<< На главную страницу сайта

Осенняя школа "Фольклор: проблемы и методы исторических реконструкций"

М.А. Крисань

Образ пана в крестьянской среде Царства Польского конца XIX в.

В данной статье предпринимается попытка реконструкции образа пана, функционирующего в крестьянской среде Царства Польского конца XIX в. Материалом для исследования послужили письма крестьян-эмигрантов из Бразилии и США (1890-1891) ¹, письма, опубликованные в народной газете «Газэта Щвёнтэчна», которая издавалась в Варшаве с 1881 г.; воспоминания крестьян, а также этнографические материалы, собранные на землях Царства Польского в конце XIX в.

Перечисленные материалы можно отнести к устно-письменным источникам. Понятие устно-письменный используется в данном случае достаточно широко: в соответствии с пониманием устности и письменности, представленным Светланой Михайловной Толстой. Она обращает внимание на то, что «при определении понятия устный текст следует исходить не из бинарной оппозиции устный текст - письменный текст, предполагающей однозначную квалификацию каждого конкретного текста как устного или письменного, а из определения шкалы «устности», выстаиваемой между полюсами «устный» (условно текст разговорного языка) и полюсом «письменный» (условно литературный текст)» ². Таким образом к устно-письменным источникам можно отнести, как фольклорный материал, так и письма и воспоминания крестьян. Отметим, что в изучаемый период письма, как правило, писались под диктовку каким-нибудь грамотеем, которого крестьяне называли «ученым» или «писателем», а другим «ученым» письма читались. Даже читатели народных газет иногда признавались в том, что письма не было ими написаны. Один из крестьян сообщал: «Если это письмо заслуживает того, чтобы его опубликовать в Газете, то я прошу его в ней поместить. Я сам писать не умею, поэтому я просил жену, чтобы она это все написала и за меня подписалась» ³.

Использование понятие «пан» определяло явления, нехарактерные для крестьянской жизни, как правило явления, связанные с мечтой, лежавшей за пределами возможного. Реализация запредельной мечты была эквивалентом превращения в пана. Однако не полностью, а лишь в одной из воплощаемой этим понятием функций: характерная особенность функционирования в письмах крестьян понятия «пан» заключается в том, что это понятие используется не самостоятельно, а в сочетании с дополнительным определением, которое раскрывает до конца идею сравнения ⁴. Например, Марчин Кначеньский, обратившись в начале письма ко всем родственникам, сообщал: «…и доношу я вам, что живу я как Пан Коцкий и не знаю, что такое беда, жизнь веду королевскую, вина тут столько, сколько в Польше воды и водки и любых напитков» ⁵. В данном примере используется двойной ассоциативный ряд объяснений. Кначеньский живет как пан, потому что ест и пьет по-королевски (в польском языке одним из значений слова жизнь/жить является еда/питаться), а также потому что ему это ничего не стоит: автор письма сравнивает себя с «Паном Коцким». Несмотря на то что в собраниях польского фольклора не удалось найти тому подтверждение, упомянутая вскользь фамилия, ? это, по-видимому, ? реальный персонаж народных сказок, баек и легенд. Это косвенно подтверждается тем, что среди украинских народных сказок до сих пор пользуется популярностью сказка «О Пану Коцкiм». Сюжет развивается следующим образом: кота за лень выгоняют из дому, он отправляется в лес, где судьба готовит ему встречу с лисой. Лиса представляет его жителям леса как страшного зверя, которому следует приносить дань взамен за тишину и спокойствие. Пан Коцкий как сыр в масле катается, ничего не делает и, продолжая словами крестьянина-эмигранта, не знает, «что такое беда и жизнь ведет королевскую». В данном случае сравнение с паном Коцким служит представлению заветной мечты о легкой жизни.

Понятие «пан» могло определять людей, предметы, явления как с положительной точки зрения, так и с отрицательной ? все зависело от социально-коммуникативной ситуации при использовании этого понятия. Например, Ян Сломка, который жил в Галиции на границе с Царством Польским, вспоминал, что в деревне вместо часов был в каждом доме петух, а когда ему надоело вставать зимой и проверять светает или нет, он купил часы. Однако, посоветовавшись с женой, он решил их привезти в дом втайне, т.к. «часы тогда считались вещью странной и ненужной»; однако деревенская детвора вскоре узнала, что у него за стеной тикает, и к нему на экскурсию начали приходить соседи и «дивились, что я мог за них заплатить аж 4 гульдена, и не раз тот или иной добавлял, что я из себя «пана» строю» ⁶. Шчепан Чекот писал: «Ножей и вилок мы не использовали, даже на свадьбе или крещении не было ни ножей, ни вилок. Говорили, что это «панский вымысел» ⁷.

