Словарь семантических единиц
«Русские причитания»

1. Устройство базы данных, суть и специфика поиска

2. Семантические единицы фольклорного текста: история изучения, определение понятия

1. Устройство базы данных, суть и специфика поиска

Фольклорный жанр «причитания» обладает высокой степенью символичности. Поэтический язык причитаний иносказателен. Оплакивание умершего сопровождается не только живыми эмоциями (а причитания, в оригинальном виде, исполняются с неметафорическими слезами человеческого горя), но и кодированием сообщения о смерти через образы, ритм, художественную структуру текста.

В словаре семантические единицы описываются в трёх аспектах – соотнесение с обрядом (ось A), словесная форма (ось B) и синтаксическая функция, место в тексте (ось C). Параметры B и C обусловлены словесной природой рассматриваемых текстов (соответственно, как художественных и текстов языка), параметр А – спецификой обрядового фольклора. Эти три аспекта соотносятся с прагматическими, парадигматическими и синтаксическими отношениями семантических единиц.

Текст плача состоит из формульных сочетаний и значимых слов, которые собираются в определённую последовательность, подобно бисеру в плетёном браслете. Эти слова и сочетания могут выстраиваться в разные узоры и комбинации. Данный список – реестр «бусин» (ось B) и их «позиций» (оси A, C).

I. Ось А – соотнесение с обрядом и внетектовыми объектами, реальными или мысленными. Чтобы разделить все единицы текста на группы, в соответствии с этим параметром, нужно выделить участников обряда и значимое (то есть, отражённое в тексте) окружение. Обрядовый смысл причитания – указать душе умершего путь на тот свет [Толстая 1999], посвятить родственников в новый статус «сиротства» [Адоньева 2004], закрепить переход оплакиваемого из мира и социума живых в мир и социум мёртвых, дать новый статус – предка. Соответственно, участники обряда – это 1) покойник (оплакиваемый), 2) сироты (дети, вдова-вдовец; часто совпадают с причитальщицей), 3) другие живые (социум живых), 4) другие мёртвые (предки). В окружении важна принадлежность к 5) миру живых (дому, деревне, природе видимого мира) или 6) миру мёртвых («тому свету» и кладбищу, представляющему мир мёртвых на земле). Особо следует выделить состояние 7) перехода границы и обрядовое время причитания (похороны, поминки).

II. Следующий аспект – словесная выраженность семантической единицы. Ось B – представляет собой максимально полный перечень слов и сочетаний, представленных в текстах (для этой базы данных). В одну единицу списка B объединяются:

а) слова разных частей речи, однокоренные слова, например, «горе, горький, горё-горький, горевать» (но для различения субъекта, действия и т.д. введена категория С);

б) одна лексическая единица, используемая в разных контекстах для обозначения разных предметов, например, «одеяльце» как предмет быта и как земля (что разводится в категории А);

в) лексические единицы, тождественные и по значению, и по употреблению, например, «дом» и «изба»;

г) лексические единицы, не встречающиеся друг без друга, например, «окна» и «двери» (единица «Дом и части дома: отверстия»);

д) диалектные варианты слова, например, «отросток» и «отростельице», «кладбище» и «буево».

III. Лингвистическая классификация по синтаксическим функциям C определяет место единицы в тексте, её роль в высказывании. К синтаксическим функциям относятся члены предложения и элементы, не являющиеся членами предложения. Мы выделяем группу подлежащего (подлежащее, определения, приложения); сказуемое; обстоятельство; сравнение; обращения, занимающие важное место в организации текста причитания.


Итак, если категория A связана со значением, соотнесением с внетекстовой реальностью (существующей или воображаемой), то B – словесная, без учёта контекста, а C определяет грамматическую принадлежность слова и его место в высказывании. Например, если «координаты» единицы [A: тот свет // B: дом // C: дополнение], то получается гроб, названный домом, «дом» загробного мира, а если [A: тот свет // B: могила, гроб // C: дополнение], то – гроб, но названный напрямую «гробом» или «могилой». «Столы дубовые», расположенные в доме живых, относятся к поминальной трапезе, а «столы принакрытые» – к могиле и образу того света. Названия реалий этого света может быть использовано при описании мира мёртвых. Каковы количественные отношения прямых и метафорических называний объектов, связанных со смертью, в современных похоронных причитаниях Вологодской области, покажет подсчёт по базе данных. Рядом с единицей указывается количество словоупотреблений по базе данных и количество текстов, содержащих данную единицу (напр., 20 (10) = 20 словоупотреблений в 10 текстах).

