<< На главную страницу

Колосова Валерия Борисовна

Колосова В.Б.

(Санкт-Петербург)

Названия предметов одежды в фитонимах

(к вопросу о пересечении кодов)

Данная статья написана в рамках этноботаники. Термин этноботаника впервые употребил в речи, обращенной к университетской археологической ассоциации, ботаник Пенсильванского университета Джон Харшбергер (J.W. Harshberger) в 1895 г. Ее предмет он определил как «растения, используемые первобытными и туземными народами». После публикации речи в 1896 г. термин вскоре вытеснил прочие обозначения этого направления в науке[1]. Вестником массового интереса этнологов к народной ботанике стали исследования американских ученых, которые на рубеже XIX-XX вв. начали работу над сбором и описанием различных видов растений, используемых североамериканскими индейцами. Будучи с самого начала междисциплинарной наукой, этноботаника эволюционировала в направлении расширения сферы своих интересов. Вскоре она стала самостоятельной специальностью в американских университетах; так, в 1930 г. в Мичиганском ун-те была основана Лаборатория этноботаники[2]. На Западе этноботаника подразумевает не только лингвистическое, но и естественнонаучное (ботаническое или фармацевтическое) образование.

В России этноботаника складывается в основном как раздел этнолингвистики – «дисциплины, которая изучает язык сквозь призму человеческого сознания, менталитета, бытового и обрядового поведения, мифологических представлений и мифопоэтического творчества»[3]. Это значит, что анализу подвергается как лексика, обозначающая растения, так и тот круг представлений, который характеризует отношение к растительному миру в традиционной культуре, фольклорные тексты о тех или иных растениях, а также связанные с ними обрядовые, бытовые и медицинские практики.

Разумеется, интерес к тому, как традиционная культура интерпретирует и использует мир растений, начался раньше, чем появилась этнолингвистика, объединяющая в себе интерес к слову, фольклорному тексту и этнографическому аспекту культуры. Однако более ранние работы, так или иначе связанные с традиционными знаниями славян о растениях, обычно были сосредоточены на какой-то одной составляющей – словарном фонде, образах растений в фольклорных текстах или на использовании растений в народной медицине и магии. Впрочем, уже в самых ранних работах намечалось стремление к комплексному изучению этой сферы народной культуры: так, в словаре Анненкова содержится множество сведений о применении растений в народной медицине; в работах А.А. Потебни лингвистический анализ фольклорного текста сочетается с пристальным вниманием к магическим практикам славян.

Одним из направлений, активно разрабатываемых в этнолингвистике, является изучение взаимоотношений различных кодов традиционной культуры. В данном случае нас интересует, как отражается в растительном коде традиционной культуры предметный код, а именно названия одежды. Эта статья основана на материалах наиболее представительных славяноязычных словарей, содержащих диалектную фитонимическую лексику. Фитонимы приводятся в орфографии источника.

*          *          *          *          *

В названиях трав и цветов встречается большое количество слов из других лексико-семантических групп. Как пишет Т.И. Вендина, «cемантическая структура этого вида фитонимов носит ярко выраженный антропоцентрический характер, в связи с чем среди этих имен преобладают характеризующие названия. С помощью словообразовательных средств актуализируются те признаки и свойства растений, которые отражают практическое и культурно-мифологическое освоение человеком мира природы»[4]. Среди лексем, от которых образованы названия растений, встречаются имена собственные и термины родства, зоонимы и фитонимы, названия частей тела человека и животных, названия еды и различных предметов обихода – в том числе и одежды.

            Названия предметов одежды в славянских диалектных фитонимах встречаются не так уж часто. В данной статье такие фитонимы разбиты на группы в зависимости от названий предметов одежды, с последующей попыткой проследить мотивации.

