Е.В. Кулешов
Приключенческая проза детей
Произведения, написанные детьми, никогда не подвергались специальному исследованию, несмотря на очевидную важность этого материала для культурологии, этнографии детства, истории литературы и других гуманитарных дисциплин. Цель данной заметки -- дать общую характеристику одного из жанров детского сочинительства -- приключенческой прозы.
По-видимому, наиболее интенсивно занимаются сочинительством дети и подростки в возрасте от десяти до шестнадцати лет. Можно предположить, что девочки сочиняют чаще, чем мальчики, однако это утверждение требует статистической проверки. Жанровый репертуар детских произведений ограничен: помимо приключенческой прозы, дети пишут лирическую (философскую) прозу, любовные рассказы, стихи лирического и сатирического содержания. Рассматривая детское творчество в контексте феномена наивной литературы, можно заметить, что тематика детских произведений гораздо меньше связана с автобиографическим материалом, чем у взрослых. В своих произведениях дети и подростки конструируют альтернативный универсум, сложным образом перекликающийся со своим.
Произведения приключенческого содержания довольно часто остаются незаконченными. Авторы ограничиваются изложением нескольких эпизодов, нередко обрывая повествование буквально на полуслове. Неумелость сочинителей, легко выдумывающих эффектные и сложные завязки и хуже представляющих себе окончание произведения, связана с тем, что авторская позиция в такого рода произведениях максимально приближена к позиции читателя. Сочинитель часто не воспринимает свое произведение как завершенное, обладающее целостным сюжетом; проще говоря, порой автору самому интересно следить за событиями, потому что он сам не знает, чем они закончатся. Структура детской приключенческой повести тяготеет к кумулятивной; ребенок или подросток пишет, пока ему интересно, и перестает писать, когда охладевает к событиям и героям.
Очевидно, что центр тяжести в этих произведениях лежит именно на законах создаваемого универсума (см. Приложение "Планета Миранда" -- рассказы-очерки, в которых сюжет имеет второстепенное, подчиненное значение, а основное содержание жизнь обитателей других планет, их инкультурация, обретение универсумом нормативных черт). Каждый из универсумов, создаваемых детьми, имеет фантастический или, по меньшей мере, экзотический характер; часто сами произведения определяются по атрибутике (фэнтези; "про инопланетян"; "про пиратов"; "про рыцарей"), которая в каждом случае обладает яркой топикой и отчетливо восходит к той или иной традиции, литературной или кинематографической. Характеристика пространственных, временных, ценностных и прочих особенностей конструируемого мира и составляет основное содержание текстов. С этим связаны отчетливо заметные закономерности в сюжете детских приключенческих повестей. Сюжет повести можно представить как в принципе бесконечную цепочку эпизодов, в каждом из которых герой проходит определенную инициацию; по тем или иным причинам он находится в фантастическом мире в положении непосвященного и по ходу повествования постигает устройство мироздания (в прилагаемых текстах "Ожерелье Эльмиды" и "Грей и странствующие чародеи" благодаря общению с чародеями); вместе с ним это устройство познает и автор-читатель; отсюда особая важность персонажей, выполняющих функцию проводников. Проводники поясняют устройство мира, в котором разворачивается действие, и помогают главному герою освоиться в нем. Осваивая онтологию универсума, герой в то же время овладевает и стереотипами нормативного поведения, которые в исследуемых произведениях идентифицируются прежде всего как статусные (этикет поведения рыцаря, колдуна, благородного разбойника и пр.) и гендерные (ср. в тексте Приложения "Ожерелье Эльмиды" сцену встречи главного героя с девушкой Элреной). Именно поэтому детские повести так насыщены полемическими диалогами, в которых герои корректируют собственные ценностные системы. Очевидно, что описание этики вымышленных персонажей связано с формированием собственных этических стереотипов, по крайней мере, в их идеализированном варианте.
Из сказанного ясно, что сюжет в детских приключенческих произведениях, как это ни парадоксально, занимает подчиненное место. Как правило, сюжеты чрезвычайно стереотипны и воспроизводят наиболее избитые каноны фольклорной и профессиональной массовой культуры. Отбор образцов, на которые ориентируется сочинитель, производится в соответствии с господствующими художественными вкусами; мода на космическую фантастику и в большей степени фэнтези характерна именно для 1980-90-х годов (по-видимому, в предшествующее двадцатилетие спектр излюбленных тем был другим; по-видимому, тогда гораздо чаще писали при пиратов или про рыцарей).
Принадлежность произведения к жанру фэнтези заставляет учитывать принципиально важный для современной молодежной культуры контекст увлечения Толкиеном и ролевыми играми. Представляется несомненным, что позиция подростка-сочинителя фэнтези находится в сложном соотношении с распространенной в тинейждерской среде игровой самоидентификацией (используемой не только в ролевых играх или сетевых чатах, но и при непосредственном общении подростков); однако эта проблематика нуждается в специальном рассмотрении: ролевые игры и, шире, игровой тип поведения все еще не описан и не изучен.
Облегченность сюжетной стороны произведений позволяет сфокусировать основное внимание на поведенческих стереотипах и онтологии фантастического мира. Весьма выразительны в этом отношении многочисленные объяснения того или иного составляющего этого мира (фантастический прибор, законы магии, пространственные характеристики). Эти объяснения, могут принадлежать как герою-проводнику, носителю абсолютного знания об устройстве универсума, так и самому повествователю. Видимо, эти элементы обладают самостоятельной ценностью в глазах авторов, не заботящихся о том, чтобы надлежащим образом вмонтировать их в ткань повествования. С точки зрения нормативной критики (а детские сочинения провоцируют и такой подход), заметна и ослабленность причинно-следственных мотивировок поведения персонажей. Увлеченные актом творения космоса, авторы-демиурги мало заботятся о каузальной достоверности описываемых событий. В то же время важность детских произведений для формирования собственной ценностной системы заставляет рассматривать их как важный в культурологическом отношении материал.