Материал, на котором поводилось исследование – записи, сделанные в 1960 – 2010-е годы в восточных районах Вологодской области: Никольском, Тарногском, Тотемском, Бабушкинском [Ефименкова 1980, Югай 2011].

2. Семантические единицы фольклорного текста: история изучения, определение понятия

Анализ, разложение фольклорных текстов на мельчайшие единицы приводит к появлению указателей и словарей языка фольклора. К последним, в частности, относятся [Никитина, Кукушкина 2000; Бобунова, Хроленко 2006]. Словари служат либо перечнем значимых (избранных) единиц, либо максимально полным каталогом. Характер самих учитываемых единиц может быть разным.

Работа С.Е. Никитиной и Е.Ю. Кукушкиной «Дом в свадебных причитаниях и духовных стихах (опыт тезаурусного описания)» представляет собой словарь на близком данной базе материале свадебных причитаний и духовных стихов. Единица описания – слово-концепт (элемент культурно-языковой картины мира). Аксиологические, семантические и культурные смыслы проявляются в сочетаемости слов и способности образовывать различные связи, вступать в отношения с другими словами (синонимия – антонимия, гиперо-гипонимия, сочетаемость с атрибутами и признаками, отношения «часть-целое» и пр.). Разведены слова-синонимы, имеющие разную ценностную оценку и сочетаемость, например, «дом», «изба» и «терем». В числе прочего, указываются «изофункциональные слова» «выполняющие в текстах одинаковую типичную, главным образом, семиотическую функцию (река и море как граница между мирами)» [Никитина, Кукушкина, с. 12], то есть, слова, вступающие в контекстуальную синонимию. Например: «Двор – на улице / на улоцьке / по улице», «Терем – сад», «Большой/ передний угол – горница, светлица».

В представленном поиске изофункциональные слова частично вычисляются по сочетанию полей А и С: наименования, появляющиеся в одной синтаксической функции относительно одного и того же лица (напр., обращение к покойнику-отцу). Вместе с тем, семантические нюансы слова учитываются не всегда, и разные по звуковому облику, но тождественные по значению слова объединяются в одну семантическую единицу.

В «Сюжетно-тематическом указателе свадебной лирики Прикамья» И.В. Зырянова свадебная лирика, в том числе, свадебные причитания, распределены по темам, например, причитания «о красоте», «причитания невесты о ритуальной бане», «прощание невесты с матерью». Внутри группы однотипных текстов выделяются мотивы и распространённые поэтические сочетания, например «Раздел XIV» 25. Пусть бревна становятся лесами, каменка – горами, веник – частым берёзником, чтоб не смог проехать злой разлучник» [Зырянов 1975, с.67].

В словаре Ф.М. Селиванова «Художественные сравнения русского песенного эпоса: Систематический указатель» ставится задача систематизировать «элементы поэтического стиля» былин, исторических песен и баллад [Селиванов 1990; с .3]. Единицы имеют нумерацию (1 – «ясный сокол»). Указатель состоит из трёх разделов – сравнение (С), параллелизм, положительный (П) и отрицательный (О). Во всех этих элементах присутствует объект сравнения-сопоставления и образ сравнения-сопоставления (ОСС), которые и служат объектом каталогизации. Формулы расположены по группам, например, «животный мир», «растительный мир», «небесные светила» и др.

Ось В нашего поиска включает в себя ОСС по терминологии Селиванова, а также прямые наименования и действия. Указание композиционного приёма, в который входят те или иные семантические единицы, в перспективе разработки нашего словаря, пока отдельно выделено только сравнение в узком смысле (двучленное сопоставление, выраженное сравнительными союзами, творительным падежом и сравнительными степенями прилагательных).

Наиболее значимая попытка организовать тексты причитаний с помощью словника – «Толковый словарь языка карельских причитаний» А. С. Степановой (Петрозаводск, 2004). Предтечей словаря была работа того же автора, посвящённая метафорическим заменам. В предисловии к словарю А. С. Степанова пишет: «Для толкового словаря карельских причитании отобрана, прежде всего, так называемая «потайная», или иносказательно употреблённая лексика, а также слова, утратившие своё первоначальное значение, архаизмы, заимствования и другие, не понятные с точки зрения современного языка слова» [Степанова 2004, с.4]. В русских причитаниях количество слов, не понятных современному слушателю, не велико (хотя такие слова, безусловно, есть), однако понятные слова чаще всего, действительно, имеют потайной смысл. Отмечаемая А. С. Степановой метафоричность текстов карельских причитаний относима и к русской традиции. Хотя количество называний лиц и предметов прямо в русских причитаниях гораздо больше. «Толковый словарь языка карельских причитаний» состоит из двух частей – собственно словаря с толкованием отдельных лексем и, предшествующего ему, «свода иносказательных, «потайных» наименований различных терминов, явлений, понятий и т.д. или так называемых метафорических замен» [Степанова 2004, с. 4]. Кроме того, в отдельные списки выделены заимствования из русского и географические реалии. Можно сказать, что словарь А.С. Степановой имеет более одного измерения, хотя его части автономны и самостоятельны (с точки зрения устройства поиска).