Из названий собственно одежды использованы такие лексемы, как сорочка, плащ, юбка, штаны, чулки и др. Так, для ширицы запрокинутой Amarantus retroflexus L. отмечено название сорочки (тамбов.), для ландыша майского Convallaria majalis L. – сорочка (б.м.), для поповника обыкновенного Chrysanthemum Leucanthemum L. – сорочька (ярослав.) и сорочняк (ниж.); зопник клубневой Phlomis tuberosa L. носит название убор-трава (перм.)[5], клевер Trifolium L. – уборница (вологод.)[6]. Одуванчик получил белорусское диалектное название божай мацеры сарочка (лельч. гомел.)[7]. Ярутка Thlapsi Dill. из-за формы плодов, получила название пол. płaszczeniec (при пол. płaszcz ‘лёгкое пальто; плащ’)[8]. Бел. сукенка Маці Боскай ‘цикорий’ связано с преданием: цветки цикория приобрели небесно-голубой цвет, когда Богородица подолом платья задела придорожные растения[9]. Мытник крупноцветковый Pedicularis grandiflora получил на Урале имя лягушье платье, со следующей мотивацией: «Цветок такой нарядный в болоте <…> это в сказках легушка одеватца кросиво, а так просто кросивый цветок, где легушки живут»[10]. В Среднем Приобье отмечен фитоним юбочка ‘горечавка легочная Gentiana pneumonantha L.’[11]. На Среднем Урале тот же фитоним означает другое растение – колокольчик персиколистный Campanula persicifolia’[12]; также к колокольчику относится чеш. sukénka[13] (б.м.), образованное от чеш. sukně ‘юбка’. В обоих случаях метафорический перенос вызван формой цветка, расширяющегося к нижним концам лепестков. Болг. бела рокличка, дива бела рокличка (тырнов.), дива рокличка, полска роклица, роклица, рокличка являются названиями для вьюнка полевого Convolvulus arvensis L. и образованы от болг. рокля ‘платье’ по форме цветков[14]. В болгарских говорах сразу несколько растений получили названия, производные от болг. гащи ‘штаны, брюки’; это гащички ‘водосбор обыкновенный Aquilegia vulgaris L.’; петлюви гащи ‘астрагал Astragalus L.’; двой-трой гащи, орлови гащи, петлови гащи (солун.), петлюви гащи, петрови гащи (дупница, чирпан.), петлогашка (чирпан.) ‘хохлатка обыкновенная Corydalis solida Lm.’; петлови гащи (солун.) ‘яснотка пурпуровая Lamium purpureum L.’[15]. Ряд верхне-лужицких фитонимов для манжетки обыкновенной Alchemilla vulgaris связывает ее с именем богородицы: в.-луж. maŕcyne šórcuški, swjateje Maŕcyne kožuški, swjateje Maŕcyne šwejški[16] (при в.-луж. šórcuch ‘передник, фартук’, kožuch ‘шуба, кожух’, šwejch ‘черная суконная юбка’). Водное растение незабудка болотная Myosotis palustris по месту произрастания названо чеш. hastrmaní šaty (чеш. hastrman ‘водяной’, šaty ‘платье, наряд, одежда, костюм’)[17]. От бел. панчоха ‘чулок’ образованы названия панчошнік ‘дрема Melandrium’ (витеб. витеб.) и зязюльчыны панчошкі ‘первоцвет Primula’ (гроднен. гроднен.)[18].

Гораздо шире представлены среди фитонимов головные уборы. За характерную форму соцветия рябчик императорский Fritillaria imperialis L. назван цветы венцы, бархатцы Tagetes erecta L. – шапки, шапочки (великоросс.), водосбор обыкновенный Aquilegia vulgaris L. – серб. попина капица (букв. «попова шапочка»). Горянка эпимедиум Epimedium alpinum L. с плодами конической формы носит названия клобук, клобучек, дурачья шапка, пол. mitra, ср. пол. mitra ‘митра; шапка (княжеская)’. Также клобуками, или клобуками поповскими (осташк. твер.) назван рогоз узколистный Typha angustifolia L. Из того же ряда можно привести в пример клобучник ‘шаровница Globularia’, cерб. klobučić ‘цикламен Cyclamen L.’ и пол. клобучник ‘белокопытник Petasites Tourn.’, а также куколь ‘аконит белый Aconitum album’[19].