Понятие «пан» / «лучше, чем пан» распространялось крестьянами на владение хозяйством, еду, внешний вид, манеру поведения и времяпрепровождение.

Быть «паном» могло означать владение большим участком земли или хозяйством, которое являлось залогом широко понимаемой крестьянами стабильности. Марчин Кначеньский сообщал: «Прошу тебя, приезжай вместе со своей женой и детьми к нам, потому что хорошо, потому что я живу как пан у вас в Польше, у которого несколько фольварков» ⁸. В свою очередь Антоний Зелиньский писал братьям: «Люди говорили, что в Бразилии нет скота, коней, ничего нет, а тут все есть, скот, кони, овцы, даже козы, все так же как в Польше. Мои милые братья, я с вами уже и не буду спорить из-за хозяйства. Теперь я Пан, это не так как в Польше было» ⁹.

Понятие «пан» включало вторичные виды собственности, т.е. те, которые не были связаны с недвижимостью, например, одежду ¹⁰. До сих пор в польском языке функционирует поговорка «видно пана по голенищам», являющаяся эквивалентом русской версии «видно птицу по полету». Один из читателей из Варшавской губернии писал в газету «Газэта Щвёнтэчна» о причинах исчезновения традиционной одежды в деревнях: «А есть еще один смешной и грешный повод отказа от отцовского наряда. Повод этот ? глупая боязнь, что если бы (крестьянин. ? К.М.) одел куявскую длинную сермягу, за которую заплатил около 20 рублей, ему бы ни один горожанин не сказал бы «пан». А как он оденет куртку, ботинки, шляпу с выемкой и пером, вот тогда высокий! Тогда в городе или другом приходе на храмовом празднике он ? «пан»! Однако он оглядывается, нет ли кого из знакомых, кто бы мог выдать, что он в деревни пасет свиней, скот и гусей» ¹¹. Богуславский вспоминает, что «сельская молодежь начинала свое пребывание в городе с того, что переодевалась в городскую одежду. Они старались как можно быстрее на нее заработать, чтобы вернувшись в деревню внушить уважение своей одеждой ровесникам» ¹². Городская культура в крестьянском сознании была эквивалентом шляхетской культуры, а, для того чтобы стать паном надо было «сбросить сермягу и купить немецкий шлафрок» ¹³.

Хорошая еда ассоциировалось с шикарной, в понимании крестьян, господской жизнью. Один из эмигрантов из Кливленда сватался следующим образом: «я бы хотел жениться на панне (Александре. ? К.М.) в Америке, а может пани обратить внимание, что я зарабатываю за десять часов полтора доллара, что на польские деньги три рубля, можно жить лучше, чем в Польше пан какой, то что я ем каждый день, ни один человек в Польше не съест и в большой праздник» ¹⁴. Юзеф Филипиньский сообщал в газету «Газэта Щвёнтэчна», что «крестьяне продали землю старых отцов, пришли в Лодзь, чтобы сразу панами стать. Уже не вкусен им был горох, хлеб и каша, начали есть мясо, булки, пить кофе» ¹⁵. Оппозиция, встречающаяся в письме последнего автора: горох - мясо; хлеб ? булки; каша ? кофе, не случайна. Еще в первой половине XIX в. существовала угроза голода, до конца восьмидесятых годов XIX в. питание было недостаточным, хотя со второй половины XIX в. наступает его улучшение благодаря картофелю и другим пропашным культурам. Еще на рубеже XIX ? XX вв. питание крестьян носило ярко выраженный растительный характер, важное место в нем занимали каши ¹⁶. Хорошая еда становилась поводом для хвастовства. Ян Ястшеньский из Бразилии так описывал свою еду: «Мясо или колбаса к этому еще пшеничный хлеб, кофе или чай, а к этому еще разные сладкие пирожные, ты с нами вместе будешь эти сладости есть, потому что мне они уже приелись» ¹⁷.

Неотъемлемым элементом образа пана в крестьянской среде было пьянство:

«Не заботит меня золото,

Пропиваю с радостью.

Не заботит меня кунтуш,

Он мне головы и лба не сушит.

А ведь я пан,

Который ни о чем не заботиться» ¹⁸.

В XIX в. крестьяне переходят на крепкие алкогольные напитки. Пьянство крестьян становится настоящим бедствием в XIX в., причины перехода на высокопроцентный алкоголь были связаны с началом использованием для его изготовления картофеля, снижением цен, а также со стереотипным представлением в крестьянской среде о «красивой жизни» ¹⁹.

