Публикация В.Ф. Шевченко (Ульяновск)

И.И. Кузин
"Вот я всё это хотел запечатлеть..."

Вот уже 79 лет живет в с. Троицком Сызранского р-на Самарской обл. удивительный человек -- фронтовик, ныне колхозный пенсионер Иван Игнатьевич Кузин. Есть у Ивана Игнатьевича две тетрадки. Одна озаглавлена так: "И остави нам долги наша, яко же и мы отавляем должникам нашим". В ней, ясное дело, хозяин исправно записывает: кому и чего (деньги ли, бутылку ли водки) в долг дает, а у кого сам берет и когда эти долги возвращаются. Годы идут -- и запись, естественно, постоянно увеличивается.

Во вторую тетрадку Иван Игнатьевич аккуратно печатными буквами переписывает свои стихи. Под каждым своим поэтическим произведением, а их около семидесяти, автор проставляет точную дату написания. Самое первое стихотворение сочинено солдатом второго года службы 12 февраля 1941 г. в Хамардабе (это в далекой Монголии). "Я это вам письмо пишу // И объяснится вам хочу... // Я вас любил и любить буду // И никогда вас не забуду..." Юношеское признание в любви. Но не этому посвящена вся общая тетрадь. Объектом поэтического интереса является жизнь вообще -- жизнь, которой живет автор и которую он наблюдает. На протяжении более полувека объект и отношение к нему неизменны. Изменяются только время и место: будни (и курьезы) воинской службы, госпитальное (после ранения) существование, жизнеописание (истории, сатиры и куплеты) родного села и колхоза. Многие из этих стихов пелись автором со сцены сельского клуба под аккомпанемент гармони или балалайки. Частушки и бытописательные хроники изложены лексикой "живого великорусского" языка и буквально построены из стереотипов, присущих "простонародной" устной и письменной речи: народнопесенных, частушечных, пословично-поговорочных оборотов, формул надписей на "фото", альбомных стихов, начала и окончания писем и пр.

В тетради рядом с авторскими, не отличаясь от них, соседствуют три текста, одинаково озаглавленные: "Фолькльер": "Колокольчики-бубенчики звенят...", "Еврей был бедный Сёма...", "Раз приносит барин чаю...". Интерес к "фолькльеру" у Ивана Игнатьевича давнишний. Еще мальчишкой он завел свою первую общую тетрадь, куда записывал сказки и загадки, которые доводилось слышать в селе. "Вот услышу сказку -- я её записываю... и к ней делаю рисунок".

Кроме стихов И.И. Кузин пишет еще и картины. И это его главное увлечение. Пишет маслом, сам подготавливая и грунтуя холст. Иван Игнатьевич считает себя пейзажистом. Но на персональной выставке в Ульяновске два года назад, наряду с лесами, прудами и холмами, окружающими родное село художника, зрители любовались и бытовыми сценками, и портретами, и натюрмортами. "Натюрморт у меня дорогой, -- рассказывает Иван Игнатьевич. -- Эт самые дорогие мои картины -- сколько денег надо потратить. Поехал на базар в Сызрань. Купил утку, купил лёща, купил курицу, положил на стол. И котёнка рядом посадил. И начал делать. А котёнок чтоб не убёгал, я ему суну в окошечко колбаски. Он пока там ест, я его скорей-скорей... Не успеешь сделать -- он опять лезет. Ему стукнешь по лбу: сиди там, в окошке. Опять ему колбаски сунешь, он пока ест... Вот я это сделал. И вот чтоб мне этот натюрморт оживить... Ну, там же мёртво всё было... Вот я котёнком оживил. А то он был мёртвый. Он сразу стал живой через котёнка".

Кредо живописца и поэта совпадают: "Вот я всё это хотел запечатлеть...", "Чтоб люди помнили...", "Главное -- записать, как что было...". Об этом замечательном человеке снят документальный фильм (УТК "Репортер, 1997) и рассказано в брошюре "Иван Кузин - художник из села Троицкого" (Ульяновск, 1998). Свою биографию он изложил в стихах, и что удивительно: места для увлечений стихами и живописью там не нашлось.

Моя биография. Поэма

Село Троицкое наше

Для меня милей и краше.

Здесь на свет я появился,

В нашей церькви окрестился.

И скажу вам не тая --

Это Родина моя.

Семья наша небогата.

Было нас в семье три брата,

Две сестры постарше нас.

Мир повсюду был у нас.

Нас растили мать с отцом.

А отец был молодцом.