Вообще названия, образованные от слов со значением ‘шапка’ и под., как правило, мотивированы формой соцветий или отдельных цветков. Так, вьюнок полевой Convolvulus arvensis L. получил название шапки, купальница европейская Trollius europaeus L. – шапки болотные (нижегород.), клевер горный Trifolium montanum L. – шапочки (курск.), а одуванчик лекарственный Taraxacum Dens Leonis Desf. – шапочка – дунуть плешка (шенкур. архангел.)[20]. Фитоним шапошник отмечен в разных регионах с разными значениями: ‘василек луговой Centaurea jacea L.’ (могилев.); ‘посконник коноплевидный Eupatorium cannabinum L.’ (орлов.); ‘крестовник Якова Senecio Jacobaea L.’ (воронеж.); ‘манжетка обыкновенная Alchemilla vulgaris L.’ (вологод.)[21]. Колокольчик Campanula получил название бел. іванькавы шапачкі (чашн. витебск.)[22]. Также с шапкой связан болгарский фитоним шапиче (трынск., ловчанск., софийск., тетевенск.) для манжетки обыкновенной Alchemilla vulgaris L.[23] Шлемник Scutellaria L., принадлежащий к семейству губоцветных, за характерную форму цветков получил название шлемовник[24]. Колпачками (даур.) называли аконит сборный Aconitum napellus L., к нему же относится польский фитоним kapturki niebjeskie[25] (при пол. kaptur, kapturek ‘капюшон; капор’). По-сербски аконит также называется клобучик, клобучић (србх. клобук ‘шляпа’), ср. тж. пол. kapturnica ‘саррацения Sarracenia L.’.

Листья кубышки желтой Nuphar luteum Smith. в Малороссии носили название капелюши, ср. укр. капелюх ‘шляпа’. От укр. каптур ‘капюшон’ произошел фитоним каптурник (чернигов.) ‘воробейник полевой Silene inflata Smith.’[26]. От бел. капялюш ‘шляпа’ произведены фитонимы капялюш (петриков. гомел.), капялюшыкі (столин. брест.) ‘кубышка Nuphar Smith.’. капялюшнік (полес.), капялюшына (столин. брест.) ‘кубышка желтая Nuphar luteum (L.) Sm.’ и капялюшнік (полесск.) ‘белокрыльник Calla’[27].

Имена, образованные от названий головных уборов, встречаются не только у травянистых растений, но и у грибов. Один из видов трутовиков Polyporus igniarius Fr., в молодом состоянии называемый у русинов козулька, позже именуется ковпак. Поганка Agaricus comatus Müll. носит названия колпак, колпакуша, пол. kołpak, сморчок Morchella sp. – укр. колпачки (киев.)[28].

Лексико-семантическая группа «обувь» также широко представлена в славянской фитонимике. В этой группе, как правило, встречаются растения с цветами полой, закрытой формы, например, венерин башмачок настоящий Cypripedium Calceolus L.: башмачки[29], кокушкины башмачки (приаргун.), кукушкины сапожки, укр. черевички (волын.), зозулины черевички, пол. obuwik źołty[30] (ср. пол. obuwie ‘обувь’). Как видно, словообразовательная модель ‘обувь’ – ‘название растения’ работает в разных языках и диалектах, см. тж. кошельки Calceolaria Lin.: черевики[31], серб. papučina, пол. pantofelnik[32] (ср. серб. папуча ‘теплая домашняя туфля; башмак’, пол. pantofel ‘туфля’). Среди прочих «обувных» фитонимов встречаются сапожки богородичны трава ‘водосбор обыкновенный Aquilegia vulgaris L.’, башмачек или Богородицын башмачек ‘гроздовник полулунный Botrychium lunaria’, башмачник (казан.) или зозулины черевички ‘льнянка обыкновенная Linaria vulgaris Mill.’. Вообще среди тех «обувных» фитонимов, в которых указан «хозяин», первенство принадлежит кукушке. Так, живокость полевая Delphinium Consolida L. именуется зозулины черевички (малоросс.), башмачки (казан.), сапожки (подол.); ятрышник-дремлик Orchis Morio L. – русин. зазулячi чобiтки, чина черная Orobus niger L. – зозулины черны черевички (полтав.), чина весенняя Orobus vernus L. – зозулины черевички (полтав.) и зозулины сапожки (харьков.); фиалка трехцветная Viola tricolor L. – укр. зозулины черевички и удодiв чобiт, а другой вид фиалки – Viola lactea – также зозулины черевички (харьков.) (381)[33]. Встречается этот же фитоним и среди названий аконита сборного Aconitum napellus L.: укр. зозулины черевички, а также бел. боцiкi[34] (при бел. боцiкi ‘башмачки’). Особенно богат ряд верхне-лужицких названий этого растения: stupnički[1], módre črijki, črijički, módre stupnički, běłe stupnički ‘аконит сборный Aconitum napellus L.’, swjateje Maŕcyne črijički, stupnički, črijki, črijički, swjateje Marijne črijički ‘аконит Aconitum’[35]. Один из словенских фитонимов «разворачивается» в этиологическую легенду: «Когда евреи мучили Иисуса, Мария его защищала. Они ее прогнали, и ей пришлось бежать. По дороге она потеряла туфельки. Там, где их она потеряла, вырос красивый синий цветок, который называется Marijini šolnički»[36]. Продолжает данный ряд чеш. bačkorky[37] (при чеш. bačkory ‘мягкие туфли’). Похожее название – чеш. bačkory – получила лапчатка Potentilla verna[38]. Белокрыльник Calla получил название бел. чаравічкі (березин. минск.)[39].

