков мелькнул огоньками...

Грозный, Ростов и Сухум.

Утром подъехали к станции маленькой

С южным названьем Батум.

[Джекобсон 1998, с. 86-87]

“Гастрольные”:

В Харькове и в Ленинграде, в Москве и Ашхабаде...

[Джекобсон 1998, с. 133]

В Киеве, Ленинграде,

Москве и Ашхабаде, –

Всюду он покупки покупал (т.е. воровал).

[Ахметова 2000, с. 44]

Я был в Москве, Биробиджане, Кишиневе и Казани,

Я был в Баку и даже в самом Кишиневе...

Я был в Питере, Одессе и на Юге,

В Кишиневе, Магадане и Калуге,

А в Мелитополе пришлось надеть халат (т.е. попасть в тюрьму)...

[Джекобсон 1998, с. 191-192]

Я в Берлине научился ,

А в Париже наловчился...

[Джекобсон 2001, с. 83-84]

Источники высококачественных напитков:

Мадера из Бухары и водка из Самары...

[Джекобсон 1998, с. 133]

Шампанское аж с Марса привезли,

Коньяк из Ленинграда, зубровка из Багдада,

Запеканка с Огненной Земли.

[самозапись, Москва, 1950-е годы]

Был ликер из южных штатов...

[Джекобсон 1998, с. 144-145]

Города, выделяющееся своими особыми функциями и статусом:

Одесса славится б....ми,

Ростов спасает босяков,

Москва хранит святую веру,

А Севастополь моряков

[Джекобсон 1998, с. 214]

Ой, Москва, Москва, моя Москва,

Сколько ты нам горя принесла:

Все судимости открыла,

Соловками (Колымою, Усольлагом, Ныроблагом) наградила...

[Джекобсон 1998, с. 220-221]

Мне дорог Питер и Одесса-мама.

[Джекобсон 1998, с. 289]

Большая часть городов наделена лишь какой-нибудь одной сюжетной функцией.

- Место рождения / происхождения: Вязьма, Нижний Новгород (село Малиновка), Полтава, Симбирск:

Мы из Вязьмы два громилы...

[Джекобсон 1998, с. 148]

Я уроженец Нижегородский

И с Малиновки села...

[Джекобсон 1998, с. 57-58]

Во Полтаве я родился...

[Джекобсон 1998, с. 24-25]

Бежала я из-под Симбирска...

[Ахметова 2000, с. 12]

- Место постоянного обитания: Кабул, Курган, Тифлис.

Прибыла в Одессу банда из Амура...

Прибыла в Одессу банда из Кабула...

[Джекобсон 1998, с. 153, 155]

Ехала девчонка из Кургана...

[Ахметова 2000, с. 127]

Он отбудет свой срок наказанья

И уедет со скорым в Тифлис...

[Ахметова 2000, с. 116]

- Место действия песни: Шанхай, Марсель.

Город большой Шанхай

На берегу том есть.

[Джекобсон 2001, с. 154-155]

Шумит ночной Марсель...

[Джекобсон 1998, с. 231-232]

- Места «гастролей» вора: Ашхабад, Баку, Берлин, Биробиджан, Казань, Калуга, Нальчик, Париж, Херсон.

Жил в Одессе рыжий паренек,

Ездил он в Херсон за арбузами...

[Джекобсон 1998, с. 227-229]

Три полудевочки, один фартовый мальчик,

Который ездил побираться в город Нальчик...

[Джекобсон 1998, с. 194-198]

(см. также примеры, приведенные выше).

- Места «отдыха» (где вор тратит украденное): Анапа, Батум (Тум-Батуми).

Надену я черную шляпу,

Поеду я в город Анапу...

[кассета «Легенды блатной песни. Таганка», № 4 А]

Я увезу тебя в мой город Тум-Батуми...

[Джекобсон 1998, с. 194-198]

- «Промежуточный» город, через который проезжает герой: Грозный, станция Раздельная, Сухум (см. примеры, приведенные выше).

- «Промежуточное» место заключения (распределительный пункт, пересыльная тюрьма, «централ»): Кемь (распределительный пункт Соловецких лагерей), Минск (Минский централ).

Повезут по железной дороге

В всем известную станцию Кемь...

[Джекобсон 1998, с. 208]

Вот на Минском на централе...

[Джекобсон 1998, с. 30])

- Город, являющийся источником напитков (или продуктов) особенно высокого качества: Багдад, Бухара, Самара (см. примеры, приведенные выше).

- «Высокостатусный» город: Севастополь (см. пример, приведенный выше).