Он с войны пришол домой,

Был контуженый, больной.

И за подвиг ему дали

Три серебряных медали,

Золотых креста четыре

Красовались на мундире...

1.

Село наше небольшое,

Знаменитое такое.

На самом краешке села

Усадьба барская была.

Там проживал "Дмитриев" барин --

Не чуваш и не татарин.

Иван Иванович русский был

И с крестьянами дружил,

Никого не обижал.

Сам к больному приезжал:

Иногда случалось в ноч

Приезжал больным помоч.

Строит церькву и больницу,

Где бесплатно шли лечиться.

Парк в усадьбе посадил

И кругом загородил.

Я запомнил: вокруг сада

Была кирпичная ограда.

В родниках поставил срубы

Из столетнего из дуба,

Плотиной отгородил --

Половодье отводил.

Был порядок. А сейчас

Все заброшено у нас.

Тишерек пересыхает,

Парк крапивой зарастает,

Заросли травой поля,

Вся отравлена земля.

И зачем вам говорить,

Как сейчас мы стали жить.

Опишу когда нибудь.

Надо детство вспомянуть...

2.

В школу я пошол учиться

И, конечно, стал лениться.

По два года я сидел

И учиться не хотел.

Мирно жили мы, и вот

Наступил голодный год.

Год суровый тридцать третий

Помнят взрослые и дети.

Ели пыль, траву, мякину,

Ели дохлую конину,

Чтобы выжить, уцелеть,

Протянуть, не умереть.

Полегло немало люду --

Я, наверно, не забуду.

Но нас горе обошло.

Мы покинули село.

Чтобы голод пережить,

Мы за Волгу едем жить.

Там Кулагин жил Ефим.

Переехали мы к ним.

У него жена болела:

Не пила она, не ела.

"Машу" жаль ему до слез --

У нее туберкулез.

Для нее он так старался,

И лекарство добивался,

Все, что надо, доставал,

Сам порою уставал.

Она таяла, как свечка,

Тихо билося сердечко,

До тепла не дожила

И в апреле умерла.

Мать с отцом на кухне жили,

нас на печку поместили.

Хорошо жилось на печке

Нам на тепленьком местечке.

Летом вырыли землянку,

Печь сложили в ней голандку,

Нары сделали нам спать.

Тут не стали голодать.

До весны мы сытно жили.

Нам работу предложили,

Чтоб пасли мы личный скот, --

Так решил совхозный сход.

Летом сена накосили,

Телку стельную купили --

Так в достатке стали жить.

Вроде не о чем тужить...

3.

Вот весною как-то раз

Гость какой-то ищет нас.

Оказалось, мамин брат

С нами встретиться был рад:

Он сумел проторговаться

И приехал к нам скрываться.

Год в землянке с нами жил,

О семье своей тужил.

Он учетчиком трудился,

И с большим трудом добился --

Свою семью перевез.

Тут помог ему совхоз.

У Кузьме была жена.

"Маня" Кузе неверна:

Кто нуждается бывало,

Она с чувством выручала.

Дети были: два мальчишка,

Колькой звали их и Мишкой.

Две семьи три года жили

Как положено, дружили.

Вот Кулагин нашь Кузьма

Просто выжил из ума:

Здесь не нравиться чего-то,

Ему в Троицкое охото.

-- Здесь меня искать не стали

И растрату всю списали.

-- Ну, так что-же, поезжайте,

Лихо нас не вспоминайте.

Мы осталися одни

Коротать в землянке дни...

4.

Вера с шофером дружила,

Ему голову вскружила,

С ним любовь она нашла,

И в другой совхоз ушла.

Перевез ее в свой дом,

А совхоз зовут "Крайком".

Бородулину она

На всю жизнь была верна...

А сестрице нашей Поле

Ей досталась злая доля:

Вышла замуж не любя,

И винит во всем себя.

Она в Сызрани живет.

Муж частенько водку пьет.

Он ведь Петинька-чика

Не достоин мужика:

Издевается, зорует,

Часто дома не ночует,

А приходит пьяный -- бьет.

Поля наша слезы льет.

Много лет терпела Поля.

Издевалась еще Оля.

И сыночик народился,

А как вырос -- распутился.

Он к тебе на шею сел.

Без конца в тюрме сидел.

И за что судьба такая,

Жизнь проклятая, лихая.

Не родилась-бы красивой,

А родилась-бы счастливой...

5.

Мы в землянке поживаем,

О своем селе мечтаем.

Стали часто тосковать.