На Украине и в Белоруссии отмечены интересующие нас названия сразу для трех видов колокольчиков: чеботки большие (киев.) ‘колокольчик персиколистный Campanula persicifolia L.’, чоботки малые (киев.) ‘колокольчик рапунцелевидный Campanula Rapunculus L.’ и полевые черевички (могилев.) ‘колокольчик круглолистный Campanula rotundifolia L.’. Наконец, цетрария исландская, или исландский мох Cetraria islandica Ach. именуется дубовыя лапти[40].

По признакам одновременно формы и функции образованы фитонимы карманник, карманчик ‘росянка круглолистная Drosera rotundifolia’: «Это хищно растенье, оно как бы в карман мошку забирает, ес её» (нижнесергин. свердлов.)[41].

В отдельную подгруппу можно выделить аксессуары. Так, зорька горицвет Lychnis Chalcedonica L. называется ленточник, ленточная трава, а вьющееся растение чечевица Ervum lens L. у русинов – лента. Плаун булавовидный Lycopodium clavatum L. с длинными узкими вертикальными побегами получил название чеш. St. Jana pás (букв. «пояс св. Иоанна»)[42]. Так же называется и полынь обыкновенная Artemisia vulgaris L., однако уже по причинам этнографического характера – «так как суеверные люди вечером накануне св. Яна опоясываются этой травой» и «так как ее носят как пояс вокруг бедер от болезней поясницы»[43]. Омела дубовая Loranthus europaeus L., паразитирующая на дубе, получила название ремнецветник, хотя это и переводное название, ср. тж. пол. rzemiennik. Название пряжка (воронеж.) отмечено для подмаренника цепкого Gallium aparine L. Два вида живокости – живокость Аякса Delphinium ajacis L. и живокость полевая Delphinium consolida L. – называются соответственно шпорник и кавалерские шпоры (нижегород.)[44]. В Белоруссии было записано поверье о растении dałonka Najświentszej Matki ‘ятрышник шлемоносный Orchis militaris’, которое выросло из рукавички, оброненной Богородицей (докш. витеб.). Как форма корня этого растения, напоминающего руку, так и название включило его в такие формы магии, где была задействована и настоящая человеческая рука: в Белоруссии с целью приворожить любимого рекомендовали «мыть себе руки вином, налитым на корень ятрышника шлемоносного (Orchis militaris L.), “Ziaziulka или Dałonka” (ладонь) Богоматери, имеющий форму руки; вследствие этого подавание руки данной особе будит в ней любовное чувство»[45].

Среди аксессуаров отдельную – и самую большую – группу образуют пуговицы. От корня пугов- образованы названия растений с цветами или плодами соответствующей формы. Среди них пуговник ‘пупавка благородная Anthemis nobilis L.’ и желтый пугвенник (вят.) ‘пупавка красильная Anthemis tinctoria L.’, напоминающие желтые ромашки с сильно выпуклой серединой; очень близки к ним по внешнему виду пуговица (витеб.) ‘ястребинка Hieracium paludosum L.’, желтый пуговальник (воронеж.) ‘девясил высокий Inula Helenium L.’, пуговник (харьков.) ‘крестовник Якова Senecio Jacobaea L.’ и пугвена (вят.) ‘ромашка непахучая Matricaria inodora L.’[46]. Просвирняк низкий Malva pusilla Sm. по форме плодов назван пуговицы, пуговички, пуговки (ср. приоб.)[47].