Стремление сгруппировать слова в словаре по нескольким основаниям имеет свою причину в самом устройстве текстов причитаний. Кажется, группировка материала по метафорическим заменам наиболее точно отражает структуру этих текстов. Но, по крайней мере, для русской традиции, такой список не охватит всех явлений и значимых слов (при всей важности метафорических замен, далеко не все обращения и наименования в причитании укладываются в них).

А.С. Степанова отмечает, что «метафорическая замена (МЗ)» (термин Чистова) «термин несколько условный, так как не всегда такое иносказание является собственно метафорой, в некоторых случаях она ближе к метонимии, иногда к синекдохе, но различия не всегда различимы и не всегда существенны. Да и само понятие метафоры как поэтической категории фольклора (а не литературы) в научной литературе не имеет пока единого и чёткого определения. Метафорическую замену мы определяем как образное иносказательное выражение, употреблённое в качестве эквивалента общепринятого прямого наименования лица (объекта плача), предмета, явления, понятия, процесса; МЗ обладают высокой степенью смысловой, синтаксической, эвфонической и ритмической организации» [Степанова 2004, с.8]. Для поэтики причитания важно, что МЗ заменяет прямое наименование предметов, лиц и явлений, некогда считавшихся опасными (или открытыми для опасности) в «плохое время» похорон. Это мета-наименование, которое может быть образовано с помощью разных художественных приёмов (метафоры, метонимии, синекдохи, гиперболы и др. В предисловии отмечено, что список метафорических замен учитывает все таковые обнаруженные в текстах карельских причитаний.

Для нас интересен сам список МЗ и способ их обозначения в «заголовке» словарной статьи. Это – опуская атрибуты свадьбы, присутствующие только в свадебных причитаниях, и специфически карельские МЗ – термины родства (подробно, «мать», «отец», «родители», «родня» и т.д.), ego причитальщицы, «угощение, еда, трапеза», «предки-прародители, спасы, божества, иконы», сиротство, «горе, беда, печаль», «загробный мир», «гроб», «могила», «захоронение», «постель, ложе», «одежда», «органы», «домашний скот», «птицы», «строения», «церковь», «орудия труда», «солнце», «вода», «чай», «слёзы», «вино» и др. (65 позиций). Фактически заголовок каждой позиции отсылает к реалии внешнего мира, для передачи которой в причитаниях используется символический язык, то есть то, что в данном поиске учитывается в поиске по оси А. При этом сплошной список слов во второй части словаря – неотъемлемая часть работы, так как в списке по МЗ одинаковые слова в разных значениях (например, уточка «vezi?otka» для обозначения девушки, невесты, дочери и та же птица как персонаж) оказываются никак не связаны между собой. В нашем словаре отношение к участникам/предметам обряда и словесная форма семантической единицы разведены по разным «осям» списка (см. ниже).

При описании вологодских причитаний невозможно ограничиваться только метафорическими заменами. Следует учитывать прямые наименования так же, как они есть в тексте – наравне с метафорическими. Например, в словаре А.С. Степановой группа «органы» оказывается малочисленной, равно как и отдельные группы «чай» и «вино». В том числе, вино vessel?t vedyzet «весёлые водицы», чай «самокипящие кипяток-водицы», органы человека siivenkyn?t «крылышки-оперенья», olkaok?aset «плечевые веточки» и т.д. Из всего этого в вологодских причитаниях присутствуют только метафора «крылышек-пёрышек», однако и чай с вином, и, тем более, части человеческого тела встречаются часто и в разных контекстах. Но словосочетание «зелено вино» или «родимая матушка», не являясь метафорой, тем не менее, в той же мере словесная формула, что и «лебедь белая» или отсутствующая в вологодской традиции «весёлая водица». Соотнесение объекта реальности и наименования в текстах может быть представлено таблицей.