Как-бы дома побывать.

Тут мы прожили пять лет,

А в совхозе школы нет.

Дети мы, конечно, рады.

Но ведь нам учиться надо.

Тут как раз письмо пришло:

Нас опять зовут в село.

Скот пасти нам надоело,

Да и степь вся померзела,

Печь соломою топить,

Из колодца воду пить.

Мы недолго собирались

И с совхозом распрощались.

Мы поехали домой.

Год пошел тридцать седьмой.

Вот приехали мы. Дома

Здесь нам с детства все знакомо.

В школу мы опять ходили,

В выходной в лесу бродили.

Трое братьев-молодцов

Ловим в речке огольцов,

На тележке дров возили,

Огород свой городили

И про дом не забывали:

Все, что надо, помогали...

6.

Не пришлось в семье пожить:

Призван в армию служить,

И в году сороковом

Покидаю отчий дом.

Нас в вагоны посадили

И по рельсам покатили.

И лежит нам путь далек --

Повезли нас на восток.

Только после мы узнали,

Что в Монголию попали.

Тут барханы и пески --

Можно сдохнуть от тоски.

В "Хамардабе" в землянках жили,

Из "Халхингола" воду пили.

Там камышь заготовляли,

Им землянки отопляли.

Надо было, мы и жили,

Честно Родине служили.

А вот главная беда:

Там стояли холода

Сорок пять и пятьдесят.

Патрулем идешь в наряд.

А на кухню попадешь,

До землянки чуть дойдешь,

До чего-же там устанеш,

На другой день еле встанешь.

Служба трудная была.

А страна войны ждала...

7.

Начинается война --

Всколыхнулась вся страна.

Нас на фронт пока не брали:

Здесь японцев ожидали.

А приказ готовым быть,

Честно Родине служить.

Прожит сорок второй год --

Подошол и наш черед.

Нам повесили погоны,

Посадили всех в вагоны.

Ну, Монголия, -- прощай.

Здравствуй нашь советский край,

Здравствуй русская земля.

Нас привозят в лагеря.

Лагеря советские

Звать "гороховецкие".

В лагерях нам пушки дали,

Их подробно изучали.

Все старались, как могли,

Чтоб в бою не подвели.

Ежедневно занимались

И так скудно мы питались.

Знали, что идет война

И воюет вся страна.

На болоте клюкву ели

И на фронт скорей хотели.

Но зависит не от нас,

А когда придет приказ.

До июня простояли,

И приказ нам зачитали:

На платформы все грузить

И немедленно отбыть.

И в суровую годину

Привезли под "Духовщину" --

Незавидный городок,

Перекресток трех дорог.

Сразу нас бросают в бой --

Взрыв, огонь, снарядов вой --

Не найти негде спасенья.

Первый бой для нас крещенье.

Пушки многие разбиты,

Были ранены, убиты.

Все-же мы торжествовали --

"Духовщину" с боем взяли.

Так с боями продвигались,

В землю в мерзлую вгрызались,

Днем и ночью воевали,

Города и села брали.

Померзел нам Гитлер-гад.

Восемь месяцев подряд

Из боев не выходили,

Много нечисти побили.

Вот под Полоцком стояли

И снарядов поджидали.

Вырыть я окоп хотел

И на мину налетел --

Она там в снегу лежала,

Меня что ли поджидала.

Взрыв, огонь и глухота,

И сплошная темнота.

Жив остался -- не пропал,

В Читу в госпиталь попал.

Долго там меня лечили,

И врачи так заключили:

-- Ты отныне инвалид.

У меня был страшный вид.

Я солдат нестроевой,

Но не рыпайся домой,

Ведь идет еще война,

В нас нуждается страна.

Инвалидов нас собрали

И в Монголию послали

Лошадей сопровождать,

На Украине их сдать.

Лошадей нам подогнали,

Мы в вагоны их загнали,

Дали сена им паек --

Путь в Украину далек.

Мы в дороге их кормили,

А на станциях поили.

Много было канители:

Кони ржали и храпели,

И друг дружку покусали

И к себе не подпускали.

Эта дальная дорога --

Канители было много --

Посчитай-ка тысяч пять.

А на станциях стоять

Приходилось по неделе.

Добрались мы еле-еле.

В "Изяславле" все-же встали,

Лошадей по списку сдали,

В часть явились отдыхать

И домой отправки ждать.

Зачитали нам приказ:

Нас уволили в запас.