Вторая группа растений, также со схожими соцветиями, образована несколькими видами васильков: Centaurea Less. пуговник (дон.); пуговник (воронеж.) ‘василек фригийский Centaurea phrygia L’ и ‘василек шероховатый Centaurea scabiosa L.’; близким к ним по внешнему виду цикорием обыкновенным Cichorium intybus L. – пуговник (воронеж.), а также колючими головками бодяка полевого Cirsium arvense Scop. пуговник синий (воронеж.) и бодяка болотного Cirsium palustre Scop. пуховишник (нижегород.) (искаж. пуговичник)[48].

Пуговками называли семена чилибухи (рвотного ореха) Strychnos nux vomica L. (сибир.). Для кубышки желтой Nuphar luteum Smith. зафиксировано название пуговка (нижегород.). Правда, об этом растении Н.И. Анненков пишет, что оно «употр[ебляется] от опухоли и потому вероятнее называть пуховка», но не исключено и то, что название пуговка верно и обусловлено бутонами круглой формы. Плоские цветки пижмы обыкновенной Tanacetum vulgare L., которые выглядят как серединки от ромашек, определили возникновение фитонима пуговичник[49]. Не только формой плодов, но и детскими игровыми практиками обусловлен фитоним чеш. knoflíčí (б.м.) ‘лопух Arctium’, колючие шарики которого дети цепляют на одежду как пуговички[50].

Среди украшений более половины названий приходится на серьги. Подобные имена получили растения с выразительными, часто необычными, вычурной формы цветами, такие, как фуксия Fuchsia Plum. сережки; бересклет европейский Evonymus europaeus L. укр. вовчi серги (малоросс.), а также другая разновидность бересклета – Evonymus verrucosus L. волчьи серьги (зарайск. рязан.), или же выглядящие чуть скромнее паслен сладко-горький Solanum dulcamara L. сорочьи сережки, черноголовка обыкновенная Prunella vulgaris L. сережки (чернигов.) или чина луговая Lathyrus pratensis L. матери Марии сережки (чернигов.). Мелкие цветы трясунки средней Briza media L. сережник, серьги (твер.) выглядят очень невзрачно, но напоминают серьги-подвески тем, что раскачиваются при малейшем движении растения. В этом же регионе отмечены фитонимы сережка, серьги (твер.) для смолевки вздутой Silene inflata Smith. Собранные в кисточки плодики клена татарского Acer tataricum L. определили название сережник (орлов., симбир.)[51]. Болг. огърлица ‘манжетка обыкновенная Alchemilla vulgaris L.’ названа так по форме листьев (ср. болг. огърлица ‘ожерелье’)[52].

В Тотемском у. Вологодской губ. плоды кубышки желтой Nuphar luteum Smith. (которая уже упоминалась под названием пуговка) получили название запонки, как и купальница европейская Trollius europaeus L. Тот же фитоним отмечен для поповника обыкновенного Chrysanthemum Leucanthemum L. (нижегород.) с желтыми серединными трубчатыми цветками, собранными в круглое соцветие, как и для мальвы круглолистной Malva rotundifolia L. (приаргун.) с плодами в виде плоских круглых пуговичек. Повилика льняная Cuscuta epilinum Weih. получила у русинов название перстенец, а лядвенец рогатый Lotus corniculatus L. в Подольской губ. – перстинец[53].

Нельзя не сказать о такой группе, как ткани. Среди них отдельную большую группу составляют растения, чьи названия образованы от слов бархат и аксамит[54] (рус. устар. аксамит ‘бархат’, пол. aksamit ‘бархат’, чеш. aksamit ‘то же’). Нередко среди фитонимов, относящихся к одному и тому же растению, встречаются производные от обоих лексем; русские названия, как полагает Н.И. Анненков, «все, по большей части, суть переделки иностранных названий»[55]. Итак, среди растений этой группы несколько видов бархатцев: бархатцы Tagetes Tourn. – бархатец, пол. aksamitka, чеш. aksamitnik; бархатцы прямостоячие Tagetes erecta L. – бархатный цвет; бархатцы мелкоцветные Tagetes patula L. – аксамитка (белор.) и оксамит (малоросс.), бархатец, бархатцы (в садоводстве), пол. aksamitek; зорька горицвет Lychnis chalcedonica L. – бархатка (тамбов.) и горицвет кожистый Lychnis coronaria L. – аксамiткы (уман.)[56]; амарант хвостатый Amarantus caudatus L. – аксамитник (белор.), бархатник (стар. рук.), бархатец, бархатка[57]. Перечисление всех «бархатных» растений заняло бы слишком много места, однако можно упомянуть еще василистник простой Thalictrum strictum Andrz. оксамит коштовий (малоросс.), маргаритку многолетнюю Bellis perennis L. бархатный цвет, бархатка, скабиозу темнопурпуровую Scabiosa atropurpurea L. бархотки (полтав.), таволгу обыкновенную Spiraea Filipendula L. бархатки полевые (уфим.), жабник полевой Filago arvensis L. бархатная травка (воронеж.), зайцехвост Lagurus бархатник, водосбор обыкновенный Aquilegia vulgaris L. оксамыт, оксамит (малоросс.)[58].