Покойник – мать Покойник – сестра Этот свет
Мать N1 0 0
Сестра 0 N2 0
Лебедь N3 N4 N5

Допустим, сестра нигде не будет названа «родимой матушкой», но какое-то количество раз (N2) будет названа «милой сестрицей», а какое-то – «белой лебедью» (N4). При этом лебедь может встречаться и как часть этого света, персонаж, собственно, птица, замеченная причитальщицей (N5 раз). Совпадение формулировки осей А и В (например, покойник – сестра и сестра) показывает прямое (неметафорическое) наименование. Выводы, которые можно сделать на основании этого фрагмента таблицы: N1 + N2 >=< N3 + N4 – соотношение прямых и метафорических наименований родственников в текстах причётах; N3:N1 >=< N4:N2 – большая склонность к метафорическому замещению данным видом метафоры одного из родственников; (N3 + N4) : N5 – отношение метафорических и прямых употреблений данного существа/явления окружающего мира.

Предлагаемый поиск отличается от поиска по ключевым словам, при котором одному фрагменту текста может соответствовать несколько единиц поиска (семантически связанные единицы, гипонимы и гиперонимы и т.д.). При поиске по ключевым словам формальные и содержательные критерии учитываются одновременно (например, словосочетанию «новая горница» будет соответствовать и «дом», и «горница», и «гроб»). В нашей классификации «новый дом» в значении «гроб» попадёт только в пункт «дом», а «гробница» – в «могила – гроб». Цель подобного разграничения – избежать смешения формальных категорий (звучание и лексический облик семантической единицы) и содержательных (отнесённость формулы к какому-либо понятию или явлению). Как указано в предисловии к «Словарю языка русского фольклора: лексика былины», при поиске по ключевым словам возникает следующая проблема: «Многозначные лексемы разрабатываются в словаре по-разному. Если многозначное слово в разных значениях относится к разным кластерам и эти значения можно разграничить, мы это учитываем. Например, в кластере «Небо» при описании лексемы солнце обращаем внимание только на 88 случаев словоупотребления: Солнце (525) ‘Небесное светило’ (88). Остальные 437 примеров относятся к персоне князя Владимира, поэтому будут рассматриваться в иной части словаря» [Бобунова, Хроленко, 16]. При этом исследователи отмечают, что «в большинстве же случаев диффузность такова, что отграничить одно значение от другого трудно и даже порой невозможно. Тогда в словарной статье все значения слова присутствуют недифференцированно и в случае необходимости выявляются только посредством анализа синтагматических связей» [Бобунова, Хроленко, 16-17]. Поскольку в причитаниях большинство лексем и формульных сочетаний многозначны, нами предпринята попытка развести формулировку семантических единиц и их значения по разным спискам классификации, образующим подобие системы координат.

Таким образом, поиск по базе «Русские причитания» представляет собой оригинальный многоуровневый словарь семантических единиц, позволяющий понять структуру текстов причитаний и выделить специфику существования метафорических замен и прямых наименований в вологодских плачах.

Литература

«Не пристать, не приехати ни к которому бережку»: похоронные и поминальные причитания Вологодской области / Сост., авт. вступ. ст. и коммент. Е. Ф. Югай. – Вологда, 2011.

Адоньева С.Б. Причитание: ритуальный текст и посвятительная процедура // Русский фольклор: материалы и исследования. – СПб.: Наука, 2004 – Т. ХХХII. – С. 130 – 145.

Бобунова М.А., Хроленко А.Т. Словарь языка русского фольклора: Лексика былины. – Курск: Изд-во Курск. гос. ун-та, 2006.

Ефименкова Б.Б. Севернорусская причеть. – М.: Советский композитор, 1980.

Зырянов И.В. Сюжетно-тематический указатель свадебной лирики Прикамья. Учебное пособие. – Пермь, 1975.

Никитина С.Е. Кукушкина Е.Ю. Дом в свадебных причитаниях и духовных стихах: (Опыт тезаурусного описания). РАН, Ин-т языкознания. – М., 2000.

Селиванов Ф.М. Художественные сравнения русского песенного эпоса: Систематический указатель. – М.: Наука, 1990.

Степанова А.С. Толковый словарь языка карельских причитаний. – Петрозаводск, 2004.

Толстая С.М. Обрядовое голошение: лексика, семантика, прагматика // Мир звучащий и молчащий. Семиотика звука и голоса в традиционной культуре славян. – М.: Индрик, 1999. – С. 135 – 148.


Е. Ф. Югай, канд. филол. наук, г. Вологда


Работа выполнена в «Центре типологии и семиотики фольклора» РГГУ при поддержке гранта РФФИ, проект № 14–36–50255 мол_нр



Имплементация базы данных и создание сайта — Д.С. Николаев, ЦТСФ РГГУ / ШАГИ РАНХиГС