В октябре сорок четвертом

Я пришол солдатом тертым,

Третьей группе инвалидом

С изуродованным видом.

8.

Вот в родном дому живу

Не во сне, а наяву.

А как только отлежался,

На работу я подался:

Инструментальную принял

(Мне Миронов ее сдал).

Я освоился моментом

И следил за инструментом,

Подучился, все узнал,

И по маркам выдавал.

В "Безенчук" нас посылали,

Там валы нам шлифовали.

Тут вертишся, словно бес,

В нашей сельской МТС...

Был директор Антон Бойко:

Всю войну держался стойко,

Дисцыплину соблюдал

И без дела не ругал.

Но ему и подчинялись,

Уважали и боялись,

И старались раньше встать

В МТС не опоздать.

9.

Вот и кончилась война.

Ликовала вся страна,

Веселился весь народ.

Был уж сорок пятый год.

Брат погиб наш средний Коля,

Не вернулся с поля боя.

Из села у нас немало

На полях с фашистом пало.

И стучалась похоронка,

Где живет вдова-бабёнка.

Она всюду побыла,

Редкий домик обошла...

Ну, а мне, как говорится,

Уж пора пришла жениться,

Было ровно двадцать пять --

Надо семью создавать.

В Черемоховку ходил,

Дружбу с девками водил.

А в одну пришлось влюбиться,

Да боялся ошибиться:

И красива, и богата,

Ростом чуть высоковата.

Я в любви ей признаюсь:

-- Согласишься, я женюсь.

-- Я согласна, -- говорит, --

Моя мама мне велит.

Ребятишек у нас мало --

На войне поубивала.

Мы тут с ней договорились

И до свадьбы распростились...

Свадьбу весело играли:

Пели песни и плясали.

А теперь пора вам знать,

Как мою невесту звать?

А зовите ее Аней,

А меня, понятно, -- Ваней.

Расписались, поженились,

Тут и дети появились:

Народилась Валя дочка.

Стали ждать еще сыночка.

Родилась Лидушка дочь,

Не смогли мы ей помочь:

Всем лечили -- не спасли

И на кладбище снесли.

Родился сыночик Саша --

Вся надежда, гордость наша.

Три семьи в дому одном --

Мы купить решили дом.

С Грецуком мы порядились,

В том-же доме расплатились.

Трудно было, но смогли

Дом кой-как перевезли.

До зимы с ним провозились,

Днями целыми трудились.

Дом собрали и покрыли,

Внутри дранкою обили.,

На полу месили глину,

В нее сыпали мякину.

Оштукатурили весь дом.

Чтоб тепло держалось в нем,

Печь железную топили,

Штукатурку просушили.

Побелили, все убрали,

Мебель кой какую дали:

Стол, две лавки и кровать,

Чтобы сесть где было, спать.

Так вот мы в сорок седьмом

Переходим жить в свой дом.

Хорошо в своем дому --

Не мешаем никому.

Стали малость обживаться,

По хозяйству заниматься.

Мы в Осиновку сходили

И корову там купили.

Масляев Яков помогал,

Он у коров приметы знал.

Тесть конюшню подарил

И не раз не покорил.

Разводить мы пчелков стали,

На поклон которых дали.

Даже матери моей

Пчел держать велели ей.

Наша пасека растет:

Держим их десятый год.

И в хорошую погоду

Собирали бочки меду.

С Нюрой ездили вдвоем

В ресторан его сдаем,

Чтоб детей обуть, одеть,

А то стыдно поглядеть.

Хорошо мы стали жить,

Вроде неочем тужить.

10.

А сейчас хочу сказать

И всю правду описать,

Как действительно всё было,

Да всё было и уплыло.

Не причём тут наша хата.

Во всем Нюра виновата.

Вот она берет роман

И ложится на диван.

Она столько начиталась,

А потом сама призналась:

-- Мы живем шестнадцать лет,

А любви с тобою нет.

Ты не муж, а наказанье.

С тобой жить -- одно страданье.

Прочитала я в романе:

Говорилось там о Тане,

Как её все уважали

И до дому провожали,

Про любовь с ней говорили

И подарки ей дарили --

Кто чего сумел давал.

Муж её не ревновал.

-- И скажу я тебе Нюра,

Что ты видная фигура.

По гостям тебя водить

С мужиками водку пить.

Чтобы все тебя любили

И подарочки дарили.

Чтобы каждый целовал,

Ну а я не ревновал.

Понял я, Майоров Саня,

Как с тобой трепалас Аня,

А ты этому был рад.