Трудно найти признак, который объединял бы все эти растения. Представляется, что по большей части это растения с яркими цветами, составленными из большого числа лепестков, часто мелких. Вероятно, к этой же группе следует отнести (искаженное?) название аксамес ‘поручейник ланцетолистный Sium lancifolium’ и ‘вербейник обыкновенный Lysimachia vulgaris L.’ (екатеринослав.). Кроме того, фитоним аксамет (екатеринослав.) отмечен для чистотела большого Chelidonium majus L.; не исключено, что в данном случае название мотивировано применением растения – в отваре его «купают детей от накожных болезней» (курск.); употреблялся он также «от венерических ран, от чесотки, золотухи… но всего чаще употреблялся сок этого растения для сведения бородавок, желтых пятен»[59], то есть кожа больного должна стать как бы «бархатной». Тему ценных тканей продолжает кармазин ‘падуб остролистный Ilex aquifolium L.’ [60] (при рус. устар. кармазин ‘тонкое, ярко-алое сукно’[61]).

Множество растений получило свои названия от корня шелк-, причем мотивации разнятся. Так, для ластовника сирийского Asclepias syriaca L. были образованы фитонимы ваточник, шелковичное сирийское растение и русский хлопок, поскольку «шелковистый пух, окружающий семена, предлагали обрабатывать подобно хлопчатнику»[62]. В украинских диалектах то же растение получило названия bavowna dyka, šowčina, šowk dykyj, vatočnyk[63]. Шелковичное, или тутовое, дерево получило свое имя, поскольку его листьями питаются шелковичные черви: Morus alba L. «белая шелковица, бiла шовковиця (малоросс.) (назв. женск. особей), а шовкун, шелкун (мужск. особей)»; чеш. šelkovice; Morus nigra L. черная шелковица, цареградская шелковица, шовковица (малоросс.). Наконец, целая группа названий типа «шелковица» или «шелковая трава», вероятно, обусловлена тем, что у этих растений узкие листья или же длинные тонкие стебли без узлов: шелковица ‘кипрей узколистный, иван-чай Epilobium angustifolium L.’, шелковица (курск.) ‘бессмертник песчаный Helychrisum arenarium’, шелковая трава, шовкова трава (малоросс.) ‘канареечник тростниковый Phalaris arundinacea L.’, шелковая трава (курск.) шовкова трава (малоросс.) ‘ковыль перистый Stipa pennata L.’, шелковая трава (чернигов.) шелковица (воронеж.) ‘осока мохнатая Carex hirta L.’[64]; ср. тж.: лягушачий шелк «тина, зеленые нити, выволакиваемые неводами»[65].

Рогозом или рогожей называют растения трех разных родов, прежде всего рогоза Typha L.: рогоз узколистный Typha angustifolia L. рогожник (вят.), рогоза (повсюду), пол. rogoża (при пол. rogoża ‘рогожа’), луж. rogoža; «из нее делают ковры или рогозы, рогожи»; рогоз широколиственный, камыш Typha latifolia L. пол. rogoźa. Сюда же входит камыш Scirpus lacustris L. рогоз, рогоза (малоросс.), пол. rogoza, rogozina и осока Carex L. серб. рогожа, рогоз. Плаун булавовидный Lycopodium clavatum L. получил название дерюга, а повилика Cuscuta Tourn. – войлочная трава[66].