Понятие «пан» включало праздное времяпрепровождение. Один из читателей из-под Домбровы-Гурничей сообщал о местной молодежи: «Работы стыдятся. Каждый превращается в какого-то пана, и кажется ему, что не должен работать» ²⁰ ? имеется в виду работа на земле, в письмах в газету «Газэта Щвёнтэчна» достаточно часто появлялись сообщения о том, что молодежь пренебрегала работой в деревне, тогда как могла заработать больше на фабрике или на заработках в Пруссии. Важным элементом свободного времяпрепровождения было не только присутствием на службе в костеле, на храмовых праздниках, на крещениях и свадьбах, но и поездкой на базар и ярмарку. Поездка в город, на базар была важна не только с деловой, но и социальной точки зрения. В красивой одежде на ухоженных лошадях крестьянин с женой отправлялся на базар показать не только свой товар, но и себя. Новый стиль жизни обязывал все чаще бывать на людях ²¹.

В одной из песен парень спрашивает девушку:

А ты, девица, много обо мне знаешь,

я тебе кланяюсь, а ты на меня и не взглянешь;

разве я калека,

разве коня у меня нет,

Чего тебе от меня надо? ²²

Кони, важный элемент образа пана, были поводом для хвастовства, подчеркивали статус человека. Игнаци Галиновский сообщал куму: «Кум Галещеский у меня четверка лошадей, лучше чем те, которыми кум пана возит» ²³. Имея лошадей, можно было думать о более выгодном браке для своих детей. Возможность получить должность сельского старосты или войта была связана с заменой волов на лошадей. Бохдан Барановский причины смены волов лошадьми в крестьянском хозяйстве связывает не только с экономическими, но и социальными факторами. После реформы 1864 г. крестьяне начинают подражать формам общения, распространенным среди мелкопоместной шляхты. В силу снобизма богатый крестьянин обязательно должен был ехать в костел или город на лошадях, а не на волах ²⁴.

Пана характеризовала определенная манера поведения. Подписчик газеты «Газэта Щвёнтэчна» писал о молодежи в 1896 г.: «Самоуверенный молокосос, насунет шляпу или шапку на ухо, папирос в зубы возьмет, голову задерет наверх, показаться может, что в солнечный день спешно звезды считает, никому Славься Иисус не скажет. Пусть все знают, что он ни о ком не заботиться; не напрасно ведь он был в Домброве, купил себе ботинки на латунных подковках, черный кафтан или сюртук, шляпу, зонтик и калоши. Отец с матерью радуются, что их сын в той Домброве стал таким паном» ²⁵.

Желавшие подчеркнуть свое положение крестьяне употребляли характерные для городской культуры формы речи, что современники называли говорить по-пански. Л.О. из Плоцкой губернии осуждал крестьян за стремление говорить как паны ²⁶. Ян Навроцкий, описывая модных девиц из Сувальской губернии, замечал: «А как с кем разговор заведет, говорить хочет по-пански, а понимает… как овца из Гданьска» ²⁷. Кроме того пана характеризовала фамилия, оканчивающаяся на -ский, и многие крестьяне переделывали свои фамилии, превращаясь в шляхту ²⁸.

Представленный в данной статье образа пана в крестьянской среде Царства Польского конца XIX в., является примером использования устно-письменных источников при изучении социальной истории, важное место в которой занимает попытка реконструкции функционировавших в обществе стереотипов и их влияния на восприятие нововведений, связанных, например, с процессом модернизации польских земель второй половины XIX в.