Несколько городов имеют по 2-3 функции: Иркутск (место деятельности и заключения, в том числе пересыльного – Александровский централ); Кишинев, Мелитополь и Магадан (места «гастролей» и заключения); Харьков («промежуточный» и «гастрольный» город); Париж (место жизни, деятельности и «гастролей»); Киев (место рождения и жизни, деятельности и «гастролей»).

Резко выделяются в этом отношении 4 города: Ростов (место деятельности и заключения; «промежуточный», «гастрольный» и «высокостатусный» город: «быть первым [вором]» в Ростове [Джекобсон 1998, с. 133]); Питер / Петроград / Ленинград (место рождения, жизни, деятельности, «гастролей», заключения, источник высококачественных напитков), Москва (место жизни, деятельности, «гастролей», заключения; «промежуточный» и «высокостатусный» город) и, наконец, Одесса (место жизни, деятельности, «гастролей», заключения; «высокостатусный» город).

Еще выразительнее частотность упоминаний городов. Свыше одного раза встречаются Батум, Кишинев, Харьков (по 2 раза), Магадан и Иркутск (по 4 раза), Ростов (8 раз), Москва и Питер / Петроград / Ленинград (по 14 раз), Одесса (23 раза).

Наконец, лишь немногие города наделены микротопонимикой. Это опять-таки Москва (в которой есть Калужская застава, Конская ярмарка, Крымский мост, Арбат, Лиховский переулок), Одесса (улицы Молдаванка, Дерибасовская, Молдаванка, Привоз, пляж Ланжерон) [ср.: Юдин 2003], Питер (Гороховая, Невский), Ростов (Багартьяновская – искаженное Богатьяновская? [Джекобсон 1998, с. 194-198]), Киев (Подол), Иркутск (с Александровским централом).

Таким образом, модель мира русской уличной песни XX в. включает следующие города: Москва, Ленинград (Петроград / Питер), Киев; Одесса, Ростов, Магадан, Иркутск, т.е. три исторические столицы Руси/России, две общепризнанных «столицы» уголовного мира и две исторические «столицы» сибирской каторги. Прочие города составляют своеобразную периферию и не имеют самостоятельного значения. Обычно они не включаются в реальное действие, а только упоминаются в качестве места рождения героя, которое он покидает навсегда; промежуточных пунктов его путешествий; городов, в которые он ездит по делам. В сущности, эта модель пространства является вполне обычной для повествовательного фольклора и может быть сопоставлена, например, с пространственной структурой в русской былине.

Географическое распределение топонимов выглядит следующим образом:

Европейский Юг (Мелитополь, Севастополь, Мариуполь, Херсон, Киев, Кишинев, Харьков, Ростов, Одесса);

Центральная Россия (Москва, Ленинград, Вязьма, Калуга, Казань, Новгород, Самара, Симбирск);

Кавказ (Баку, Ереван, Тифлис, Батуми, Сухуми, Грозный, Нальчик);

Европа (Берлин, Лондон, Париж, Марсель, Неаполь, Рим);

Сибирь (Иркутск, Нерчинск, Магадан, Курган);

Средняя Азия (Ашхабад, Багдад, Бухара);

Европейский Север (Мурманск, Кемь);

Зарубежная Азия (Шанхай, Кабул).

Итак, наиболее широко представлены: юг России, Украина, Кавказ; гораздо меньше – Сибирь. Упоминаются города на Волге и города, через которые проходят железные дороги с юга на север страны. Это не только соответствует тематическому составу городской песни, но и согласуется с некоторыми гипотезами относительно происхождения данного жанра. В известных нам формах он, вероятно, сложился в 1910-х - 1920-х годах в южных областях, причем эпицентром его распространения скорее всего была Одесса (что, в частности, объясняет ее решительное преобладание как по частоте упоминаний, так и обилию ее микротопонимов)

Литература

Адоньева, Герасимова 1996 (1) – Современная баллада и жестокий романс / Сост. С. Адоньева, Н. Герасимова. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 1996.

Адоньева, Герасимова 1996 (2) – Адоньева С., Герасимова Н. «Никто меня не пожалеет...» Баллада и романс как феномен фольклорной культуры нового времени // Современная баллада и жестокий романс / Сост. С. Адоньева, Н. Герасимова. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 1996, с. 338-364.

Ахметова 2000 – Уличные песни / Сост. Т.В. Ахметова. М.: Колокол-пресс, 2000.

Бахнов 1996 – Бахнов Л. Интеллигенция поет блатные песни // Новый мир, 1996, № 5.