Фитонимы повой или повойник относятся в подавляющем большинстве к вьющимся, цепляющимся растениям, ср. повой ‘простынка, которой покрывается ребенок, вынутый из купели (при крещении)’ (судогод. владимир.); ‘старинный женский головной убор, повойник’ (опоч. псков., москов.); повои ‘черные шерстяные онучи, которые наматывают поверх белых’ (тамбов.)[67]: алтей лекарственный Althaea officinalis L. повойник, Atragene L. пол. powojnica, motyli powoj, ломонос Clematis Dc. пол. powojnik, powoj motyli, вьюнок полевой Convolvulus arvensis L. повой малый, пол. powojka, powój polny, повойничек Elatine hydropiper L. повойничек, пол. powojńczyk, powoiczyk, powojnik, плющ обыкновенный Hedera helix L. повой, ипомея Ipomaea L. серб. povojnica, пол. powój lejkowy, жимолость каприфоль Lonicera Caprifolium L. повой благовонный, пол. kozi powój, Lonicera Periclymenum L. повой благовонный[68], китайская заманиха Lycium Barbarum L. повой (вят.)[69], повiй (малоросс.), постенница аптечная Parietaria officinalis L. повой подстенный, многоножка Polygonum Convolvulus L. повойка (гроднен.), барвинок малый Vinca minor L. повой воловый[70].

К одежде и тканям примыкает группа слов рушник/ручник (при. укр. рушник ‘полотенце’). Относится она главным образом к орхидным: зозулины рушнички (волын.) ‘ятрышник широколистный Orchis latifolia L.’, ручники (гроднен.) ‘кокушник длиннорогий Gymnadenia conopsea Rich.’, зозулины ручнички, зозулины рушнички ‘тайник яйцевидный Listera ovata R.Br.’, а также к ландышу купеновому Convallaria Polygonatum L. – зозулины ручники (гроднен.)[71].

Для нескольких видов васильков отмечены производные от слова лоскут – по неровной, рваной форме лепестков. При том, что Н.И. Анненков полагает, что фитоним лоскутница для родового названия Centaurea является переводом с нем. Flockenblume, он тем не менее зафиксирован в некоторых локальных традициях: лоскутница (воронеж.), лоскутный цвет ‘василек голубой Centaurea cyanus L.’, лоскутница, лоскутный цвет ‘василек луговой Centaurea jacea L.’, лоскутный цвет ‘василек черный Centaurea nigra L.’, лоскутница (могилев.) ‘василек шероховатый Centaurea scabiosa L.’[72].

В заключение осталось привести небольшую группу фитонимов, образованных от слова пряжа. Повилика Cuscuta Tourn. получила их даже несколько: пряжа, крапивная пряжа, сорочья пряжа, галочья пряжа[73]; название сорочья пряжа зафиксировано также для торицы полевой Spergula arvensis L. (владимир.)[74] и подмаренника топяного Galium uliginosum[75]. Ту же внутреннюю форму имеют сербские фитонимы кудеља, кудиља, кудjеља, куђеља ‘конопля посевная Cannabis sativa L.’, кудељица ‘заразиха Orobanche’, кудиљице ‘хмель обыкновенный Humulus lupulus L.’, куђеља ‘золотарник канадский Solidago canadensis’, куђељица ‘хвощ Equisetum’[76]. Все это растения с вьющимися или же с голыми безлистными стеблями.

Хвощ Equisetum получил также название в.-луж. čertowa nitka[77]. В сербских диалектах с ниткой (также принадлежащей черту или змее) ассоциируется вышеупомянутая повилика: вражjи конац, ђаволски конац, змиjини конци (при србх. конац ‘нитка’)[78], как и в чеш. čertovy nitky (б.м.) ‘повилика клеверная Cuscuta trifolii’[79].

*          *          *          *          *

Итак, рассмотренные примеры позволяют говорить о том, что предметный код одежды наряду с другими кодами[80] отражен в народной фитонимике. По большей части рассмотренные названия обусловлены формой различных органов растения, изредка – в сочетании с цветом или местом произрастания. При этом названия некоторых растений входят в несколько рассмотренных групп одновременно (как и в другие группы, не имеющие отношения к одежде). Небольшая часть фитонимов является сжатым, «спрессованным» вариантом этиологического рассказа; однако таких рассказов зафиксировано гораздо меньше, чем можно было бы предполагать, исходя из внутренней формы некоторых названий.

ПРИМЕЧАНИЯ

Материал размещен на сайте при поддержке гранта №1015-1063 Фонда Форда.