Примечания

Listy emigrantow z Brazylii i Stanow Zjednoczonych 1890-1891. Do druku podali, wstepem opatrzyli W.Kula, N.Assordobraj-Kula, M.Kula. Warszawa, 1973.
1. Толстая С. Устный текст в языке и культуре // Tekst ustny: struktura i pragmatyka - problemy systematyki - ustnosc w literaturze. Pod red. M.Abramowicza i J.Bartminskiego. Wroclaw, 1989. ?.11.
2. Matylda Strychalska. Ze wsi Kretowa w powiecie radomskim, gubernii piotrkowskiej // Gazeta Swiateczna. 1889. ?429. S.6.
3. Подобный механизм объяснения вводимого символического образа характерен для народной поэзии. Станислав Черник называет его «объясненным символом». См.: Czernik St. Stare zloto. Warszawa, 1962. S.284.
4. List №45. Marcin Knaczenski z Silveiro Martinho, Rio Grande do Sul do nieznanego adresata. 06.04.1891 // Listy emigrantow... S.183.
5. Slomka J. Pamietnik wloscianina od panszczyzny do dni dzisiejszych. Tarnobrzeg, 1994. S.18.
6. Ciekot Szcz. Wspomnienia 1885-1964. Warszawa, 1969. S.55.
7. List №44. Marcin Knaczenski z Silveiro Martinho, Rio Grande do Sul do nieznanego adresata. 06.04.1891 // Listy emigrantow… S.183.
8. List № 77. Antoni Zielinski z Sao Antonio da Patrulha, Rio Grande do Sul do Mikolaja Bamy (adres nieznany; poczta Ciechanow). 26.02.1891 // Ibid. S.227.
9. Понятие «вторичные виды собственности» было введено Вильямом Томасом и Флорианом Знанецким. См.: Thomas W. I., Znaniecki F. Chlop polski w Europie i Ameryce. T.3. Warszawa, 1976. S.63.
10. Czytelnik. Z pod Brzescia-Kujawskiego w gubernii warszawskiej // Gazeta Swiateczna. 1898. ?907. S.6.
11. Boguslawski A. Czytelnicy «Gazety Swiatecznej» i «Zorzy» oraz innych czasopism w gminie Wozniki powiatu piotrkowskiego w okresie 1900-1907 r. Na tle stosunkow spoleczno-gospodarczych i kulturowych okregu. 1961 // Zaklad Historii Ruchu Ludowego Archiwum przy NK ZSL (ZHRLA). 0-70. K.61.
12. J.Maj. Ze wsi Babina w powiecie lubelskim // Gazeta Swiateczna. 1897. ?835. S.7.
13. List №195. B.B. z Cleveland, Ohio, Stany Zjednoczone, do niejakich Karbowskich (adres nieznany). Brak daty. Oryginal nie istnieje. Przedruk z odpisu wykonanego w czasie okupacji przez sluchaczy tajnej Wolnej Wszech-nicy Polskiej w Warszawie // Listy emigrantow… S.364.
14. Jozef Fiipinski. Z miasta Lodzi, w gubernii piotrkowskiej // Gazeta Swiateczna. 1885. ?217. S.5.
15. Kowalska-Lewicka A., Szromba-Rysowa Z. Pozywienie // Etnografia Polski. Przemiany kultury ludowej. T. 1. Pod red. M.Biernarckiej. Wroclaw [etc.], 1976. S.355-356. Sobczak T. Przelom w konsumpcji spozywczej w Krolestwie Polskim w XIX wieku. Wroclaw [etc.], 1968. S.253-255.
16. List №125. Jan Jaszczenski z Grand Rapids, Mich. do siostrzenca (adres nieznany). 17.01.1891. Wyjatkowo zla pisownia // Listy emigrantow… S.277.
17. Kolberg O. Dziela wszystkie. T.27. Mazowsze czesc IV. Wroclaw-Poznan, 1964. S.329.
18. Baranowski B. Poczatki i rozpowszechnienie uprawy ziemniakow na ziemiach srodkowej Polski. Lodz, 1960. S.57.
19. Mieszkaniec powiatu bedzinskiego. Z pod Dabrowy Gorniczej, w powiecie bedzinskim, gubernii piotrkowskiej // Gazeta Swiateczna. 1895. ?731. S.6.
20. Baranowski B. Podstawowa sila pociagowa dawnego rolnictwa w Polsce. Wroclaw [etc.], 1966. S.55.
21. Petrow A. Lud ziemi Dobrzynskiej // Zbior wiadomosci do antropologii krajowej. 1878. T.II. S.54.
22. List №43. Ignacy Kalinowski z Iyuhy, Rio Grande do Sul do Ferdynanda Schultza (adres nie ustalony). 6.03.1891 // Listy emigrantow… S.181.
23. Baranowski B. Podstawowa sila pociagowa… S.53.
24. Przedplatnik. Ze wsi Zlotej w powiecie pinczowskim, gubernii kieleckiej // Gazeta Swiateczna. 1896. ?820. S.6.
25. L.O. Z Wegry w powiecie przasnyckim, gubernii plockiej // Ibid.1899. №991. S.6.
26. Jan Nawrocki. Ze wsi Kamienia w powiecie augustowskim, gubernii suwalskiej // Ibid. 1905. №1267. S.6.
27. См.: Thomas W. I., Znaniecki F. Op.cit. T.4. S.27-28.