Подлость мне подсунул, гад.

Одного ей было мало --

Помоложе подыскала.

А как звать, вам не скажу,

Я в секрете подержу.

Его звали К.... С....

Уж судьба такая наша.

Сама Нюра мне призналась,

Что с Майоровым трепалась.

Нюра Сашу полюбила,

Ну, а мне всегда грубила.

А как сына родила,

Тоже Сашей назвала.

Тесть пришол к нам как-то раз,

Был скандал опять у нас.

Он на нас тут поглядел,

Встал, пальто своё надел

И сказал мне: -- Разойдись.

По селу ты не стыдись.

Пусть сварливая жена

Поживет теперь одна...

Расходились -- не ругались,

По хорошему расстались.

Все к папаше увезла:

У ней не было с ним зла.

Как-то раз ко мне приходит,

Разговор такой заводит:

-- Домик в городе купить,

Не с родителями-же жить.

Я не стал ей возражать.

Дом детям пошли искать.

Об'явления читали,

Подходящий дом искали.

Мы весь город обошли,

Какой надо не нашли.

Мы на улице расстались,

Через месяц повстречались.

На Крестьянской дом купили.

Меня дети попросили

Им проводку заменить:

-- Тут положено платить.

Тяжело у нас с деньгами,

Мы запутались с долгами.

-- А ведь тесть вам денег дал,

Так в займы-ли -- не сказал.

Заменил я все, как надо.

Тут уж Нюра была рада.

Мы опять тут с ней расстались,

Потом долго не встречались...

11.

Теперь слушайте, друзья,

Как сложилась жизнь моя.

Целый год я жил один,

Не тужил, как господин.

Кой-чего в дому устроил,

Свои нервы успокоил.

Сам приглядываюсь я:

Где-же спутница моя.

Как-то сродник мне сказал,

На посёлок адрес дал:

-- Есть там женщина одна,

И красива, и скромна,

Много лет живёт без мужа

И на все дела досужа.

Признаюсь: её не знал

И не разу не видал.

Радиоузел я включаю,

Туго камеры качаю,

А потом на велик сел

И, как пуля, полетел.

По поселку я гуляю,

Валин дом вообще не знаю.

Повстречался "Ваня лей"

И повёл он меня к ней.

Но её не оказалось:

На конюшне убиралась.

-- Ты сиди, а я пойду

Её мигом приведу.

Не сбежишь, -- он мне сказал.

Рекса к двери привязал.

Вскоре Валя появилась:

-- Извините, не помылась,

Я ведь быстро, на ходу

Всё в порядок приведу.

Скоро сродники пришли,

Водку, брашку принесли.

Оповестил Кулагин их:

Пришол свататься жених.

Так до вечера сидели,

Водку пили, песни пели.

Недалёко от села

Тут помоловка была:

Мы помолвились, гуляли.

Мать с отцом мои не знали.

Надо было к ним сходить,

Обо всем поговорить.

Говорит при всех мне Валя:

-- У меня есть дочка Галя,

Ей сейчас шестнадцать лет,

Но сейчас её здесь нет.

У моей сестры она.

Уж приехать бы должна.

Надо в Сызрань ей явиться

На бухгалтера учиться.

На квартиру встанет там

И мешать не будет нам.

Я, конечно, был согласен.

И вопрос мне этот ясен.

Стал с гостями я прощаться

И в дорогу собираться.

Меня Валя не пускает

И все двери запирает --

Оставляет ночевать.

Мы ложимся на кровать.

Хорошо, что не ушол.

Ночью дождичек пошол.

Радиоузел выключать

Стал я Шури поручать.

И Кожевникова знает,

Когда скажешь, выключает.

Ночь прекрасно мы проспали

Лошадей в ту ночь украли.

Надо было загонять.

Теперь Вали отвечать...

Припасаться к свадьбе стали.

Всех родных своих позвали:

Я открытки посылал

И на свадьбу приглашал.

Расписались в сельсовете.

Были против мои дети.

Была свадьба у меня,

И гуляли мы три дня.

"Горько, горько", -- нам кричали,

Целоваться заставляли.

"Молодым даем совет:

Жить в согласии сто лет".

Свадьба кончилась -- и вот

Расходиться стал народ.

Гостей мирно проводили,

Посошком всех наградили.

Потихоньку разошлись.

За посуду мы взялись:

Перемыли и убрали,

Разнесли, у кого брали.

До полночи провозились,

потом спать мы завалились.

Сон хороший видел я --

Биография моя.