Бахтин 1978 – Бахтин В.С. Песни Ленинградской области. Записи 1947-1977 гг. Л.: Лениздат, 1978.

Бахтин 1995 (1) – Бахтин В.С. «Вышел в Кронштадт пароход...» // Нева, 1998, № 9, с. 211-216.

Бахтин 1995 (2) – Бахтин В.С. «Гоп со смыком» // Нева, 1997, № 11, с. 234-236.

Бахтин 1995 (3) – Бахтин В.С. «Кирпичики» // Нева, 1997, № 10, с. 225-229.

Бахтин 1995 (4) – Бахтин В.С. «Муркина» история // Нева, 1997, № 4, с. 229-232.

Бахтин 1995 (5) – Бахтин В.С. Из городского песенного репертуара 1920-30 гг. // Живая старина, 1995, № 1, с. 19-20.

Бахтин 1997 – Бахтин В.С. (сост.) Не сметь думать что попало! // Самиздат века. Сост. А. Стреляный, Г. Сапгир, В. Бахтин, Н. Ордынский. Минск–Москва, Полифакт, 1997, с. 784-792, 837-846, 897-915, 935-937, 954-963.

Бахтин 1997-1998 – Бахтин В.С. «Краснобай» [рубрика] // Вечерний Петербург: № 12, 28.02.1997 («Краснобай": Здравствуй, моя «Мурка"!..); № 91, 16.05.1997 («Краснобай» пролетарский); № 96, 23.05.1997 («Краснобай» в поисках радости); 13.06.1997 («Краснобай» у Льва Толстого); № 115, 20.06.1997 («Краснобай» в гоп-компании); 27.06.1997 («Краснобай» и ГОЭЛРО); 4.07.1997 («Краснобай» в студенческой тужурке); № 135, 18.07.1997 («Краснобай» с песнями); 8.08.1997 («Краснобай» в притоне Сан-Франциско); № 158, 22.08.1997 («Краснобай» в Испании и дома); 28.08.1997 («Краснобай» среди студентов); 12.09.1997 («Краснобай» семнадцатого года); 19.09.1997 («Краснобай» на Гражданской); № 193, 13.10.1997 («Краснобай» и крамбамбули); 14.11.1997 («Краснобай» с жестоким романсом); № 12, 21.11.1997 («Краснобай» Юрского периода); 28.11.1997 («Краснобай» и тонкая химия); 5.12.1997 («Краснобай» беспризорный); 19.12.1997 («Краснобай» гуляет годовщину); 26.12.1997 («Краснобай» в сиреневом тумане); 16.01.1998 («Краснобай» оттепельный); 23.01.1998 («Краснобай» на автомобиле).

Бахтин, Путилов 1994 – Фольклор и культурная среда ГУЛАГа / Сост. Бахтин В.С., Путилов Б.Н. СПб., 1994.

Башарин 1999 – Башарин А.С. Диалогические включения и маргинальные реплики в текстах нового и новейшего песенного фольклора // «Юрьевские чтения». Материалы междисциплинарной конференции молодых филологов. Вып. 1. СПб., 1999, с. 133-139.

Башарин 2000 (1) – Башарин А.С. Песенный репертуар пионерлагарей. «Пионерские» песни и «пионерские» варианты // Традиция в фольклоре и литературе. Статьи, публикации, методические разработки преподавателей и учеников Академической гимназии Санкт-Петербургского государственного университета / Редактор-составитель М.Л. Лурье. СПб., 2000, с. 105-120.

Башарин 2000 (2) – Башарин А.С. Песенный фольклор археологических экспедиций // Далекое прошлое Пушкиногорья. Вып. 6. Песенный фольклор археологических экспедиций. СПб., 2000, с. 71-79.

Башарин 2003 – Башарин А.С. Городская песня // Современный городской фольклор / Редколлегия А.Ф. Белоусов, И.С. Веселова, С.Ю. Неклюдов. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 2003.

Башарин, Вениг 1999 – Башарин А.С., Вениг М.В. Археологические песни и песни археологов // Памятники старины: Концепции. Открытия. Версии. Памяти В.Д. Белецкого (1919-1997). Т. 1. СПб.; Псков, [1999], с. 53-61.

Белецкий 2000 – Белецкий С.В. Заметки к истории песен в археологических экспедициях // Далекое прошлое Пушкиногорья. Вып. 6. Песенный фольклор археологических экспедиций. СПб., 2000, с. 80-115.

Бронников, Майер 2001 – Российские вийоны / Сост. А.Г. Бронников, В.А. Майер. М.: Изд-во АСТ, Гея итэрум, 2001.

Вайскопф 1981 – Блатная лира. Сб. тюремных и лагерных песен / Собр. и сост. Я. Вайскопф. Иерусалим, 1981.

Вениг 2000 – Вениг М.В. Песенный репертуар археологических экспедиций // Далекое прошлое Пушкиногорья. Вып. 6. Песенный фольклор археологических экспедиций. СПб., 2000, с. 64-70.

Волохонский МЖ – Волохонский А. Забытые песни // Митин журнал, № 59 <http://mitin.com/mj59/volohon.shtml>

Гудошников 1990 – Гудошников Я.И. Русский городской романс. Тамбов, 1990.

Гусев 1988 (1) – Песни русских поэтов в двух томах / Вступит. ст., сост., подгот. текста, биографич. справки и примеч. В.Е. Гусева. Л., Сов. писатель, «Биб-ка поэта», 1988.

Гусев 1988 (2) – Гусев В. Песни романсы, баллады русских поэтов // Песни русских поэтов в двух томах / Вступит. ст., сост., подгот. текста, биографич. справки и примеч. В.Е. Гусева. Л., Сов. писатель, «Биб-ка поэта», 1988, с. 5-54.

Джекобсон 1998 – Джекобсон М., Джекобсон Л. Песенный фольклор ГУЛАГа как исторический источник (1917-1939). М., Совр. гуманит. ун-т, 1998.

Джекобсон 2001 – Джекобсон М., Джекобсон Л. Песенный фольклор ГУЛАГа как исторический источник (1940-1991). М., Совр. гуманит. ун-т, 2001.

Джекобсон 1998 (1) – [Джекобсон М.] Предисловие. Особенности тюремной песни в России // Джекобсон М., Джекобсон Л. Песенный фольклор ГУЛАГа как исторический источник (1917-1939). М., Совр. гуманит. ун-т, 1998, с. 8-18.

Джекобсон 2001 (1) – [Джекобсон М.] Предисловие // Джекобсон М., Джекобсон Л. Песенный фольклор ГУЛАГа как исторический источник (1940-1991). М., Совр. гуманит. ун-т, 2001, с. 11-28.

Джекобсон, Шерер 1997 – Джекобсон М., Шерер Д. Песни советских заключенных как исторический источник // Живая старина, 1995, № 1, с. 9-10.

Дианов, Мучник, Фабрикова 1992 – Песни неволи / Сост. Ю.П. Дианов, А.Д. Мучник, Т.Н. Фабрикова. Воркута, 1992.

Добряков 1997 – Уличные песни / Сост. А. Добряков. М., 1997.

Зеленин 1994 – Зеленин Д.К. Новые веяния в народной поэзии // Д.К.Зеленин. Избранные труды. Статьи по духовной культуре 1901-1913. М., 1994.

Копанева 1982 – Копанева Н.П. О литературном происхождении русской новой народной баллады // Вестник ЛГУ. 1982. Вып. 36, № 14, с. 58-63.

Копанева 1983 (1) – Копанева Н.П. Песенники для народа в XIX веке // Русские библиотеки и их читатель. (Из истории русской культуры эпохи феодализма). Л., 1983, с. 226-232.

Копанева 1983 (2) – Копанева Н.П. Новая баллада. (Жанровые границы. Сюжеты) // Фольклор народов РСФСР. Межвузовский научный сборник. Уфа. 1983, с. 89-96.

Кофман 1986 – Кофман А.Ф. Аргентинское танго и русский мещанский романс // Литература в контексте культуры. М., 1986, с. 220-233.

Крылов 1997 – А.К. [Крылов А.] В нашу гавань заходили корабли; Песни неволи; Современная баллада и жестокий романс; Фольклор ГУЛАГа и другие сборники // Мир Высоцкого: Исследования и материалы. Вып. 1. М.: ГКЦМ В.С. Высоцкого, 1997, с. 432-440.

Кулагина 1998 – Кулагина А.В. Современное состояние баллады // Фольклор Севера: Региональная специфика и динамика развития жанров. Исследования и тексты / Отв. ред. Н.В. Дранникова, А.В. Кулагина. Архангельск: Изд-во Поморского ун-та, 1998, с. 39-61.

Кулагина, Селиванов 1999 – Городские песни, баллады, романсы / Сост., подгот. текста и коммент. А.В. Кулагиной, Ф.М. Селиванова. Вступит. ст. Ф.М. Селиванова. М.: Филол. ф-т МГУ, 1999.

Купина 1999 – Купина Н. Языковое сопротивление в контексте тоталитарной культуры. Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 1999.

Любимые песни 1995 – Любимые песни. Вып. IV. Тюмень: ИПП «Тюмень», 1995.

Мордерер, Петровский 1997 – Русский романс на рубеже веков / Сост. В. Мордерер, М. Петровский. Киев, Оранта-Пресс, 1997.

Недзельский 1924 – Недзельский Евг. Народная поэзия в годы революции // Воля России. Прага, 1924, № 5 (март), с. 1-28, № 6-7, с. 44-66.

ПАЭ 2000 – Песни археологических экспедиций // Далекое прошлое Пушкиногорья. Вып. 6. Песенный фольклор археологических экспедиций. СПб., 2000, с. 15-63.

Пентюхов 1995 – Песни узников / Сост. В. Пентюхов. Красноярск: Произ.-издат. комб. «Офсет», 1995.

Петровский 1997 – Петровский М. Скромное обаяние кича, или что есть русский романс // Русский романс на рубеже веков / Сост. В. Мордерер, М. Петровский. Киев, Оранта-Пресс, 1997, с. 3-60.

Сарнов 1996 – Сарнов Б. Интеллигенция поет блатные песни // Вопросы литературы. Сентябрь-Октябрь 1996, с. 350-374.

Селиванов 1999 – Селиванов Ф.М. Народные городские песни // Городские песни, баллады, романсы / Сост., подгот. текста и коммент. А.В. Кулагиной, Ф.М. Селиванова. Вступит. ст. Ф.М. Селиванова. М.: Филол. ф-т МГУ, 1999, с. 5-28.

Смолицкий, Михайлова 1994 – Русский жестокий романс / Сост. В.Г. Смолицкий, Н.В. Михайлова. М.: ГРЦРФ, 1994.

Соколова 2002 – Соколова И. Авторская песня: от фольклора к поэзии. М.: ГКЦМ В.С. Высоцкого, 2002.

Стратен 1927 – Стратен В.В. Творчество городской улицы // Художественный фольклор. Орган фольклорной подсекции литературной секции ГАХН / Под ред. Ю. Соколова. Т. II-III. М., 1927.

Тамаркина 2000 – Романсовая лирика Удмуртии. Вып. 1 / Редактор-составитель Э.А. Тамаркина. Ижевск: Удмуртский университет, 2000.

Терц 1979 – Терц А. Отечество. Блатная песня // Синтаксис, 1979, № 4 (см. также: Нева, 1991, № 4; Дианов, Мучник, Фабрикова 1992, с. 4-38).

Успенский, Филина 1995 – В нашу гавань заходили корабли. Песни / Сост. Э.Н. Успенский, Э.Н. Филина. М., 1995.

Хмельницкий, Яесс 1996 (1) – Как на Дерибасовской... (песни дворов и улиц). Книга первая / Сост. Б. Хмельницкий, Ю. Яесс. Ред. Ю. Кавторин. СПб., 1996.

Хмельницкий, Яесс 1996 (2) – Черный ворон (песни дворов и улиц). Книга вторая / Сост. Б. Хмельницкий, Ю. Яесс. Ред. Ю. Кавторин. СПб., 1996.

Чистов 1998 – Чистов К. Фольклор и язык остарбайтеров // Преодоление рабства. Фольклор и язык остарбайтеров. 1942/1944 / Сост. и текстолог. Б.Е. Чистовой, К.В. Чистова. М.: Звенья, 1998, с. 9-51.

Чистова, Чистов 1998 – Преодоление рабства. Фольклор и язык остарбайтеров. 1942/1944 / Сост. и текстолог. Б.Е. Чистовой, К.В. Чистова. М.: Звенья, 1998.

Шаламов 2000 – Шаламов В.Т. Аполлон среди блатных // Шаламов В.Т. Очерки преступного мира. Вологда: Грифон, 2000, с. 91-101.

Шелег 1995 – Споем, жиган... Антология блатной песни / Автор-составитель М. Шелег. СПб., 1995.

Шелег 1997 – Аркадий Северный. Две грани одной жизни / Автор-составитель М. Шелег. М., 1997.

Юдин 2003 – Юдин А.В. Языково-культурный образ Одессы в «одесских песнях» // Przestrzen w jezyku i kulturze / Pod red. J. Adamowskiego. Lublin 2003 (в печати).

Материал размещен на сайте при поддержке гранта №1015-1063 Фонда Форда.